Françoise Sagan - Французский язык с Франсуазой Саган

La netteté de mes souvenirs à partir de ce moment m'étonne. J'acquérais une conscience plus attentive des autres, de moi-même. La spontanéité, un égoïsme facile avaient toujours été pour moi un luxe naturel. J'avais toujours vécu. Or, voici que ces quelques jours m'avaient assez troublée pour que je sois amenée à réfléchir, à me regarder vivre. Je passais par toutes les affres de l'introspection sans, pour cela, me réconcilier avec moi-même.

«Ce sentiment, pensais-je, ce sentiment à l'égard d'Anne est bête et pauvre (это чувство, думала я, это чувство по отношению к Анн глупое и мелкое, àl’egard de… — поотношениюк…; pauvre — бедный, скудный, мелкий), comme ce désir de la séparer de mon père est féroce (как это желание разлучить ее с моим отцом — жестокое, séparer — разделять, разлучать, разнимать; féroce — свирепый, жестокий, беспощадный).» Mais, après tout, pourquoi me juger ainsi (но после всего = в конце концов, почему менясудить так)? Etant simplement moi, n'étais-je pas libre d'éprouver ce qui arrivait (будучи просто собой, не была ли я свободна подвергать испытанию то, что происходило, éprouver— испытывать, подвергать испытанию, проверять). Pour la première fois de ma vie (в первый раз в моей жизни), ce «moi» semblait se partager (это «я», казалось, разделилось, separtager— делиться, разделиться) et la découverte d'une telle dualité m'étonnait prodigieusement (и открытие такой двойственности меня чрезмерно удивило, découverte f— открытие, обнаружение; dualité f— двойственность, дуальность; prodigieusement— чудесно, чрезмерно; prodige m— чудо).

«Ce sentiment, pensais-je, ce sentiment à l'égard d'Anne est bête et pauvre, comme ce désir de la séparer de mon père est féroce.» Mais, après tout, pourquoi me juger ainsi? Etant simplement moi, n'étais-je pas libre d'éprouver ce qui arrivait. Pour la première fois de ma vie, ce «moi» semblait se partager et la découverte d'une telle dualité m'étonnait prodigieusement.

Je trouvais de bonnes excuses (я нашла хорошие оправдания, excuse f — извинение, оправдание, отговорка), je me les murmurais à moi-même (я себе их бормотала сама), me jugeant sincère (считая себя искренней, sincère — искренний, откровенный, честный), et brusquement un autre «moi» surgissait (но внезапно другое «я» появлялось, brusquement — внезапно, вдруг; surgir — показываться, внезапновозникать, появляться), qui s'inscrivait en faux contre mes propres arguments (которое опровергало мои собственные аргументы, s'inscrire en faux — объявлятьподложным, опровергнуть; inscrire — записывать, вписывать), me criant que je m'abusais moi-même (крича мне, что я сама заблуждаюсь, s'abuser — заблуждаться), bien qu'ils eussent toutes les apparences de la vérité (хотя они имеют все видимости правды = хотя это очень похоже на правду, apparence f — внешность, видимость, облик; apparaître — появляться, являться, показываться; vérité f — правда, истина). Mais n'était-ce pas, en fait, cet autre qui me trompait (но не было ли, вообще-то, это второе «я», которое меня обманывало = а может, это второе «я» обманывало меня, enfait— фактически, вообще-то; tromper— обманывать, вводить в заблуждение)? Cette lucidité n'était-elle pas la pire des erreurs (эта ясность не была ли наихудшей из ошибок, lucidité f— ясность /ума/, трезвость /сознания/)?

Je trouvais de bonnes excuses, je me les murmurais à moi-même, me jugeant sincère, et brusquement un autre «moi» surgissait, qui s'inscrivait en faux contre mes propres arguments, me criant que je m'abusais moi-même, bien qu'ils eussent toutes les apparences de la vérité. Mais n'était-ce pas, en fait, cet autre qui me trompait? Cette lucidité n'était-elle pas la pire des erreurs?

Je me débattais des heures entières dans ma chambre (я билась целыми часами в своей комнате, se débattre — биться, бороться, барахтаться; entier — целый, полный) pour savoir si la crainte, l'hostilité que m'inspirait Anne à présent se justifiaient (чтобы узнать если страх, враждебность, которые мне внушала Анн теперь, оправдывались = чтобы понять, были ли оправданными этот страх и враждебность, которые мне теперь внушала Анн, crainte f — страх, опасение; hostilité f — враждебность, неприязненность; se justifier — оправдываться) ou si je n'étais qu'une petite jeune fille égoïste et gâtée en veine de fausse indépendance (или была ли я только маленькой девочкой, эгоистичной и избалованной, в настроении ложной независимости, en veine — внастроении, вударе; veine f — вена; рудная жила; veine /poétique/ — поэтическоедарование; поэтическоенастроение; вдохновение).

Je me débattais des heures entières dans ma chambre pour savoir si la crainte, l'hostilité que m'inspirait Anne à présent se justifiaient ou si je n'étais qu'une petite jeune fille égoïste et gâtée en veine de fausse indépendance.

En attendant (пока, en attendant — пока, вожидании), je maigrissais un peu plus chaque jour (я худела немного больше каждый день = я с каждым днем все больше худела, maigrir — худеть; maigre — худой), je ne faisais que dormir sur la plage (я только и делала, что спала на пляже) et, aux repas, je gardais malgré moi un silence anxieux qui finissait par les gêner (а за едой я хранила, против воли, тоскливое молчание, которое заканчивало тем, что их беспокоило = которое в конце концов стало их тяготить, repas m — еда, приемпищи; anxieux — тоскливый, тревожный, озабоченный; finir par — заканчиватьтем, что, доходитьдотого; gêner — беспокоить, стеснять). Je regardais Anne, je l'épiais sans cesse (я смотрела на Анн, я приглядывалась к ней непрерывно, épier— выслеживать, приглядываться, шпионить; sanscesse— непрерывно, без конца), je me disais tout au long du repas (я говорила себе на протяжении приема пищи, tout au long — на протяжении, от начала до конца): «Ce geste qu'elle a eu vers lui, n'est-ce pas l'amour (это движение, которое она имела к нему = которое она сделала по направлению к нему, не любовь ли это), un amour comme il n'en aura jamais d'autre (любовь, как он никогда не будет иметь ее другую = любовь, подобной которой у него никогда больше не будет)? Et ce sourire vers moi avec ce fond d'inquiétude dans les yeux (а эта улыбка ко мне с этим основанием тревоги = с глубокой тревогой, fondm— дно, глубина, основание; inquiétudef— беспокойство, тревога, волнение), comment pourrais-je lui en vouloir (как могла бы я на нее сердиться = разве можно на нее сердиться)?» Mais, soudain, elle disait (но вдруг она сказала): «Quand nous serons rentrés, Raymond (когда мы вернемся, Рэймон)...»

En attendant, je maigrissais un peu plus chaque jour, je ne faisais que dormir sur la plage et, aux repas, je gardais malgré moi un silence anxieux qui finissait par les gêner. Je regardais Anne, je l'épiais sans cesse, je me disais tout au long du repas: «Ce geste qu'elle a eu vers lui, n'est-ce pas l'amour, un amour comme il n'en aura jamais d'autre? Et ce sourire vers moi avec ce fond d'inquiétude dans les yeux, comment pourrais-je lui en vouloir?» Mais, soudain, elle disait: «Quand nous serons rentrés, Raymond...»

Alors (тогда, alors — тогда, ипоэтому, итак), l'idée qu'elle allait partager notre vie, y intervenir, me hérissait (мысль, что она собиралась разделить нашу жизнь = разделить с нами жизнь, в нее вмешаться, меня возмутила, intervenir — вмешиваться, приниматьучастие; hérisser — поднимать торчком, топорщить, взъерошивать; возмущать, выводитьизсебя). Elle ne me semblait plus qu'habileté et froideur (она мне казалась не более чем ловкостью и бесчувственностью = я видела в ней только ловкость и бесчувственность, habileté f— ловкость, сноровка, мастерство; froideurf— холодность, сдержанность, бесчувственность). Je me disais (я сказала себе): «Elle est froide, nous sommes chaleureux (она холодная, мы пылкие, chaleureux— горячий, пылкий; chaleurf— жар, жара); elle est autoritaire, nous sommes indépendants (она властная, мы независимые, autoritaire— властный, авторитарный; indépendant— независимый, самостоятельный); elle est indifférente (она равнодушная, indifférent— безразличный, равнодушный, безучастный): les gens ne l'intéressent pas, ils nous passionnent (люди ее не интересуют, они нас увлекают, passionner — вызывать восторг, захватывать, увлекать, живо интересовать); elle est réservée, nous sommes gais (она сдержана, мы веселы, réservé — сдержанный, осторожный, скрытный; gai — веселый, живой). Il n'y a que nous deux de vivants (есть только мы двое живых, vivant— живущий, живой, оживленный) et elle va se glisser entre nous avec sa tranquillité (а она проскользнет между нами со своим спокойствием, seglisser— вкрадываться, проникать, проскальзывать; tranquillité f— спокойствие, безмятежность; tranquille — спокойный), elle va se réchauffer (она согреется, seréchauffer— согреваться, разогреваться), nous prendre peu à peu notre bonne chaleur insouciante (возьмет от нас понемногу нашу добрую беззаботную пылкость, insouciant— беззаботный, беспечный; se soucier — беспокоиться), elle va nous voler tout, comme un beau serpent (она украдет все, как прекрасная змея, voler— красть, воровать, похищать; serpent— змея).» Je me répétais: un beau serpent... un beau serpent (я твердила: прекрасная змея… прекрасная змея)!

Alors, l'idée qu'elle allait partager notre vie, y intervenir, me hérissait. Elle ne me semblait plus qu'habileté et froideur. Je me disais: «Elle est froide, nous sommes chaleureux; elle est autoritaire, nous sommes indépendants; elle est indifférente: les gens ne l'intéressent pas, ils nous passionnent; elle est réservée, nous sommes gais. Il n'y a que nous deux de vivants et elle va se glisser entre nous avec sa tranquillité, elle va se réchauffer, nous prendre peu à peu notre bonne chaleur insouciante, elle va nous voler tout, comme un beau serpent.» Je me répétais un beau serpent... un beau serpent!

Elle me tendait le pain (она мне протягивала хлеб, tendre — протягивать, вытягивать) et soudain je me réveillais, je me criais (и внезапно я проснулась, я прокричала себе): «Mais c'est fou, c'est Anne, l'intelligente Anne (но это глупо, это Анн, умная Анн, fou — безумный, глупый, чрезмерный), celle qui s'est occupée de toi (та, которая занимается тобой, s'occuper — заниматься). Sa froideur est sa forme de vie (ее холодность есть ее форма жизни = сдержанность является ее образом жизни), tu ne peux y voir du calcul (ты не можешь в этом видеть расчет, calcul m — расчет, вычисление); son indifférence la protège de mille petites choses sordides (ее равнодушие защищает ее от тысячи мелких гнусных вещей, sordide — грязный, гнусный, мерзкий), c'est un gage de noblesse (это свидетельство благородства, gage m — заклад, залог, свидетельство; noblesse f — благородство, возвышенность).» Un beau serpent (прекрасная змея).... je me sentais blêmir de honte (я почувстовала, что бледнею от стыда, blêmir — бледнеть; blême — мертвенно-бледный; honte f — стыд, позор), je la regardais, je la suppliais tout bas de me pardonner (я посмотрела на нее, умоляла ее про себя меня простить, supplier — умолять, молить, упрашивать; tout bas — тихонько, шепотом, про себя: «совсемнизко= тихо»).