Икар из Пичугино тож - Хилимов Юрий Викторович
Алеша спустился вниз, когда Сергей Иванович и Елена Федоровна заканчивали свой завтрак. Утро еще не утратило свежесть, а значит, было хорошо, причем так, как может быть только в Пичугино тож. Алеша прошлепал мимо беседки в туалет, махнув рукой «предкам».
Туалет… Одно дело — встать утром в туалет, когда он находится в квартире или в доме, но совсем другое — когда для этого нужно выйти на улицу. Дети, да и взрослые тоже, часто как партизаны до последнего лежали утром в своих кроватях. Сама мысль о том, что сначала нужно на себя что-то накинуть, затем спуститься со второго этажа, а потом пройти на другую сторону дачи, парализовывала волю. Но молодежь даже слышать не хотела о ведре на ночь. «Это что, оно будет стоять у нас всю ночь в гостиной, где мы спим? Ну уж нет!» — наотрез отказывался Гера. В итоге на второй этаж ведро ставилось лишь в исключительных случаях: когда кому-нибудь было плохо или же поздней осенью, когда лень напяливать на себя кучу одежды перевешивала брезгливость.
— Принести тебе одеяло? Поспишь тут? — спросила Елена Федоровна внука.
Алеша отрицательно покачал головой.
— Я немного посижу с вами… Есть хочу.
Если дело касалось еды, Елене Федоровне никогда не нужно было повторять свою просьбу дважды. «В семье все должны быть сыты, тепло одеты и здоровы» — этому императиву она неукоснительно следовала при любых обстоятельствах, что бы ни происходило. Перечить относительно любого из пунктов было не только бессмысленно, но и чревато. В таких случаях Елена Федоровна с легкостью подавляла любой, возможно даже и вполне праведный протест, приводя различные доводы, что ее необходимо послушаться.
Елена Федоровна ушла готовить творог Алеше. Внук и дед остались вдвоем.
— Что будет с праздником? — спросил Алеша у Сергея Ивановича.
Сергей Иванович задумчиво смотрел в сторону реки, которая хорошо просматривалась за забором дачи. Он не спешил отвечать. Слил себе остатки кофе в чашку.
— Знаешь, старина, праздник обязательно будет. А каким ты хочешь, чтобы он был?
Алеша пожал плечами:
— Даже не знаю, но очень жду.
Алеша повернулся в противоположную от реки сторону, где росли сосны, и вдруг замер. В нескольких метрах от себя он увидел двух огромных зайцев. Никогда прежде он не думал, что эти животные могут быть такими крупными. Кролики, которых он видел в зоомагазине или в контактном зоопарке, были милыми пушистыми крошками, предназначенными для бесконечных сюсюканий; сейчас же перед ним стояли два зверя размером с крупную собаку. Зайцы бежали куда-то по своим делам через дачи, но, приблизившись к беседке Глебовых, заметили, что там есть люди, и застыли как вкопанные, не смея лишний раз шелохнуться. Сергей Иванович понял, в чем дело, как только услышал звонкий лай Люмпика и Перзика, которые бросились навстречу несчастным испуганным животным. Все четверо тотчас принялись бегать по участку, словно на арене цирка. Несколько раз они сбивались в клубок, кувыркались и подпрыгивали. Алеша слышал, как что-то кричал дед, как бабушка, размахивая руками, призывала: «Сережа, Сережа…!» (дальше не разобрать), видел, как под лапами гнулись растения и вперемешку летели комья земли и травы, чувствовал, как выскакивает из груди собственное сердце. Сам он не смел выйти из беседки и жутко разнервничался, переживая то ли за собак, то ли за зайцев. Не было понятно, чем это все может закончиться.
Ситуация разрешилась неожиданно. Один из зайцев нырнул в заросли смородины, растущей у забора, за ним второй, а за ними Люмпик и Перзик. Все смолкло. Сергей Иванович и Елена Федоровна устремились туда, увидели дыру в щербатом заборе, а через нее — как собаки погнали зайцев вниз к Волге. Сергей Иванович бросился за ними. Алеша решил во чтобы то ни стало помочь деду преследовать необычный квартет, но перед этим забежал в дом и, не поднимаясь наверх, громко закричал в коридоре: «Гера-а-а, вставай!! Люмпик и Перзик убежали!! Их надо догнать!!»
Елена Федоровна с Лизой ходили по бетонке взад-вперед, ожидая своих мужчин.
— Бабушка, а вдруг что-то случилось? — волновалась Лиза.
Лиза проснулась от шума за окном, но поняла, что происходящее творится у них во дворе, лишь после того, как услышала голос Алеши, влетевшего на первый этаж. Когда она оделась, Геры уже не было в доме. Не разобрав со сна, что именно случилось, он поспешил из дома, успев надеть лишь шорты и шлепки.
Теперь Лиза злилась на собак за то, что те заставляют волноваться бабушку, что неизвестно, где сейчас дед и братья.
— Вот безмозглые тупицы! — ругалась она на Люмпика и Перзика. — Им только бы носиться весь день.
В обычных обстоятельствах Лиза не показывала особой привязанности к близким, к братьям вообще была строговата, но, когда дело касалось благополучия и безопасности семьи, она болела за нее всей душой. Марина и Елена Федоровна любили рассказывать случай, в котором тогда еще пятилетнюю Лизу Вера Афанасьевна шутя спросила: «Отдай мне братика насовсем». На что получила отпор по полной программе: «Ты что, сдурела?»
Через полчаса Елена Федоровна и Лиза наконец увидели своих мужчин. Сергей Иванович прихрамывал впереди, за ним шел раскрасневшийся Гера с поцарапанной спиной, Алеша плелся в самом конце. Собак с ними не было.
Выяснилось, что Сергей Иванович, спустившись к реке, какое-то время пытался бежать на собачий лай, но затем окончательно потерял их след. Подоспевший Гера продолжил было преследование беглецов в камышах, однако и это было бесполезно.
— Ничего, прибегут, — сказал уставший и раздосадованный Сергей Иванович и направился на дачу.
Весь этот день прошел в ожидании лохматых. Гера и Алеша не раз выходили на бетонку, чтобы пройти ее всю от начала до конца, спускались на пляж, прочесывали дачные ряды и даже доходили до дубовой рощи — собак нигде не было. Лето начиналось неожиданно грустно и тревожно. Такие неумышленные, случайные питомцы вдруг оказались необходимыми. Их некогда необязательное присутствие в семье теперь стало пониматься как нечто совершенно обязательное, будто они стали ее незаменимой частью. Произошедшее вызвало всеобщее смятение на «Зеленой листве». Даже Елена Федоровна, вечно ворчавшая на собак, была сильно расстроена. Они с мужем старались не показывать своего волнения, чтобы не расстраивать внуков еще больше. Единственное, что говорила им Елена Федоровна: «Не думайте об этом, отпустите! И тогда они обязательно найдутся».
Люмпик и Перзик появились на следующее утро. Нахватавшие репейников, оголодавшие, они звонко лаяли у калитки до тех пор, пока им не открыли ворота.
Глава 17
ПОЛЕТЫ И ПОДЗЕМНЫЕ ХОДЫ
Когда нужно было по каким-то делам ехать из Пичугино тож в город, Алеша всегда совершал это неохотно. Он так привыкал к ритму дачной жизни, что даже сама мысль о выезде, пусть и на один день, причиняла ему искреннее беспокойство. Это было типичным для всего семейства, за исключением разве что Марины и Вадима, для которых находиться в «междумирье» являлось частью их личной духовной конституции. Надо сказать, что в фамильном коде Глебовых заключалось нечто двойственное: с одной стороны — желание странствий и бунт против всякого укоренения, с другой — потребность иметь независимый и самодостаточный семейный мир, свой «остров». Первое было типичным в прошлом для Сергея Ивановича и сейчас для Марины, второе — для Елены Федоровны и Вадима. Дети только формировались, и еще непонятно было, что в ком перевесит. Взять хотя бы Алешу — он, конечно, как и все дети, любил приключения в книгах, кино и мультфильмах, но был очень домашним мальчиком. Его мечтательность пока еще мало облекалась в конкретные действия. Мальчик предпочитал смотреть на горизонт из бинокля палубы «Дерзкого», однако каким он станет в будущем, разумеется, никто не знал.
На этот раз причиной поездки в город был спектакль, на который собирался весь Алешин класс. Они не успели сходить на громкую премьеру «Приключений капитана Врунгеля» в мае, решив отложить поход на начало лета. Спектакль был в десять утра, а значит, в город можно было приехать с родителями.
