Одного поля ягоды (ЛП) - Браун Рита Мэй
- Сержант, я тебя люблю.
Слезы хлынули по суровому мужскому лицу.
- Я вас тоже люблю.
МакДугал поцеловал его в щеку.
Споттс улыбнулся и умер.
Селеста прогуливалась по осеннему, почти голому саду. Она остановилась и долго, долго смотрела куда-то в пространство. Все было таким спокойным... спокойным, но пугающим. Селеста быстро зашагала назад, к дому.
- Рамеллль!.. Рамелль, где ты?
- Я здесь, дорогая, - Рамелль сбежала по ступенькам.
Селеста выглядела бледной.
- Что случилось?
- Дорогая, я поклясться могу, что видела, как мой брат стоит в саду и улыбается мне!
Через две недели Селеста получила известие о смерти Споттса. В это время все три генеральши были в "военной" комнате. Селеста повернулась к Фанни с Фейри и негромко проговорила:
- Все это чепуха насчет гаснущих по всей Европе огней[37]. Когда землю очистят от трупов, никакое новое мироустройство ниоткуда не явится. Власть, общество, отношения - вся эта неразбериха навалится на новое поколение. А старики, которые разожгли пожар этой войны, отступят, обессиленные. Зато выжившие и молодые продолжат танец.
Она сорвала со стены отцовскую саблю и сплеча рубанула ею по району Маас-Аргонн. Сабля сломалась. Обе наперсницы Селесты так и остались неподвижно стоять на месте.
Кора, которая была в соседней комнате, вошла, обняла Селесту и повела ее наверх в спальню. В ту ночь они с Рамелль ни на минуту не оставили Селесту одну.
22 мая 1980 года
- Ну, и чем ты собираешься заняться сегодня, раз прическу уже в порядок привела? - спросила у Луизы Джатс.
- Подумываю пойти, показаться Орри, - подкрутила локон та. - А ты что будешь делать?
- Погляжу, может получится уболтать Никель, чтобы она привела в порядок газон.
- Конечно, сделаю. Твоя газонокосилка еще на ходу?
- Да, но ее надо смазать. Она у меня не очень мощная.
- Я б тебе с удовольствием помогла, но у меня же спина, ты знаешь. Больше не могу много работать. А ведь я так привыкла вставать раненько утром и спешить в магазин "Все по 5 и 10 центов". У меня там была очень ответственная должность, знаешь ли.
Джулия фыркнула.
- Ага, это как раз заполняло твой день между чтением гороскопа в газете и просмотром "Да будет свет".
- Не умничай, Джулия. У тебя вот тоже постоянной работы нет.
- А я неплохо подрабатываю глажкой белья. Когда больше не смогу работать, выйду и лягу на площади, и пусть меня птицы склюют.
- Перед тем как я пойду стричь газон, я хочу тебя кое о чем спросить.
- Что такое? - мама сняла фартук.
- Ты писала мне, что жильцы, снимавшие у вас бабушкин дом на Бамблби Хилл, съехали.
- Да, - спокойно ответила мама.
- Ты не будешь жить там забесплатно. Я вижу, к чему ты клонишь! - завелась Луиза, не дав мне даже договорить.
- Я не собираюсь проситься жить там бесплатно.
- Дослушай ее, Луиза. Дай отдохнуть своим мозгам и рот прикрой.
- Я от своих слов не отступлюсь, - раскочегарилась Луиза.
- Тетушка Лисси, успокойся. Я ни о чем не прошу. Я заплачу.
- Ты хочешь снять этот старый дом?
- Нет. Я хочу его купить.
Тут маме стало интересно.
- За деньги?
- Конечно... а что еще я могу предложить?
- Сколько? - внезапно перешла на деловой тон Луиза.
- С домом нужно будет серьезно повозиться...
- Ты нигде не найдешь такой старинный замечательный дом, чтобы в него не пришлось вкладываться, - Луиза быстро обрела начальственный тон.
- У вас там наверху еще около двадцати акров земли.
- С фруктовым садом, ручьем, и там еще теплица стоит, и сарай вполне приличный!
- Половина дома принадлежит мне, - вмешалась мама. - Наша дражайшая маменька завещала его нам обеим.
- Я знаю, мам. Считаю, он стоит сорока тысяч долларов.
- Да там одна земля столько потянет! - торжествующе пропела Луиза. - Я хочу шестьдесят!
- Тетя Луиза!
- Шестьдесят! - она подхватила сумочку и зашагала к двери, стараясь не сорваться на бег, потому что дождаться не могла момента, чтобы вывалить эту новость Орри Тадье.
- Я здесь побуду еще некоторое время, так что мы сможем вернуться к этому разговору, - сказала я.
- Шестьдесят. Хочешь бери, хочешь нет, - и она выпорхнула в дверь.
- В этом вся моя сестра. Говорю тебе, она медяки у покойника с глаз стащить не погнушается, - проворчала Джатс.
- А ты что скажешь, мам?
- Это твоя жизнь. Поступай как тебе угодно. Как по мне, лучше уж ты будешь рядышком со мной, чем в Калифорнии или Нью Йорке.
- Я уже готова осесть и угомониться. И к тому же я люблю этот старый дом и могу привести его в порядок.
- Ну что ж, удачи тебе в переговорах с Джей Пи Морганом. Религия - далеко не все, чему она научилась в Академии. Луиза становится подлой и злобной, едва речь заходит о деньгах.
- Что ж, они удовлетворяют ее глубинные потребности. Как средство для прочистки труб.
- Ха! У тебя и вправду есть деньги?
- Ну, шестидесяти тысяч нет, а пятьдесят могу наскрести. Если она или банк дадут мне рассрочку. Иначе, мам, у меня ничего не останется на починку дома.
- Ты сможешь выплачивать мне мою половину помесячно. А вот она из чистой вредности заставит тебя заплатить ей всю сумму сразу, потом пойдет, накупит целый грузовик побрякушек и нацепит их на себя сразу все.
- Ты, кажется, не очень удивилась тому, что я хочу вернуться в Раннимид.
- Я видела, что к тому идет. Ты как раз в подходящем возрасте, кстати.
- Какая ты умная…
- Ну, кое-в чем я соображаю, - Джатс бросила собаке мячик, и пес рванулся за ним. - Эта моя сестрица превращается в настоящий выпердыш пианино, когда на нее находит.
- Боже, мама, где ты набралась таких выражений?
- Не знаю, - удивленно ответила Джатс. - Ты имеешь в виду "выпердыш пианино?"
- Ну, хотя бы.
- Может, я стала ее так называть, когда она ударилась в музыку. Я не помню.
- Ты поможешь мне ее уломать?
- Да, я тебе помогу, но мы не можем слишком ее раздраконить, а не то она в гневе посдирает с окон занавески и вырвет из стен телефонные провода. И тогда телефонная компания откажется ее обслуживать.
- Спасибо, мама. Ты, давай, начинай думать, как нам ее уломать, а я пока пойду лужайку подстригу, - я распахнула заднюю дверь.
Мама кратчайшим путем подлетела к телефону и набрала номер так быстро, что совсем забыла о своем артрите.
- Привет, Ив! Как ты там нынче поживаешь? Ив, ты мне нужна, у нас секретное задание. Мы с тобой против Луизы и Орри, еще разок!
14 июня 1919 года
Трепещущая Луиза в белом выпускном платье восседала на табурете за пианино и ожидала своей очереди. Церемония была отрепетирована бесчисленное количество раз, поскольку Карлотта Ван Дазен желала впечатлить родителей настолько, чтобы у тех не оставалось сомнений, отправлять ли им младших дочерей в Академию благородных девиц.
Кора с Джулией Эллен были одеты в свои лучшие наряды и тихонько сидели на стульях для пикников вместе с Селестой и Рамелль. Орри Тадья тоже была здесь. Луиза применила весь свой дар убеждения, чтобы раздобыть приглашение и для нее, потому что ужасно хотела ошеломить подругу своим положением.
И Селеста, и все остальные в свою очередь были ошеломлены Орри, чьи волосы полыхали уже даже не рыжим, а подозрительно красным оттенком.
Орри больше не была толстенькой коротышкой, теперь она превратилась в толстую дылду - дылду, облитую дешевыми духами. Орри свято веровала в идею "нанесите капельку L'Heure Bleue на те места, где прощупывается пульс - и вас ждет чудесная жизнь!"
Война закончилась, но мирный договор еще не был подписан.
Многие мужчины все еще пребывали "там". Ни Кертис, ни Перли Трамбулл еще не демобилизовались. Селеста оправилась после смерти Спотти, но как-то притихла, и даже когда шутила, то сама смеялась редко.
