Илья Стогов - Мачо не плачут

Потом в дверь стали ломиться особенно активно, и ему пришлось открыть. Там стоял певец Олег Гаркуша из «АукцЫона». Он подошел к унитазу, а обрадованная художница бросилась просить у него автограф. Певец расписался, не отрывая второй руки от... ну, вы поняли. Этот эпизод вспоминается еще неплохо. Из дальнейшего всплывает лишь масштабная драка, и художницы, вцепившись друг дружке в волосы, на весь клуб орали, а он ударил кого-то прямо в лоб и разбил кулак. Утром кулак распух и болел. С грохотом катилась по мраморным ступенькам большая цилиндрическая пепельница, а охранник, наклонившись к нему, говорил: «Э-эх, а еще журналист!..»

Шатающийся, жалкий, не способный даже развязать шнурки, он посреди ночи приехал к своей девушке. Она гладила его, и он жалел о том, что произошло.

Ей хотелось, чтобы у них был собственный дом, но дома у них так и не появилось. Большая часть этой истории происходила в снятых для свиданий квартирах, дома у приятелей, в гостиницах, сквотах, на Витебском вокзале, самом европейском из городских вокзалов, на ночном Марсовом Поле, куда они пошли смотреть комету Хейла-Боппа, в клубах, на квартирах случайных знакомых и один раз в настоящем наркопритоне.

Притон принадлежал его приятелю Мыльнику. У него дома окрестные джанки могут за плату оттопыриваться в относительно безопасном помещении. В тот день она зашла к нему на работу, сказала, что хочет есть. В издательстве как раз давали деньги. Может быть, зарплату, а может, гонорары. Из полученных $550 на ужин он решил потратить долларов пятьдесят — семьдесят. Даже для того времени это было много. Они бродили между французским консульством и желтой немецкой кирхой.

По насыщенности пабами, бистро и кафешками этот район стоит на втором месте в городе, а какой стоит на первом — не скажу. В заведениях было то слишком много народу, то народ был несимпатичный, то ему казалось, что все дорого. Когда они зашли в кафе «У Казанского», девушка заявила, что хватит, она устала и давай останемся здесь.

Администратор торжественно провел их в зал. В кафе не было ни единого посетителя. Зал был светлый, с высокими потолками. Их усадили в самом центре — молодого человека на один конец бесконечного белого стола, а девушку на другой. Посередине администратор зажег свечку в канделябре. Семеро официантов тут же забегали, положили им на колени крахмальные салфетки, уставили стол красивыми, под старину, тарелками, а сами группкой встали в стороне, чтобы успевать менять пепельницы. В кафе были большие, во всю стену окна без занавесок. Прохожие с Невского разглядывали их в упор. Наверное, все это напоминало сцену из «Once Upon A Time In America», где мафиоза Де Ниро увозит девушку в специально снятый ресторан, а потом насилует на заднем сиденье лимузина.

Они уже доедали, когда подскочил улыбающийся администратор. «Привезли пиво! Только что с завода! Холодное! Сколько вам?» Молодой человек сказал, что по бокалу, пожалуй, хватит. Если пить каждый день, теряешь ощущение пивного вкуса. Начинаешь ценить не вкус, а крепость. Пиво нужно пить редко, с большими перерывами. После прекрасного первого бокала вы ощущаете небывалый подъем, понимаете, что соседи по столику — самые близкие вам люди. А те, перебивая друг друга, что-то говорят, покатываются от собственных острот, и кажется, что так будет всегда. Уже к третьему-четвертому бокалу восторг пройдет. Поверить в это, держа в руке первый, невозможно.

Из «У Казанского» они переместились в дорогое бирштюбе «Чайка», где заказали по бокалу всех имеющихся сортов. Им играл тапер в свитере, потом они стали разговаривать о венерических болезнях... в следующем пабе они пили уже водку. Какие-то этапы он мог и забыть. Что помнится четко, это конечная станция: на пустыре возле мыльниковского притона они пытаются в обмен на бутылку водки заложить в ларьке ее дорогой серебряный перстень.

Полученные в издательстве пятьсот пятьдесят долларов давно кончились. Брать перстень ларечник отказывался, и они не знали, что делать. Долго наблюдавший за ними паренек в немодной куртке сказал, что купит им водки — самую маленькую и дешевую бутылочку. Но только если они пообещают, что их первый тост будет за Пензу. Родом благодетель был оттуда.

Простыней и одеял для гостей в притоне не водилось сроду. Мыльник стащил с кровати матрас, кинул его на пол и быстро заснул в своей постели. Водка отдавала ацетоном, и после нее на зубах что-то хрустело. Они отгородились от хозяина набросанными в комнате ворованными стульями. Мыльник взял их на хранение, с утра стулья должны были забрать. Спали они, прижавшись друг к другу, и девушка шептала ему на ухо пахнущие водкой и шоколадом слова.

Просыпаясь от тяжелого запаха ее волос, разглядев размазанную по ее щекам тушь, он иногда долго не мог сообразить, к кому они вчера заехали. Семь часов подряд они пили теплое пиво в кафе у гостиницы «Пулковская», а потом остались в гостях у рыжей девицы и спали вдвоем в стоящем на кухне кресле. Сутки спустя он обнаружил, что оставил под креслом у рыжей любимые клетчатые трусы с пуговичкой. В квартире ее одноклассницы, с которой она не виделась со школы, но к которой они все равно зашли, их положили спать в метре от детской кроватки, и над его головой всю ночь орала трехнедельная девочка.

Один раз они оказались на набережной, напротив СИЗО «Кресты». В темноте жирным зверем ползла на запад Нева. Они много выпили, и им хотелось выпить еще, но купить алкоголь было негде. Невыгодно открывать магазин в районе, где сто процентов населения — заключенные. Лениво переругиваясь, они двигались в сторону Финляндского вокзала. Споткнувшись о неровные плиты набережной, девушка упала и сказала, что сломала палец.

Схватив ее на руки, он рванул ловить машину. За рулем остановившихся «Жигулей» сидел лысый, похожий на член, парень. На сиденье рядом — девушка в кислотной куртке. В истерике бился рейв. Отъехав меньше чем на километр, парень затормозил, поглядел в зеркальце заднего вида и сказал, что вон в том ларьке продается пиво. Молодой человек пытался говорить, что, мол, гаишники... а парень за рулем... и вообще у девушки палец... пиво купить все равно пришлось. За Литейным мостом они купили еще по одной. Когда машина остановилась на Конюшенной, под вывеской с красным крестом, девушка сказала, что все это ерунда и палец совсем не болит.

В «Сим-Симе» на Васильевском им не понравилось, и машина еле успела проскочить разводящиеся мосты. Они остановились у Зимнего Дворца, выпили по баночке джин-тоника и поехали в «Wild Side». Лысый просил показывать дорогу, в этом клубе он еще не был. «Wild Side» был закрыт. Девушка лысого вспомнила, что здесь, за углом, есть классное место, называется «Триумф». Когда они припарковались и вылезли, парень присмотрелся к своей машине и спросил, а ровно ли она покрашена? Он всего несколько часов назад забрал ее из покраски. Суки со станций техобслуживания постоянно подмешивают в краску речной песок, а он не хочет, чтобы в краску на его машине был подмешан речной песок, не для того он платит сукам такие деньги, чтобы они, суки, портили ему корпус своим речным песком... Молодой человек никогда не слышал, чтобы в краску мешали речной песок. Перед его глазами скакали белые сказочные кони.

Клуб напоминал греческий театр. Столики ярусами уходили вверх, а на сцене кривлялись кривоватые плясуны на котурнах. В black-light казалось, что их лица поражены гангреной, а зубы желтые и нечищеные. Посмотришь в таком свете на свои джинсы — и захочется их выкинуть. Проносить алкоголь в клубы строжайше запрещено. Он знавал паренька, который заливал бутылку водки в трубку от капельницы, обматывался ею под рубашкой и так проходил вовнутрь. В меню они обнаружили коктейль «Сперма бармена». Пить стали все-таки пиво, потом «Бифитер», потом парень сказал, что брейк-бит — это его любимый стиль музыки, хотя даже дети понимали, что звучал не брейк-бит, а джангл. Лысый с ногами забрался на стул и стал танцевать, но охранник сказал, что сейчас выгонит всех четверых, и ему пришлось слезть.

Он так и не спросил, как звали парня. Девушки иногда выходили в туалет и возвращались с загадочными лицами. Рейверша прошептала на ухо, что у нее «есть с собой», и если он хочет... Его никогда не трогали ужимки типа отрывистых фразочек шепотом или опущенных долу глазок. Впрочем, уже после пятого глотка алкоголя все менялось. Потом родилась идея сделать групповой секс. Едва родившись, идея умерла, но они все равно собрались и поехали к лысому в гости. По дороге тот кого-то подвозил, и пассажиры расплачивались с ним тоже алкоголем.

В лифте парень нажал кнопку последнего этажа, а когда все вышли, своим ключом отпер железную дверь в стене. Они поднялись на несколько металлических лестничных пролетов. Девушка сказала: «Wow!» Они стояли на залитой черным крыше. Небо уже светлело, справа был виден Финский залив. Кое-где горели окна, над домами орали голодные чайки. Их лысый друг жил в настоящем пентхаусе. Внутри имелась мебель, телевизор со спутниковой антенной и краденый телефон.