Гарольд Роббинс - Торговцы грезами

— Вы уверены, что хотите выпускать сериал, мистер Кесслер?

Джонни наблюдал за ними, пытаясь понять, что же происходит. Сигал играл с Питером, как кошка с мышью. Он знал, чего они хотят, он знал это еще до того, как они пришли. Зачем же он ходит вокруг да около?

Питер ответил недрогнувшим голосом:

— Конечно, мистер Сигал, для чего же еще нам может понадобиться студия.

С минуту Сигал изучающе смотрел на него.

— Я тут слышал один разговор, что вы собираетесь делать фильм из шести частей, основанный на бродвейской пьесе «Бандит».

Питер расхохотался.

— Что за чепуха! Может, я и подумывал сделать из нее сериал, но фильм из шести частей? Никогда!

Сигал вернулся к креслу и уселся.

— Извините, мистер Кесслер, но студия «Слокум» будет у нас занята все лето, мы никак не сможем сдать ее вам в аренду.

Джонни вскочил.

— Что вы хотите этим сказать — все лето? — спросил он возбужденно. — Что за чушь? Я ведь точно знаю, что летом там ничего не будут снимать.

— Не понимаю, откуда вы черпаете информацию, мистер Эйдж, — спокойно возразил Сигал. — Мне ведь лучше знать.

— Как я понял, мистер Сигал, — сказал Питер, — Объединение не хочет, чтобы «Магнум» снимала сериал?

— Мистер Кесслер, — вежливо произнес он, — Объединение хочет, чтобы с первого июня «Магнум» прекратил производство любых фильмов. Согласно пункту шесть, подпункт «А» нашего договора, мы лишаем вас лицензии на производство художественных фильмов.

По мере того, как Сигал говорил, лицо Питера принимало землистый оттенок. Сначала он сидел, глубоко вжавшись в кресло, затем внезапно выпрямился, и на его лице вновь проступил румянец. Он медленно поднялся на ноги.

— Как я понял, — начал он, — Объединение пытается использовать свое исключительное монопольное право для того, чтобы искусственно сдерживать любую конкуренцию.

— Можете называть это как угодно, мистер Кесслер. Объединение руководствуется тем, что записано в контракте.

На лице Питера не дрогнул ни один мускул, но чувствовалось, как он напряжен.

— Вы не можете запретить «Магнуму» снимать кино, даже если аннулируете наш контракт, мистер Сигал. Никто из вас не может остановить развитие кинематографа. «Магнум» будет продолжать снимать художественные фильмы, с разрешением или без разрешения Объединения.

Сигал холодно посмотрел на Питера.

— Объединение не ставит своей целью лишить вас возможности работать в кино, мистер Кесслер. Конечно, если вы будете следовать духу контракта и снимать фильмы не длиннее двух частей.

Джонни взглянул на Питера. «Тертый калач этот Сигал. Сначала из всех сил бьет тебя дубинкой по голове, а потом сам же предлагает примочку. Что же решит Питер? — думал Джонни. — Сигал подсказывает ему выход из положения».

Питер стоял неподвижно. Какие только мысли не проносились у него в голове! Да, это была возможность спасти свое дело. Но если он примет предложение Сигала, у него уже никогда не хватит смелости пойти против воли Объединения.

Он всего только хотел сделать художественную картину. Целлулоидные ленты километровой длины с маленькими картинками, застывшими на них, но на экране они оживают, на них настоящие люди, настоящая жизнь. Глядя на них, люди плачут и смеются, они вызывают у людей те же эмоции, что и театр, литература или музыка, что и любое искусство; любое искусство должно быть свободным, как и любой человек должен быть свободен, чтобы жить, как ему хочется.

Что ему тогда сказала Эстер? «Делай то, что тебе хочется. Ведь не так уж и важно, если у нас не будет дома на Риверсайд Драйв».

Благоразумный ответ уже был готов сорваться с его губ. Он знал, что надо сказать Сигалу, но произнес совсем другое:

— «Магнум» не будет связан никакими условиями с Объединением, если вы будете диктовать нам, какие фильмы мы должны выпускать, мистер Сигал. Это не так уж и важно — иметь дом на Риверсайд Драйв.

Затем повернулся и быстро вышел из кабинета. Джонни последовал за ним.

Мистер Сигал почесал затылок и подумал: какое отношение имеет дом на Риверсайд Драйв к кинематографу?

Яркое солнце слепило глаза Джонни и Питеру, стоящим перед зданием Объединения. Джонни посмотрел на Питера. Лицо у него было побледневшее и осунувшееся.

— Пойдем выпьем, — предложил Джонни.

Питер медленно покачал головой и ответил дрогнувшим голосом:

— Нет, лучше пойду домой и прилягу, что-то мне нехорошо.

— Извини, Питер, мне совсем не хотелось…

В голосе Джонни слышалось участие. Ведь это из-за него Питер бросился на рожон.

Питер перебил его.

— Не надо извиняться, Джонни. Здесь твоей вины столько же, сколько и моей. Я сам хотел сделать этот фильм.

Сунув сигару в рот, Питер попытался затянуться, но сигара уже потухла. Он попробовал было зажечь спичку дрожащими пальцами, но у него ничего не получалось, и он раздраженно отбросил сигару прочь.

Погрузившись в невеселые размышления, они мрачно смотрели друг на друга. Питеру это казалось концом всех его стремлений, — теперь ему следовало подумать, чем заняться в будущем. Его уже начала мучить совесть: слишком неразумно он вел себя с Сигалом, надо было принять его предложение. Пусть кто-нибудь другой ломает себе шею, кто-нибудь, у кого побольше денег, кто крепче стоит на ногах. Что же теперь делать? Он растерялся. Пойти домой и поговорить с Эстер?

А Джонни волновало совсем другое — где теперь снимать картину? Должна же быть в городе свободная студия! Ведь не все студии принадлежат Объединению? Придется побегать поискать. А может, Борден сможет их приютить? Ведь он уже снимал сериалы, и, если провести небольшие доработки, его студия вполне подойдет для съемок «Бандита». К тому же, Борден вложил две с половиной тысячи в картину, и не в его интересах потерять эти деньги.

— Я поймаю тебе такси, — сказал Джонни, выходя на проезжую часть.

Такси остановилось. Джонни помог Питеру усесться. Питер взглянул на него и криво улыбнулся.

Джонни улыбнулся в ответ. Все-таки смелости у него было хоть отбавляй.

— Не падай духом, — сказал он. — Мы еще найдем способ утереть нос этим ублюдкам.

Питер кивнул головой. Он боялся открыть рот, чувствуя, что вот-вот разрыдается. Такси тронулось, и Джонни смотрел ему вслед, пока оно не исчезло за углом.

Джонни застал Джо за чтением газеты. Увидев друга, тот сразу вскочил.

— Ну как?.. — начал было он, но тут же осекся. Все и так было написано на лице у Джонни. Джо упал в кресло. — Бесполезно?

Джонни кивнул.

— Бесполезно.

— Ну, как это было?

— Они уже все разнюхали. Какая-то сволочь не смогла удержать язык за зубами.

Джо философски кивнул.

— Это должно было случиться.

Джонни едва не сорвался на крик:

— Этого не должно было случиться, у нас должно было выйти!

Джо поднял руку.

— Успокойся. Криком не поможешь. Не я им об этом сообщил.

Джонни слегка остыл.

— Извини, Джо. Я знаю, что не ты, но ты был прав — не надо мне было толкать на это Питера. Если бы не я, он бы спокойно продолжал заниматься кино.

Джо присвистнул.

— Дела зашли так далеко?

— Да, — мрачно ответил Джонни. — Они лишили нас лицензии.

— Надо выпить, — сказал Джо.

Джонни повернулся к нему.

— Где бутылка?

Джо открыл ящик стола, вытащил оттуда бутылку и две стопки. Молча наполнил их и одну протянул Джонни.

— За удачу! — сказал он.

Молча выпили. Джонни протянул свою стопку Джо, тот налил еще, и они опять выпили. Потом долго сидели, не говоря ни слова.

Наконец Джо нарушил молчание.

— Что же нам теперь делать? — сказал он.

Джонни взглянул на него. Джо был неплохой парень, он просто не мог оставить Джонни в беде.

— Не знаю, — медленно протянул Джонни. — Ломмель сейчас на Кубе, снимает художественный фильм с Пикфорд, но у нас на это нет денег. Придется искать место где-нибудь здесь, не сидеть же нам сложа руки. Как мы будем смотреть в глаза тем, кто доверил нам деньги?

Джо с восхищением посмотрел на него.

— Теперь я понимаю, что имел в виду Сантос, говоря, что ты никогда не унываешь. Ты ведь никогда не сдаешься, так?

Джонни плотно сжал губы.

— Мы сделаем эту картину. — Повернувшись к столу, он снял телефонную трубку и назвал телефонистке номер Бордена.

Борден поднял трубку.

— Билл, — сказал Джонни, — это я.

Борден ответил не сразу.

— А, это ты! Здравствуй, Джонни!

— Мы сегодня были в Объединении, но нам там не подфартило. Слушай, ты не можешь выделить нам закуток в твоей студии?

В голосе Бордена послышалось замешательство.

— Слушай, Джонни, у нас тут и так не продохнуть.

— Да я знаю, — сказал Джонни, — но, может, ты слегка потеснишься? Ты же в курсе, что мы по уши увязли в этом деле.