Стивен Кинг - После заката
Ли пришлось напрячь мозги.
— У нее, — ответил он наконец. — Она сказала, я слишком набрался, чтобы сесть на руль.
— Ясно. Эллен, выходите, садитесь в «круизер» и гоните до самого Лейк-сити. И если у вас есть хоть крупица мозгов, вы не остановитесь и не свернете.
— Как это я брошу его, — разъярилась Эллен, — когда у вас в руке эта штука!
— Так и бросите. А станете упрямиться, ему же хуже.
— Бандит несчастный!
Мужчина рассмеялся, и его смех напугал Ли больше, чем голос.
— Считаю до тридцати. Если не послушаетесь, я снесу ему башку по самые плечи. Неплохой выйдет мяч для гольфа.
— Вы не станете…
— Сделай, как он сказал, Элли, прошу тебя, детка.
— Вы слышали? Ваш славный плюшевый медвежонок хочет, чтобы вы убирались к чертовой матери. Если завтра он решит прикончить вас вместе с ребенком — на здоровье, меня тут не будет. А сейчас лучше не нарывайся, дура! Уноси задницу, пока цела!
Эллен не пришлось просить дважды — этот язык женщина понимала с полуслова. В поле зрения Ли возникли ее сандалии на босу ногу. Незнакомец принялся считать вслух:
— Раз, два, три, четыре…
— А ну шевелись! — гаркнул Ли и ощутил, как грубый сапог пнул его в зад, не сильно, но болезненно. Сигнализация продолжала оглашать окрестности. — Ты слышала? Шевелись!
Сандалии перешли на бег, рядом с женщиной неслась ее тень. Незнакомец дошел до двадцати, когда завелся моторчик «круизера». На тридцати Ли увидел, как блеснули габаритные огни. Он приготовился к удару, но бандит, напавший на него, медлил.
Когда автомобиль выехал на шоссе, и звук мотора стих вдали, его мучитель несколько удивленно поинтересовался:
— Ну и что мне с тобой делать?
— Не бейте меня, мистер, — сказал Ли, — пожалуйста, не бейте.
Когда автомобиль скрылся из виду, Хардин перекинул монтировку в другую руку. Ладони вспотели, и он едва не выронил ее. Только этого не хватало! Стоит железке звякнуть о бетон, как Ли окажется на ногах. И пусть он оказался совсем не таким крепышом, какого вообразил себе Дикстра, он все еще опасен.
Как же, опасен, для беременных баб он опасен.
И что с того? Если он позволит Ли-Ли вскочить, придется драться. Хардин чувствовал, что Дикстра пытается вернуться, рвется обсудить этот вопрос, и еще парочку сопутствующих. Хардин задвинул Дикстру подальше. Не время и не место для нравоучений.
— Что мне с тобой делать? — В голосе незнакомца звучала настоящая растерянность.
— Не бейте меня, — сказал человек на полу. Он носил очки — такого от него не ждали ни Хардин, ни Дикстра.
— Не бейте меня, мистер.
— Дошло! — воскликнул Хардин. («Придумал!» — выразился бы Джон Дикстра.) — Сними очки и положи рядом с собой.
— Зачем…
— Заткнись и делай, как велено.
Ли в выцветших «ливайсах» и ковбойской рубашке (сейчас рубашка выбилась из джинсов и топорщилась на заднице) правой рукой начал снимать очки в проволочной оправе.
— Левой.
— Но почему?
— Я сказал, левой!
Ли снял хрупкие очки в изящной оправе и положил перед собой на бетон. Хардин тут же наступил на них каблуком. Раздался треск и хруст стекла.
— Что вы делаете? — взвизгнул Ли.
— А ты как думаешь? Пушка с тобой?
— Нет, господи, откуда!
Хардин поверил сразу. Если у Ли и было оружие, он хранил его в багажнике укатившего «круизера», да и то вряд ли. Стоя за дверью женского туалета, Дикстра воображал здоровяка-работягу, а этот тип больше походил на бухгалтера, три раза в неделю посещающего тренажерный зал.
— Сейчас я вернусь в машину, выключу сигнализацию и уеду, — сказал Хардин.
— Да-да, разумеется, вам давно пора…
Хардин предупреждающе пнул его, и посильнее, чем раньше.
— Это тебе давно пора заткнуться. Лучше скажи, чем ты тут занимался?
— Хотел преподать чертовой суке хоро…
Хардин изо всей силы заехал Ли в бедро, в последнюю секунду — но только в последнюю — смягчив удар. Ли жалобно заверещал. Хардин испытал мгновенный стыд от того, как спокойно и грубо ему врезал. Еще ужаснее было то, что ему хотелось повторить и уже не смягчать удара. Пронзительный визг Ли ласкал слух, и ничто не мешало Хардину снова заставить жертву завопить от боли.
Ну и чем он сейчас отличался от Ли — Грозы Сортиров, который лежал, уткнувшись мордой в пол, а четкая тень от двери перерезала его спину по диагонали? Да ничем. Ну и пусть, гораздо больше его занимало другое. Что, если со всей силы заехать Ли в левое ухо, но так, чтоб не насмерть? Хрясь! Приятный, должно быть, звук. А если старина Ли ненароком откинется, невелика потеря. Кому он нужен? Этой дуре Эллен? Нашел кого жалеть.
— На твоем месте, дружище, я бы заткнул глотку, — сказал Хардин. — Выговоришься, когда копы приедут.
— Почему вы не уходите? Оставьте меня в покое! Сломали очки, этого мало?
— Мало, — честно сознался Хардин, подумал и спросил: — А знаешь что?
Ли не рвался узнать.
— Я медленно пойду к машине, захочешь, догоняй. Выясним отношения лицом к лицу.
— Как же, догоняй! — заныл Ли. — Да я без очков ни хрена не вижу!
Хардин поправил свои на переносице. Странно, ему совершенно расхотелось в туалет.
— Ты только посмотри на себя.
Должно быть, Ли почудилось в его голосе что-то нехорошее — в неверном свете луны Хардин заметил, как он задрожал. Однако Ли благоразумно хранил молчание. Мужчина, стоявший над ним и не дравшийся ни разу в жизни: ни в старших классах, ни даже в младших, понимал, что все кончено. Если у Ли есть пушка, он может выстрелить ему в спину, но он не станет стрелять, потому что его сломали.
О старину Ли вытерли ноги.
И тут Хардина осенило.
— Имей в виду, я записал номер твоего водительского удостоверения, запомнил ваши имена и буду следить за вами по газетам.
В ответ ни звука. Ли лежал на животе, раздавленные стеклышки очков блестели в лунном свете.
— Счастливо оставаться, говнюк, — сказал Хардин, спокойно вернулся на парковку и укатил восвояси. Сияющий, как «ягуар».
Чтобы прийти в себя, ему потребовалось минут десять или пятнадцать. Более чем достаточно, чтобы пошарить по радиоволнам и, плюнув, включить диск Люсинды Уильямс. Затем желудок, наполненный цыпленком с картошкой из «Золотой кружки», внезапно подкатил к горлу.
Он съехал на аварийную полосу, переключил передачу, попытался встать и понял, что не успеет. Тогда он просто повис на ремне безопасности и сблевал на тротуар. Его трясло, зубы выбивали дробь.
Впереди сверкнули фары, автомобиль сбросил скорость. Неужели копы? Ничего не скажешь, вовремя, могли бы не спешить. Внезапно пришла холодная уверенность: это старый знакомец «круизер»: Эллен за рулем, Ли сжимает в руках монтировку.
Но это оказался древний «додж», набитый ребятней. Рыжий малолетка с угревой сыпью на туповатой физиономии высунулся в окошко и проорал:
— Эй, на ботинки-то попа-а-ал?
Грянул дружный хохот, и автомобиль промчался мимо.
Дикстра прикрыл дверцу, запрокинул голову, опустил веки и дождался, пока дрожь ушла. Наконец трясти перестало, желудок опустился на место. Внезапно он понял, что снова хочет отлить. Хороший знак.
Еще недавно он рассуждал, с какой силой и звуком задвинет Ли в ухо. Теперь от одних воспоминаний к горлу подкатывал ком.
Лучше направить мысли, его послушные (как правило) мысли к дежурному офицеру, прозябающему в ракетном бункере где-нибудь в Вороньей пустоши, Северная Дакота, или Медвежьем углу, Монтана, и тихо сходящему с ума. Безумцу, который видит террористов за каждым кустом, тщательно запирает свои косноязычные воззвания и проводит ночи перед монитором, шаря по темным углам Интернета.
А тем временем Пес на пути в Калифорнию… у него там дельце… не захотел лететь самолетом, потому что в багажнике «роуд-раннера» пара навороченных стволов… неожиданно автомобиль попадает в аварию…
Неплохо, совсем неплохо. Еще немного доработать, и будет совсем хорошо. Неужели когда-то он думал, что Псу не найдется места на этих бескрайних просторах? Какая недальновидность! Когда хорошенько прижмет, каждый способен показать, чего он стоит.
Дрожь ушла. Дикстра набрал скорость. В Лейк-сити нашлась круглосуточная заправка с туалетом, и он наконец-то опорожнил мочевой пузырь и наполнил бензобак, не забыв тщательно изучить все четыре колонки, высматривая «круизер». На пути домой он думал, как Рик Хардин, но в свой дом у канала вошел Джоном Дикстрой. Уходя, Дикстра всегда ставил дом на сигнализацию — с такими вещами не шутят. Перед тем как войти, он вырубил ее, затем снова включил на ночь.
Велотренажер
I
Работники метаболизма
Через неделю после профилактического обследования, с которым он тянул год (три, поправила бы жена, будь она жива), Ричарду Зифкицу позвонил доктор Брейди и сказал, что надо обсудить результаты. Пациент не услышал в голосе врача ничего явно зловещего, поэтому в клинику поехал без особого внутреннего сопротивления.
