Антон Тарасов - Сказки PRO…
Господи, прости меня, но мне хотелось в тот момент разреветься. Что я мог поделать? Все происходившее казалось мне почти идеальной семейной идиллией: папа с бурным криминальным прошлым, да и, судя по всему, настоящим решает провести выходные с семьей, приводит любимую дочку в парк развлечений, нанимает ей личного аниматора, а сам с друзьями интеллигентно беседует в расположенном неподалеку кафе. Но вся идиллия рухнула так, будто ее и не было вовсе. И правильно, нечего строить догадки на пустом месте, там, где их и вовсе не должно было быть.
По парку меня гоняли дети по жаре до самого вечера. Директор парка, экзальтированная дама бальзаковского возраста, изредка выглядывала из окна своего разрисованного зайчиками и мишками вагончика, приподняв нависающие жалюзи. Видимо, проверяла, жив ли я еще.
Так получилось, что я оказался единственным аниматором на весь парк. Был еще Супермен, но у него родила жена, и он отпросился на пару недель, чтобы сделать ремонт дома, приготовиться к переезду жены с ребенком, а заодно и тещи с одной квартиры на другую. Заяц был в очередном запое, а тот, который бегал в костюме Винни-Пуха, в один прекрасный вечер, еще задолго до моего повышения по службе до аниматора, замученный детьми, послал директрису туда же, куда девочка по имени Марьяна угрожала послать всех тех, кто мешал ей играть с ее хомяком.
Вечера в парке развлечений — самая страшная картина из всех, что мне когда-либо приходилось видеть. Останавливаются аттракционы, клоуны смывают грим и становятся обыкновенными, весьма спитыми людишками, нисколечко не смешными, раздраженными, спешащими по своим неотложным делам и не находящими в себе сил даже попрощаться, сказать «До встречи!», пожелать приятного вечера. Стихает гремящая музыка, выпроваживаются последние запоздавшие посетители, почти всегда нетрезвые, требующие продолжения праздника и прокатиться на колесе обозрения «еще один разочек». Господи, если бы ты видел их, этих потных, немытых, издающих запах перегара на многие километры вокруг! И ради них мы работаем? И их мы развлекаем? Развлекаем, прости, Господи. Развлекаем, как умеем.
— Костюм не порвал еще? — спросила директриса, когда я в конце дня сидел на полянке под деревом и пытался перевести дух. — С такой беготней и недалеко до этого.
Она протянула мне чашку с водой и бумажную тарелку, на которой на салфетке лежали две сосиски в тесте: в конце дня вся нераспроданная выпечка из кафе раздавалась персоналу с собой или съедалась прямо в парке. Я только и смог, что кивнуть в благодарность, и с яростью набросился на еду.
— Я видела из конторы, как тебя ткнул палкой мальчик, — призналась директриса и пожала плечами. — Да, негодяй, но что поделать, контингенту нас такой и другого не предвидится.
— Ткнул так, что…
Мне не хотелось ругаться, а без ругани было никак невозможно объяснить, что же на самом деле произошло, и что я почувствовал. Прости, Господи, нельзя думать о других плохо, тем более о детях, но в тот момент я подумал.
— Терпи, — директриса посмотрела на меня понимающе. — На тебя у нас вся надежда сейчас, хорошую кассу делаешь, да и дети довольны.
— Угу, — я чуть не подавился.
— Ничего, это еще ничего. У нас работал Капитан Врунгель, наняли крепкого такого мужчину, с усами, купили костюм с тельняшкой, синими штанами, бескозыркой. Все как полагается. Детям нравился безумно, просто звездой парка был.
— Был? А что с ним случилось? — поинтересовался я.
— Да сама не знаю, что случилось. Снимали парк целиком и кафе на мероприятие, арендовали на вечер, уже после закрытия. Солидная фирма, ко мне приходила целая делегация. В день корпоратива приехало народу три автобуса. До самой ночи народ веселился, отмечал, катался на аттракционах, орали так, что далеко было слышно. И аниматора они, между прочим, тоже заказали. Капитана Врунгеля заставили развлекать народ, бегать вприпрыжку, участвовать в конкурсах. Короче, издевались над ним, как только могли. А совсем уже ночью, когда все напились до поросячьего визга, девахи из этой фирмы, вроде с виду приличные, в платьях, с брильянтами, с криком: «У нас за все заплачено!» потащили Капитана Врунгеля в один из своих автобусов. Не знаю, что они там с ним делали, только он на следующий день на работу не вышел, а еще через день пришел и без лишних церемоний уволился.
Директриса поднялась с детского стульчика, стоявшего под деревом, и уже возвращаясь к себе в вагончик, на ходу бросила:
— Да отымели там нашего Капитана Врунгеля по первое число. Так что теперь мы аниматоров наших бережем, заботимся о них.
Она улыбнулась. Улыбка была какой-то неестественно натянутой, сосредоточенной, должно быть, от усталости.
IIГосподи, и зачем я только ввязался в эту историю? Согласился на такую авантюру, из которой теперь сложно выпутаться. Дети любят хомяка, куда им без меня?
Вообще-то я был в парке подсобным рабочим, зимой убирал снег, весной приводил в порядок газоны, помогал разбивать цветники, мыл законсервированные на зиму аттракционы. Как только сходил снег, начиналась горячая пора. Начинали действовать аттракционы и первые робкие посетители, не пугавшиеся пронзающего ветра и не установившейся еще погоды, приходили в парк покататься на колесе обозрения или на горках. Я устроился работать осенью, и первая весна произвела на меня впечатление. Вернее, слово «впечатление» лишь отчасти передает испытанное мной тогда.
Накануне открытия парка весь персонал был созван на утреннее собрание. Директриса долго и доходчиво объясняла нам, что от этого сезона многое зависит, что нужно быть доброжелательнее к посетителям, делать так, чтобы им было хорошо и всенепременнейше комфортно. А, главное, чтобы они вернулись к нам снова вместе с туго набитыми кошелечками.
— Вот ты, Игоречек, — обратилась директриса к грузному парню в рваных джинсах и клетчатой рубашке. — Только и делаешь, что сидишь и грызешь семечки, вместо того, чтобы улыбаться людям. Про «спасибо» и «пожалуйста» я уже и не говорю!
Парень был дежурным на одном из аттракционов. Он покраснел и явно обиделся.
— Не надо ля-ля, — через секунду к нему вернулся дар речи, и он решил если не дать отпор начальству, то, как минимум, оправдаться. — Они у меня там вертятся четыре минуты. Чем мне себя занять? Нервы-то шалят. Попробуйте каждого урода уговорить не заходить туда с пивом! Да они же сами ругаться начинают, обзывать по-всякому.
— Приветливее нужно, Игоречек, приветливее! — директриса сообразила, что нужно как-то отразить ответный удар, — Это же люди, не кто-нибудь. Попроси, мол, оставьте, пожалуйста, пиво здесь…
— Да кто его оставит-то? — оборвал ее Игорек и всплеснул руками.
— А ты попроси!
— А если мне в рожу дадут? С таким подходом точно дадут. Вы знаете, на что наш народ готов ради пива? Тем более, Нина Павловна, будет вам известно, что пиво люди покупают для того, чтобы пить. Еще и в нашем кафе, где его втридорога лохам втюхивают.
— Давай без намеков, Игоречек, будто мы здесь деньги гребем…
— Кто-то гребет, а мы огребаем! — послышалось с задних рядов.
Господи, как мне хотелось в тот момент вскочить с места и закричать: «Прекратите все сейчас же! Прекратите эти разговоры, эти проклятия! Давайте успокоимся и поговорим нормально, это все-таки собрание, здесь все свои». Но уже через минуту я возрадовался, что сдержал себя и не наделал глупостей. Новичкам в таких беседах места нет. Это был разговор двух суровых, прожженных жизнью профессионалов.
— Игоречек, я все прекрасно понимаю, — продолжала директриса, — Но когда ты откровенно отталкиваешь посетителей с пивом от аттракциона, это ни в какие ворота не лезет! Люди приходят к нам, приводят друзей, целые семьи. А ты!
— А что я, Нина Павловна? Пришел с пивом, так пусть стоит и допивает.
Детей с сахарной ватой и попкорном не пускаю, но это проще.
— А что тебе мешает и со взрослыми говорить столь же ласково и убедительно, как с детьми, Игоречек?
— Нет, мне хватило прошлогоднего представления! — Игорьку явно захотелось закончить этот разговор. — Больше такого не хочу. Да и вы не хотите, ведь так?
Я, конечно, не был в курсе того, что произошло в прошлом году, но спрашивать об этом было бы нетактично. Да и у кого спрашивать? У Игорька, чтобы он послал меня куда подальше и записал в черный список лиц, с кем он не разговаривает. На мое счастье рядом сидел аниматор, изображавший Супермена.
— Прошлым летом Игорек случайно пустил на свой аттракцион мужика с пивом, да и еще ужратого в хлам, — Супермен наклонился ко мне и старался шептать на ухо так, чтобы никто ничего не услышал. — Все было нормально, а когда карусель поднялась высоко-высоко и начала покачиваться из стороны в сторону, мужик начал буянить. Соображаешь? Там ему приспичило. Прямо там, на высоте приспичило!
