Тим Дорси - Не будите спящего спинорога
Джон вскочил из-за стола, опрокидывая стул, и бросил фишки.
— Я понимал, что Флиппер — очевидный ответ, но не сказал, потому что точно знаю, что она не дельфин. Она морская свинья! И мне все равно, что написано на ваших дурацких карточках!
— Она? — переспросил Род.
— Первый Флиппер был самкой. И морской свиньей, а не дельфином!
— Джон, ты же знаешь, мы смотрим, что написано на карточках.
— Зубы треугольные и зазубренные, а не ровные и конические! — не успокаивался Джон. — Нос не длинный, цилиндрической формы, а притуплённый!
— Ты о чем, Джон?
— Об элементарной морской биологии, материал девятого класса! Ничего сложного. Я о самых обычных китообразных, а не о временном портале в четвертое измерение!
— Китообразных?
— Я раньше был учителем! И хорошим!
— Спокойно, Джон.
— Да что ты все «спокойно»!..
— Джон, я знаю только, что на карточке. Давай больше не будем спорить.
— Вот из-за такого отношения Гитлер оказался у власти!
— При чем тут фашисты?
— Джон, сядь! Ты же знаешь, мы всегда играем по карточкам.
— Да, Джон, сядь!
— А кто сказал, что на карточках все правильно?
— Нужно же чему-то верить! Должен быть какой-то порядок!
— А что, если в карточках все неправильно? Вы когда-нибудь об этом задумывались? А? Что, если там все неправда? Если не ставить под сомнение карточки, то нельзя ставить под сомнение правительство. Если не ставить под сомнение правительство, какой-нибудь бедный крестьянин в Амазонии свалится с пулей цэрэушника в черепе!
— Джон, может, ты принимаешь какие-то таблетки, о которых нам не сказал?
— Джон, успокойся, мы просто…
— Не успокоюсь! Это фашистская игра! Разве за такое мы боролись и умирали?
— Ты, блин, не боролся! Садись!
— Не сяду!
— Джон, это просто игра!
— Нет! Вот где твоя ошибка! Это не просто игра — это точка во времени и пространстве. Та точка, где человек должен остановиться и сказать: «Я больше не хочу, чтобы меня трахали в зад!» Это наша система образования! Это наши банки! Это эксплуатация! Это злобная сестра Рэтчетт из «Полета над гнездом кукушки» на пятой кассе универсама! Это…
— Джон, расслабься!
— Замолчи! Я тебе говорил «расслабься», когда жена застала тебя в панталонах и выгнала из дому?
— О боже, Джон! Я же просил не рассказывать ребятам!
— Джон, я знаю, в последнее время у тебя было много стрессов. Мы все немного напряжены…
— Не смей меня жалеть, ты, козел!
— Я козел? Я козел! Ах ты, пидор несчастный!
— Смотрите! Клиент!
Все обернулись. В стеклянные двери вошел человек. Породистый джентльмен лет за семьдесят, в антрацитовом костюме с жилеткой, с портфелем. Красиво очерченная челюсть, поджатые тонкие губы — голубая кровь истэблишмента.
Все посмотрели в дальний конец зала: как поступит Рокко?
Рокко положил журнал, медленно встал и направился к джентльмену.
Коллеги сникли и вернулись к «Счастливому случаю».
Кроме Джона, который бросился бегом к дверям. Рокко заметил его и тоже побежал. Правда, от неожиданности Рокко лишился форы. Джон успел первым, представился и пожал руку клиенту.
Рокко встал позади и прошептал через плечо:
— Убью!
Джон улыбнулся клиенту и пхнул Рокко локтем в живот так, что тот резко выдохнул.
— Пойдемте на стоянку, — сказал Джон, уводя клиента.
Джон трясущимися руками вел электромобиль. Клиент выразил желание посмотреть на самые дорогие машины. Неужели повезло?
Изредка «Тампа-Бэй моторс» разживался «феррари», «астон-мартином» или «лотусом» — и быстренько их перепродавал. На этот раз гвоздем программы был «роллс-ройс», который, как ни странно, простаивал уже месяц: вероятно, из-за цвета, точь-в-точь как форма «Буканьеров» — оранжевого. Раньше «ролле» принадлежал среднему полузащитнику, который и сбыл его с рук, когда команда перекрасилась в серебристо-малиновый.
Пока Джон выруливал между машин, они с клиентом обменялись визитками. На белой атласной визитке клиента сияли буквы: «X. Амброз Таррингтон III, „Таррингтон Импорт“». И телефоны офисов в Тампе, Нью-Йорке и Беверли-Хиллз.
— Осторожно! — крикнул покупатель.
Джон спохватился и резко затормозил. Он чудом не сбил какого-то бродягу в шляпе, истыканной игрушечными ветряными колесами.
— Спасибо, Амброз! Уф, еле успели! — выдохнул Джон. — К вам можно по имени?
Джентльмен отрицательно покачал головой. Когда они приблизились к самым роскошным машинам, Амброз тут же указал на «ролле».
— Этот.
Амброз вышел, походил вокруг, попинал шины. Раньше Джон думал, что «попинать шины» — просто оборот речи, а оно вот как.
— Покупаю, — сказал Амброз.
У Джона бешено заколотилось сердце; в глазах замельтешили черные пятнышки.
— Но сначала — пробную поездку.
— Конечно! — воскликнул Джон. — Я только скопирую ваши права…
Амброз молча смерил продавца взглядом. Джон прокрутил в уме сказанное и поежился: когда речь идет о «роллс-ройсах», требовать права очень уж бестактно.
— Нет необходимости! — поправился Джон. — Подождите здесь, я за ключами!
Жужжащий электромобиль подъехал к выставочному залу. Джон просунул голову к секретарше и отдал ей визитную карточку Таррингтона. — Позвони по этим номерам. Быстро!
— Зачем?
— Клиента проверить.
— А права?
— Займись делом!
— Да, мистер Милтон!
Джона прямо не узнать, подумала секретарша.
А тот быстрым шагом прошел через зал к доске с крючками, на которых висели ключи. Ребята еще играли в «Счастливый случай».
— Морская свинья! — бросил Джон через плечо, схватил ключи и отправился в офис секретарши.
Секретарша положила трубку.
— Все сходится. «Таррингтон Импорт». Тампа, Нью-Йорк, Беверли-Хиллз.
— Гол! — крикнул Джон и выбежал из зала.
— Он случайно не от «роллса» ключи понес? — спросил Вик остальных. Все посмотрели на доску: крючок от «роллса» пустой.
Продавцы вскочили и сгрудились у окна:
— Везунчик!
На другом конце зала Рокко кипел от злобы так, что из ушей пар валил.
— Простите, что заставил вас ждать, мистер Таррингтон. — Джон передал Амброзу ключи, заговорщически улыбаясь. — Что ж, покатаемся?
Таррингтон умел обращаться с «роллс-ройсами». Он вывел машину на шоссе с легкостью, какая бывает после долгой привычки. Джон уже предвкушал победу. Костюм Тар-рингтона был явно сшит на заказ, вероятно, в манхзттенском Ист-сайде.
— Флиппер — дельфин или морская свинья?
— Что?
— Мы с коллегами поспорили, — объяснил Джон. — дельфин Флиппер или морская свинья.
— Не знаю. Может, рыба?
— Почти угадали. Вообще-то спор был не о Флиппере, он метафорически перерос в проблему индивидуальности. О том, как стать на нехоженую тропу. Понимаете, о чем я?
Таррингтон секунду смотрел на Джона, потом перевел взгляд на дорогу.
— Конечно, понимаете! — сказал Джон. — Я сразу понял, мы с вами духовно близки. Мы не такие, как это стадо. Вы ведь играете не по карточкам, правда?
Таррингтон открыл рот.
— Я…
— Еще бы! — воскликнул Джон, и Амброз вздрогнул. — Раньше я работал учителем. Спорим, вы бы ни за что догадались? Учителям не платят. Потом — кассиром в банке. Им тоже не платят, хотя вокруг валяется столько денег, что вряд ли бы их хватились. Говорят, экономическая ситуация накалена. А знаете, что я скажу? Пусть хоть расплавится! Людям вроде нас с вами не нужна экономика. И никогда не была нужна. Двадцать тысяч лет назад существовала всего одна профессия. Выходишь по утрам со своим дерьмовым копьишком, гоняешься за мамонтами и убегаешь от саблезубых. Вот и вся, блин, экономика!..
Амброз остановил машину у обочины.
— Что вы делаете? — спросил Джон.
— Вы не против, если я проедусь один?
— Вы хотите, чтобы я вышел?
— Прошу покорнейше.
Джон встал на обочину и помахал вслед отъезжающему «роллс-ройсу».
— Приятной поездки!
Едва Джон уехал, Рокко проявил истинно лидерские качества: пошел к хозяину и настучал. Не снятие копии с водительских прав — серьезный проступок.
Когда Джон вернулся в салон, у дверей его уже ждали.
«Уж повезло так повезло! — подумал Рокко. — Не сделал копию, а теперь и „роллс-ройс“ продолбал».
Хозяин закричал на Джона еще за тридцать ярдов:
— Где машина?!
— Все в ажуре, — заявил Джон. — Амброз сейчас приедет.
— Амброз?
— Да. Он, между прочим, мужик что надо, — добавил Джон.
— Копию с прав не снял, а пускаешь его в тачку за две сотни штук баксов!
— Он сказал, что ее покупает.
— Ты уволен!
— Отлично! Только если я скажу хоть слово — Амброз сюда не вернется. Мы с ним теперь друзья. — Джон поднял два сцепленных пальца, демонстрируя, как тесно они сдружились. — Не разлей вода.
