Дмитрий Север - Свадьба в Бурдеях
— А вы из города?
— Да нет, я из села, — в голосе Раисы зазвучал вызов. — А что?
— Да нет ничего. Всю жизнь мечтал жить в селе, — попытался сблизиться Олег. — Там ведь так здорово!
— Особенно сейчас, осенью. Грязи по уши и вокруг шастают синие морды. А зимой вообще красота, не выйти, и поговорить не с кем. А если света еще нет….
'В этом есть и свои огромные плюсы', вздохнул Профессор, вспоминая страстный поцелуй вдовы в потемках:
— Прошло столько времени, а мы ведь с вами еще и не познакомились — Олег.
'Он же Марио, оборотень, скупщик старья…. Кто же ты еще?', спросила бы она с удовольствием. Но ради Анечки, 'Сара Конор' натянула улыбку на лицо, и голосом Терминатора ответила:
— Очень приятно. А я, Раиса.
Мимо замелькал сосновый бор и многоликий авантюрист, начал притормаживать.
'Вот и все….', прощально взглянула на свинцовое небо вдова, и сжала кулачки.
— Мальчики налево, девочки направо, — его грубый голос не напоминал Раисе 'мальчика' Да и образ 'девочки' у нее был тесно связан с Аннушкой.
— А я никуда выходить не буду.
— Да ради, Бога, — ответил Профессор и выскочил под моросящий дождь.
'В лес затащить меня хочет. Нет, просто так я тебе не сдамся!', праведный гнев охватил женщину. 'Сначала ты Анечку куда-то дел, а теперь моя очередь?', Раиса нащупала под сиденьем баллонный ключ, и переложила его. Так что бы сразу достать, и справой, между глаз, что бы всю нечисть выбить сразу. Взглянула в боковое зеркало. 'В логово свое пошел, мальчик…'. Обернулась и дрожащими руками открыла портфель, лежащий на заднем сиденье. Из кучи хлама, поблескивая вороной сталью, на нее смотрел ствол пистолета.
— Я так и думала, — она схватила оружие, переложила в свою сумочку и закрыла портфель антиквара. 'А вот теперь посмотрим, кто кого!', криво улыбнулась женщина и позволила себе расслабиться, откинув голову на сиденье.
Глава 15
Автомобильная дверь, щелкнув курком — распахнулась. В салон ворвался завывающий ветер, и послышался тревожный скрип сосен. Раиса лениво, не напрягаясь, повернула голову в сторону шума. 'Оборотень явился, не запылился', без эмоций подметила женщина, глядя на вздыбленные волосы и посиневшую от холода руку на руле.
— Ох, и мерзко же там! — плюхнувшись на сиденье, пробасил Олег, интенсивно потирая ладони, друг о дружку.
Губы Раисы на правой стороне лица сделали смайлик, тоненькие бровки иронично приподнялись, и изумрудные очи наполнились презрением, — 'В аду согреешься, нечисть!' С добытым арсеналом оружия под руками, она была спокойна как удав.
А у Профессора после посещения соснового бора, наоборот, взгляд заметно повеселел, и он игриво предложил спутнице:
— Ну что Рая, полетаем?
Вдова положила руку на сумочку. Ее пальцы, словно щупальца проникли внутрь и обвили стальную рукоять.
'Хенде хох, Марио! Отлетал ты свое….', захотелось ей остановить это чудовище и испепелить взглядом бесовские, бессовестные бельма. Но, она выдохнула и взяла себя в руки, — 'Рано еще. Я буду терпелива. Но наступит момент, я так прижму тебя, что вовек не открутишься', и вместо вынесения вердикта, женщина вполне мирно ответила:
— А я-то думаю, куда это вы запропастились? Теперь понятно, за ковром — самолетом ходили. — Усмехнулась Раиса. — Но без бороды не взлететь нам…. Или на худой конец усов.
Олег промолчал. Он включил зажигание и рванул с места. Женщина от неожиданности откинулась назад, взбрыкнув коленками, а Профессор запел низким голосом странную песню:
— Мой ангел неземной, возьми меня с собой,
За облака, где звезды холодно мерцают,
по полю торсионному кометы пролетают
и миллионы душ в астральной темноте блуждают….
Спортивный автомобиль мгновенно набрал скорость, и они болидом понеслись по шоссе.
— Песня конечно в тему, — женщина неодобрительно взглянула на спидометр, — но если вы заметили, я не ваш ангел. Мне бы монеты продать….
— Согласен, — Олег сбавил газ и включил радио. Послышалось сплошное шипение. — Будьте добры, под бардачком полочка есть, там диски лежат.
Рая уже хотела повестись на эту смешную уловку упыря и даже протянула руку. 'Сейчас я наклонюсь, а он меня тесаком по шее…. Угу…. Самый умный', вовремя догадалась вдова и снисходительно взглянула на Профессора:
— Извините, но я в чужих вещах не роюсь.
— Ну, вы и скажете. Не надо нигде рыться, достаньте их и все.
— Я же сказала — не… ро… юсь….
'Если я сам полезу, мое лицо как раз упрется ей в коленки. Может этот факт и не позволяет ей самой достать диски? А?', визуально оценив ситуацию, подумал Олег.
Он снова остановился, изогнулся над коробкой передач, и его правая щека прикоснулась к левой коленке привередливой попутчицы. Профессор закрыл глаза, и почувствовал как холодная щека после прикосновения, становится все теплее и теплее. Он неспешно перебирал диски на полке, и если бы он попытался чуть-чуть изогнуть шею в другую сторону, туда, где находится правое колено любимой, то увидел бы ее очаровательную ручку до побеления сжимающую баллонный ключ.
— Вот это, пожалуй, то, что нам надо, — Олег с раскрасневшимися щеками, вынул на свет Божий, первый попавшийся диск.
Но Раиса не слышала его. Ее чувства смешались коктейлем ненависти и нахлынувшей от прикосновения, неги. 'Каким же зло может быть очаровательным….', сделала вывод женщина и отпустила холодный ключ. Дальше до Киева они ехали молча. Только музыка, скорость и мысли. Иногда у обоих хаотично вспыхивали озорные мыслишки, и в шальном полете по каким- то подсознательным путям пересекались, взрывались фейерверком и освещали серую, монотонную действительность. В эти моменты мужчина и женщина непроизвольно смотрели друг на друга, вернее — бросали искрометные взгляды. Но это было лишь иногда….
Столица встретила провинциалов тягучими пробками, в которых царила атмосфера непоколебимого терпения, больше напоминающая обреченность.
— Через центр лучше и не соваться, — Профессор потихоньку начал перестраиваться в правый ряд. — Поедем через объездную, так быстрее будет.
— Радует одно обстоятельство — что не полетим.
На объездной движение оживилось, мимо окна начали проплывать огромные мегамаркеты, многочисленные заправки, а вскоре показался и базар. И если бы вдруг, оранжевая 'Мазда' остановилась возле неказистого рынка и в ней опустились стекла, то вполне возможно Раиса и Олег услышали бы знакомый девичий голосок, жалобно просивший:
— Мандарины, апельсины…. Выбирайте, покупайте….
***
— Слюшай, что ты стонишь, а? Ты же мандарин продаешь! Смотри, вот так надо! — толстый Гиви не заметно подошел сзади и сильно ущипнул Анечку ниже пояса.
— Больно ведь! — отчаянно взвизгнула Анюта.
— Можно кричать и так, а можно так, — он набрал воздуха в грудь и загремел громом. — Мандарины, апельсины! Покупаем, выбираем!!
Проходящая мимо сгорбившаяся старушка, от неожиданности выпрямилась и выронила авоську:
— Что б тебя черти забрали!
— Эй! Зачем сердишься? На мандаринку скюшай…. сладкая, — протянул кавказец слегка подгнивший фрукт из ящика, который стоял под столом.
Анечка с безразличием наблюдала за 'промуэшн акцией' своего босса. Перед ее глазами мигали круги цвета радуги, и слабость, не отпускавшая ее со вчерашнего дня, только усилилась.
— Гиви Зурабович, а можно я домой пойду?
— Что, плохо совсем? Да? — хозяин наполнил пакет мандаринами из того же ящика и протянул ей. — Держи. Иди, и лечись…. Больная ты тут не нужна.
— Спасибо, — пересохшими губами, поблагодарила Анюта и медленно поплелась к себе на квартиру.
Она шла по многолюдной улице и мечтала о родном доме в Бурдеях. 'Сейчас бы в постельку свою упасть…. А мама поухаживала бы за мной. Чай с малиной принесла….', на ее глазах выступили слезы. Она с отвращением взглянула на подгнившие фрукты в пакете, подошла к урне и выбросила их. 'Так гадко на душе, что и жить не хочется!', Анюта отрешенно остановилась и подставила лицо холодным каплям с неба.
— Господи, дай мне силы, все это вынести, — прошептала бедная девушка, закрывая глаза.
— Аллоха, седая!
От знакомого голоса она мигом 'вернулась на землю', и с изумлением увидела перед собой Ботаника, который с любопытством рассматривал ее с головы до ног.
— Клево выглядишь, зажигалка!
— Да уж, лучше некуда, — ее уставший взгляд был полон боли и ждал сострадания.
Но Вальдемар, как истинный воспитанник нано технологий, видел только себя, чувствовал только свою боль и слышал в основном зов желудка, да клич воспаленных фантазий.
— Оставила огород с бузиной и бросила кости у Дядьки?
— Какого еще дядьки?
— Че тупишь, ты в Киеве остановилась?
— Да….
— А как там твой аксакал, еще боты не двинул?
