Лев Сокольников - Polska
Ничего похожего, даже и близко мимо меня не проходило, а то что было — так, мелочи, несерьёзное всё.
Поэтому, через шестьдесят лет с конца войны штыковые атаки могут сниться только очень эмоциональным людям. Попытаюсь объяснить совсем ненаучным образом: если спросить любого нормального человека:
— Как вы думаете: хождение в штыковую атаку — приятное занятие? Воспоминания о них удовольствие у вас вызывают? — всякий, если он нормальный человек, ответит:
— Нет! — как можно испытывать удовольствие от втыкания острого металла даже и в тело врага? Месть врагу — это удовольствие, но сам процесс совершения возмездия портит психику воздающего возмездие. И трудно поверить в то, что какой-то отдел нашего мозга, забитый ужасами прошлого, не хотел бы стереть эти ужасы раз и навсегда, чтобы остальная часть мозга жила нормально и без кошмаров. Если это не так, тогда у меня не мозг, а садист какой-то, и ему доставляет удовольствие самого себя истязать прошлыми ужасами! Если так, то все герои прошлой войны — сумасшедшие. Не о них ли песня сложена:
"… мы все войны шальные дети
и генерал, и рядовой…
Опять весна на белом свете,
Опять весна на белом свете
Опять весна на белом свете!
Бери шинель, пошли домой!"
Если утром рассказываю ближним о том, как "в сонной штыковой атаке заколол троих врагов, но они почему-то отказывались умирать и это пугало больше, чем мои удары штыком в живую плоть…", то первыми забеспокоятся родственники:
— А он не "того"? Что за кассеты с "фильмами" хранятся в его лысом черепе!? — очень сомневаюсь, что мне нужен такой "видеомагнитофон".
В литературе встречал высказывания, что "старым солдатам снятся штыковые атаки", такое написано, но в реальной жизни — не встречал. Подобные "психологические байки", пожалуй, сочиняли не ходившие в штыковую атаку "мастера художественного слова", но кто бы осмелился сказать о "творцах":
— "Брешут"!
Всё, что сказано выше — только моё. Возможно, что у других с войной всё происходило иначе, но пересыльный лагерь в польском городе Люблине не снится.
Согласно всем литературным правилам и канонам он должен это делать хотя бы раз в месяц. Или два раза в году: в день попадания в лагерь и, соответственно, в день "исхода" из лагеря. Вполне достаточно двух напоминаний.
Не снится, возможно, ещё и потому, что помню его и без сонных напоминаний. Память о лагере не приносит отрицательных эмоций и снов "с холодным пОтом". Такое со мной происходит, думаю, потому, что принимал тогда всё происходящее вокруг своими восьмью годами. Возможно, что в восемнадцать лет лагерь воспринимал по-другому. Бывает, что и приходит ни к месту что-нибудь из прошлого, но сознание чужим голосом задаёт вопрос:
— А на кой хрен тебе это нужно? — и все воспоминания "о штыковых атаках" уходят в глубины памяти до следующего "сеанса связи с прошлым".
Удивляет: каждая "картинка" из прошлого и до сего дня сопровождается запахом. Лагерные бараки вначале воняли дустом, сиречь — гексахлораном, заменителем бань военного времени и препаратом от клопов, вшей, блох. Иных спутников "перемещённых лиц" не знаю. От клопов, грозы военного времени, некуда было деться и нас обильно посыпали продуктом ИГ "Фарбениндустри" в надежде ослабить мощь клопиных атак на юные тела. Никто тогда не подозревал, что ДДТ — порядочная гадость и яд! Сколько этой дряни сёстры и я пропустили через свои детские хилые организмы? По всем тогдашним санитарным нормам Европы, исключая, разумеется, европейскую часть советского союза, мы не должны были вообще выбраться из-за кордона живыми: настолько много было в наших детских организмах иностранной отравы! Пожалуй, тогдашний клоп, вздумай он по глупости выпить ничтожное количество моей крови, немедленно упал бы замертво!
Всё остальное, кроме ДДТ, для нас было сущей безделицей. Только одного гексахлорана нам бы хватило для вечного упокоения в польской земле, но нет, с нами ничего не произошло, и это весьма разорительно для нашего государства. Или медики всё же ошибались, когда заявили, что "ДДТ — опасный для жизни порошок"? Может, он совсем никакой и не яд? Если так, то предлагаю вернуться к широкому и повсеместному применению ДДТ (дуст) в нашей стране и заодно предложить парламенту разработать закон о гражданах, побывавших в годы войны в лагерях, и в избытке наевшимся гексахлорану:
"Увеличить срок трудовой повинности до 65 лет лицам, побывавшим в фашистских лагерях, где с целью борьбы с паразитами (клопы, вши, блохи) они обильно обрабатывались продуктом немецкой фирмы…" далее следует название фирмы тех лет.
Основания для внесения закона: "необыкновенная физическая прочность и живучесть указанных лиц в борьбе с лишениями и невзгодами, коим они подвергались все годы последующей жизни. Факт удивительного долголетия — результат обильного попадания в их организмы продукта немецкой фирмы "ИГ Фарбениндустри".
Посмотрите на тех, кто побывал в фашистской неволе: они более свежие и здоровые, чем их сверстники! Они более культурные внешне, и внутренне! И все, как один, не плачутся о прошлых страданиях в неволе, и ни один! не скажет:
— А всё было не так уж и плохо!
Почему так не могут сказать? Говорят о прошлом плохо только тогда, когда это прошлое хуже настоящего. Позволительно хаять прошлое, если настоящее не лучше? Любой немец, по моему желанию и в любой момент, мною мог быть превращён в "фашиста" и никто не стал бы проверять: "так ли это в действительности"? Сомнения были обратные: правда ли, что я "во все времена истории оставался гордым, гуманным, справедливым, мудрым, добрым советским человеком"?
Кажется, нашёл объяснение необыкновенной прочности тех, кто побывал во вражески и своих, "дружественных", лагерях: они живут дольше потому, что ожидают лучшей жизни. Надеются на неё. Только надежда на лучшее держит нас в этой жизни. Иных объяснений прочности и несгибаемости "старой гвардии" не знаю.
Первый зуб потерял в шестьдесят два года, и в этом обвиняю тех, кто слабо обрабатывал меня гексахлораном в своё время. Скармливали бы продукт в нужных объёмах, так, глядишь, сегодня не показывал протезы, а улыбался бы естественными зубами! И череп мой был бы не "голый, как коленка"! Не получение дуста тогда — вот настоящая причина моего преждевременного старения!
Старшая сестра в шестьдесят лет гордилась прекрасно сделанной вставной челюстью с металлокерамическими зубами: она получала меньшую порцию дуста. Всё верно, порции ДДТ у меня, как у младшего, были больше, чем у неё: клопы меня любили сильнее, чем сестру. Это объяснимо: моя кровь была слаще.
Установлено, что самка комара не может отложить яйца без стопки человеческой крови. Желательно — мужской. "Клопиха" — так же. Да, пожалуй, что ДДТ вовсе никакой и не яд, а химикат, способствовавший длительному пребыванию зубов на своём месте, но только у мужчин. Только сейчас дошло, почему я ещё жив: в нашем отечестве нормы на потребление ядов отличаются от европейских норм на порядок… а возможно и на два.
Лагерь перемещённых лиц в польском городе Люблине имел запах дуста, стойкий, всюду преследующий, неуничтожимый. К запаху дуста примешался и другой запах, но немного позже. Для "красоты слога" можно было бы написать "запах ада", но поскольку бывать в аду не приходилось, то не следует врать. Да и к тому же мои любимые спириты, коим верю больше, чем христианской церкви, отвергают существование ада.
Не хвалясь, заявляю: "перспектива попасть в ад не пугает: дело-то привычное"! Думаю, нового в аду ничего не увижу.
Неправда, врут писатели, когда запах сгоревшего пороха, называют "кислым". Запах сгоревшего пороха приятен, он особенный, ни с чем несравнимый. Возможно, тем писателям доводилось вдыхать запах сгоревшего чёрного, охотничьего пороха? Что такое "кислый" запах, с каким его можно сравнить? Если запах за секунду наполняет рот слюной — да, тогда такой запах заслуживает названия "кислый", но если у сгоревшего пороха запах особый, приятный, уксус не напоминает, то как его можно называть "кислым"? Запах сгоревшего артиллерийского пороза прекрасен, поэтому все "кислые" сравнения напоминают старые времена в отечестве, когда коньяк стоил дешевле водки. Были "ристакраты" и "знатоки напитков" из среды "омрачённой пьяни", кои заявляли:
— Н-е-е, коньяк пить не буду! Он клопами воняет!
— Что, приходилось пить настойку на клопах? Сравнивал?
Первые послевоенные пять лет имеют другую окраску и аромат. Эти годы местами просто прекрасные, и красота их простиралась до момента, пока не познакомился с радиотехникой. Эх! Почему советская власть дозволила иметь гражданам "страны советов" радиоприёмники? Чтобы "люди к культуре приобщались"? Если бы! Почему законы военного времени о "использовании для личных нужд приёмо-передающей аппаратуре" были отменены в мирное время? Как оно могло быть "мирным", если вокруг только и было разговоров "о холодной" войне? Почему гражданам дозволили слушать "вражеские голоса"!?
