Дэнни Кинг - Новый дневник грабителя
— Да, на чужой роток накинули платок, можете говорить «гоп». И будьте поосторожней, парни, — покровительственно кивает наш адвокат..
— Чарли, просто не знаю, как тебя благодарить, — фонтанирую эмоциями я.
Чарли подается вперед и немного понижает голос:
— Не надо благодарностей, Адриан, ты же невиновен, забыл?
— Что? Ах да, верно, — вдруг вспоминаю я.
— Будьте здоровы, ребята. Скоро увидимся, — с уверенностью предсказывает Чарли.
— Если не трудно, Чарли, не мог бы ты перед уходом заглянуть к Роланду из второй камеры? Его защитник до сих пор не пришел, — говорит Олли, бросая осуждающие взгляды на Атуэлла.
Из тюремного блока эхом доносится слабый голос Роланда:
— Только если это не доставит неудобств!
— Договорились, Ол, зайду к нему сразу после того, как пообщаюсь с новым подзащитным, — обещает Чарли.
— У тебя еще один клиент?
— Угу. Нет сна нечестивцам, — улыбается Чарли, перед тем как покинуть помещение. — Благослови их Господь.
— Так, подпишите здесь и здесь. Констебль проводит вас к выходу, — мрачно говорит Атуэлл, выкладывая на стол наши вещи и справки об освобождении из-под стражи.
Я ставлю эффектный росчерк и даже подумываю о том, чтобы оставить чаевые.
— Огромное спасибо, сержант, пребывание у вас было просто замечательным, разве что сервис в номерах немного подкачал, — подначиваю я хозяина нашего пансиона.
Атуэлл нынче не расположен сносить мои дерзкие шутки, особенно учитывая, что основную тему я позаимствовал у него самого.
— Исчезни, Беке, — бурчит он, затем переводит тяжелый взор на Олли. — Ты куда девал мою газету?
— Наделал из нее лодочек и спустил в парашу, — отвечает мой приятель. .
— Зачем? — вытаращивает глаза Атуэлл.
— Прочел от корки до корки, и мне стало скучно, — как ни в чем не бывало объясняет Олли.
— Придурок недоразвитый, — вскипает сержант.
— Ну вот, так-то лучше, — поздравляет его Олли. Атуэлл ничего не понимает и исподлобья глядят на бывшего заключенного.
— Я имею в виду, можете же вы нормально общаться, без того чтобы всякий раз переводить разговор на расовые проблемы.
В тюремной камере, недалеко от той, в которой еще недавно сидел я, после чрезвычайно короткого расставания вновь встретились Норрис и Чарли.
— Чарли, клянусь, я тут ни при чем, — канючит Норрис.
— Тихо, тихо. Давай все по порядку. Сначала заполним заявку на предоставление бесплатной юридической защиты, — спокойно говорит Чарли, выдвигая на первый план более важные вопросы.
— Я ведь уже заполнял такой бланк сегодня, — пытается возражать Норрис, но Чарли сразу вносит ясность:
— Это по старому делу. Теперь против тебя выдвинуты новые обвинения, а новые обвинения означают новое дело и новую заявку. Понимаешь, как все устроено? — Чарли лучезарно улыбается. — Имя и фамилия?
Норрис недовольно жует губами и с тяжелым сердцем во второй раз за день проходит формальную процедуру.
— Клайв Норрис.
Чарли повторяет за ним, как попугай, старательно заполняя бланк:
— Кла-айв Hop-рис. Род занятий?
Норрис решает заранее выяснить отношения со своим адвокатом, чтобы между ними не оставалось старых обид:
— Послушай, Чарли, клянусь тебе, я не угонял и не разбивал машину твоей дочери, ей-богу, — со всей искренностью заявляет он.
Чарли записывает и это.
— Не… угонял… и не… разбивал… машину… моей… дочери. — Затем вдруг поднимает голову и в упор смотрит на Норриса. — Дата рождения?
Неожиданно слова застревают у Норриса в горле.
Девушки ждут нас в вестибюле и с распростертыми объятиями бросаются нам навстречу, как если бы мы отсидели несколько лет (каковую вероятность я далеко не исключаю).
— Я думала, на этот раз они тебя точно упекут, — шепчет мне в ухо Мэл.
— Представляешь, я сам так думал, — соглашаюсь я. Моя подруга тотчас же отпихивает меня и начинает сердито орать:
— В конце концов ты собираешься завязать с глупостями?!
Поскольку в настоящий момент, на мой взгляд, тихая удовлетворенность уместнее серьезных диалогов, я вешаю Мэл на уши немного обычной лапши:
— Милая, клянусь, с этим покончено раз и навсегда. Оно того не стоит… — Я максимально упрощаю сценарий.
В награду Мэл возвращает мне свою благосклонность и вновь сжимает в объятиях.
— Обещаешь? — всхлипывает она.
— Обещаю, — торжественно произношу я. А, семь бед — один ответ. — Завтра с утра первым делом отправлюсь на поиски работы.
Мои клятвы окончательно приводят Мэл в хорошее настроение.
— Надеюсь, так и будет, Беке, от всей души надеюсь. Это для твоего же блага, потому что когда-нибудь удача все равно тебе изменит и ты попадешься.
Вполне вероятно, она права. В последнее время мне чертовски везло, а сколь веревочке ни виться… И все же не надо бросаться в панику и принимать поспешных решений. Я слегка корректирую свое обещание, дабы увеличить шансы на то, что сдержу его:
— Ну, может, не с утра и не первым делом. Сама знаешь, утром меня из постели не вытащить. Лучше как-нибудь после обеда.
Едва принеся новый обет, я замечаю отчаянно жестикулирующего Олли: из-за плеча Белинды приятель знаками напоминает мне о традиционной кружечке пива.
— Идем наконец отсюда, — говорит Мэл, берет меня за руку и выводит из участка на автостоянку.
Ночной ветерок холодит легкие. Я делаю большой глоток свободы, а затем разбавляю кислород ароматным дымком «Мальборо».
— Не верится. Просто не верится, — бормочет себе под нос Олли. На его лице написано чувство огромного облегчения и благодарности.
— Старина Чарли? — усмехаюсь я, глядя на физиономию друга.
— Маг и волшебник! — восторгается Олли. — Я думал, нам уже крышка, а он взял и вытащил нас! И как это у него только получается?
— Я тоже не знаю как, — говорю я, останавливаясь, чтобы со всех сторон рассмотреть сверкающий новенький «ягуар» с номером CH4RL1E, припаркованный рядом с полицейским участком. — Зато, кажется, знаю почему.
Спасибо тебе, Джо Маггинз. Спасибо за то, что позволил нам с Олли выжить, отвел огонь противника, расплатился по счету и дал возможность когда-нибудь снова сыграть по-крупному. Признателен до глубины души.
Да, и спасибо за ручку, сержант Атуэлл. По простоте душевной вы забыли отобрать ее у меня, когда я покидал участок.
Часть 4
Дело о пропавшем чайнике
Глава 1
Кружка пива за обедом
Обычный тихий день, среда, время ленча. В карманах у нас с Олли — последние несколько фунтов, оставшиеся после разгульного уик-энда. Разгуляться, собственно, мы смогли благодаря одному складу-хранилищу, расположенному в промзоне. Мы доверху набили фургон чужим барахлом, для которого у людей дома просто нет места. Можно даже сказать, мы избавили их от лишних хлопот. Электрик, как обычно, забрал все гуртом и отслюнил за преимущественное право покупки без малого пять сотен, так что мы с Олли, словно царственные львы на просторах Серенгети, пресытившиеся мясом зебр, провели несколько дней в прохладном полумраке «Барсука», наслаждаясь приятной тяжестью в карманах, до тех пор пока они вновь не опустели.
— Меняемся обратно? — предлагает Олли, осилив полторы страницы моего «Гарри Поттера», тогда как я сосредоточенно изучаю его «Дейли миррор».
— Секундочку, только дочитаю, — отзываюсь я.
— Мне скучно, — ноет он, как большой ребенок.
— Ты читал всего пять минут!
— Да, и четыре с половиной из них мне было скучно.
— Тогда займись тем, чем занимался первые полминуты, в которые не скучал, — советую я.
Олли задумывается.
— Что, еще раз попросить тебя поменяться обратно и сказать, что мне скучно?
Разговаривать с Олли, когда он тупит, как сейчас, просто бессмысленно, поэтому я стараюсь не обращать на него внимания и продолжаю читать газету. Олли, в свою очередь, не намерен сидеть сложа руки и вскоре опять принимается развлекать себя, отвлекая меня.
— Про что статья?
— Про самую старую женщину в мире. Она совсем недавно умерла.
— От чего? — интересуется мой любознательный друг. Я отрываюсь от чтения и размышляю над вопросом.
— Ее сожрал крокодил.
Глаза Олли загораются от возбуждения, он выхватывает у меня газету.
— Да ну! Где написано?
— Убери клешни! Господи, Ол, ну сам подумай, от чего может умереть самая старая женщина в мире? От старости, конечно.
Блеск в глазах разочарованного Олли мгновенно гаснет, по крайней мере до тех пор, пока он не получает ответа на свой вопрос о том, сколько же лет было этой древней старухе.
— Сорок семь.
— Иди ты! — изумленно выдыхает он и снова пытается отобрать газету.
