Эльвира Барякина - Ж. Замечательных людей
Мужик и вправду походил на полицейский фоторобот.
— Кто хоть он по национальности?
— Филиппинец. Мардж! Что делать? Он пригласил меня позавтракать в ресторане.
— Ну так сходи. Не понравится — сбежишь.
Агнесса долго смотрела в глаза Каябяба, а потом сказала:
— Я к нему не пойду. По крайней мере, одна.
Пришлось тащиться за компанию.
Каябяб действительно оказался маньяком, правда, не совсем типичным. Он пришел в ресторан в лабораторном халате. Простецкое лицо, а руки — как у хирурга.
— С кем я сейчас знакомлюсь? — спросил он, растерянно переводя взгляд с меня на Агнессу. — Ах, с вами? Замечательно!
Говорил он без акцента — значит, не иммигрант.
Мы сели за столик. Агнесса напряженно глядела себе в тарелку. Каябяб тоже делал вид, что интересуется машинами за окном. Пауза в разговоре превратилась в немую сцену.
— Над чем вы сейчас работаете? — проговорила я.
Каябяб выпрямил спину, расправил усы и стал маньячить:
— Видите этот корнеплод? — Он ткнул вилкой в гигантскую картофелину на тарелке. — Это наши результаты. Мы занимаемся генной модификацией продуктов.
У Агнессы отвисла челюсть.
— Я так и поняла: он — отравитель.
Каябяб не знал, на кого напал. Агнесса и сама не может жить без здорового питания и другим не дает.
— Недавно проводился опыт, — угрожающе начала она, — и у всех крыс, которые питались вашей жратвой, отказала печень, селезенка, а потом и мозг!
— Поразительно! — вытаращил глаза Каябяб. — Я этого не знал!
— Зайдите на сайт «Гринпис». Там все сказано.
— Кем? Среди их авторов — ни одного ученого-генетика.
Он демонстративно слопал еще один кусок картошки.
— А вы можете гарантировать, что ваши продукты… э-э… безопасны? — спросила я. — Вдруг из-за них вместо волос ботва будет расти?
Каябяб посмотрел на меня с сожалением.
— Мардж, вы хотя бы представляете, как работает ваш желудок?
— Паршиво. Вчера погрызла семечек, ощущение было — будто гантель съела.
Каябяб даже не улыбнулся.
— Вы сейчас яичницу едите, — сказал он, — а это носитель куриной генной информации. Не боитесь закудахтать?
— Не-а.
— В желудке ДНК полностью расщепляются. Там от них вообще ничего не остается. Так что никакой ботвы у вас в голове не будет. Если только сами ее не разведете.
Он скорбно замолчал.
— Сил нет каждый раз объяснять! За все время было лишь три исследования, подтверждающих опасность наших продуктов. И результаты каждого были потом опровергнуты. А сотни экспериментов говорят, что все нормально. Просто троим халтурщикам захотелось покрасоваться в телевизоре. Журналисты подхватили — им же деньги за сенсации платят! — и понеслось: караул — нас травят!
Агнесса, набычившись, смотрела на него.
— Но вы же не знаете, как это отзовется через сотни лет.
— Колумб тоже не знал, куда плыл. Но если бы он дома остался, мы бы с вами здесь не сидели.
Разошлись, каждый заплатив за свое.
— Больше не пойду в этот ресторан, — сказала Агнесса. — Они людям картошку ядовитую подсовывают.
— Не веришь Каябябу? — спросила я.
— Я вообще мужикам не верю.
Придя домой, я отправилась в интернет. История с генно-модифицированными продуктами оказалась весьма любопытной. Когда американцы открыли, что в геном растения можно вставить ДНК другого организма, в сельском хозяйстве совершился переворот.
Ученые заговорили о том, что найдена панацея от голода. Поля, пригодные только для кактусов, стали засевать кукурузой и пшеницей. Цены снизились, качество возрасло.
Изобретатели нового метода ждали, что мир кинется к ним в объятья, но произошло обратное. Проблемы начались, когда американские продукты пустили на экспорт. Сельское хозяйство в Европе и так загибалось, а тут появился конкурент с более дешевым и красивым товаром. Европейские фермеры были поставлены перед выбором: либо перенимать чужие технологии, либо выдавливать врагов с рынка. Проще всего было раздуть скандал, а под шумок принять нужный закон.
Сейчас в большей части Европы генно-модифицировнные продукты запрещены. Многие страны Африки отказываются принимать гуманитарную помощь, если она «не настоящая». Ввоз «вредных семян» приравнивается к контрабанде наркотиков. Между тем детишки-скелетики мрут как мухи.
ВАШ ДОСУГ
6 июня 2007 г.
Жизнь опять не удалась.
Сходила к дантисту подлечить зуб. Он мне заодно и прическу сделал. Повернулся на стуле, зацепил пуговицей волосы — и так раз двадцать. Кстати, ничего вышло: перекошеная копна отлично гармонирует с перекошеной щекой.
У Пола сейчас полвторого ночи. Так и не позвонил. Я терзаюсь от разлуки, а он нет: не потому, что не любит, а потому что доверяет. Мне же по старой привычке кажется, что меня бросили.
Я ненавижу Лос-Анджелес за то, что в нем нет Пола. Мне в нем душно, как в тесном свитере с воротом под горло. Никак не привыкну к тому, что я сама могу делать себя счастливой.
Еду в машине — смотрю по сторонам: здесь мы с Полом были, сюда заходили, вот на этом месте он рассказал мне несмешной анекдот про пиявок. А я все равно смеялась, потому что рассказывал — он.
КУЛЬТ ЛИЧНОСТЕЙ
8 июня 2007 г.
Как я не люблю, когда мои враги говорят что-то дельное! Орла, может, и хреновый писатель, но бизнесвумен она — от Бога.
Я завела себе дурную привычку — каждый день читаю ее блог. Искренне радуюсь, когда она спрашивает поклонников, на какой фотографии она выглядит сексуальнее, и никто ей не отвечает. Еще лучше — перебранки с коллегами: Орла находит в Сети какую-нибудь писательшу и начинает стебаться. Та огрызается: «Да ты сама убогая! Тебя только в сортире читать!»
Битва «инженеров человеческих душ» выглядит незабываемо.
А сегодня Орла опубликовала блестящую статью «Как делать деньги на книгах». У хороших произведений есть одно общее свойство: мне всегда жалко, что их написала не я. Все четко продумано и разложено по полочкам; отличный деловой язык…
Не выдержав, я даже оставила комментарий: «А вот бизнес-статьи у вас получаются». Орла была сама любезность: «Мардж Тенш! Кажется, я дала вам понять, что меня не интересует ваше мнение. У вас плохо с памятью?»
Ах, если бы… В том-то и проблема, что с памятью у меня все отлично. Я не могу простить Орлу и выкинуть ее из головы.
Рассказала Мелиссе.
— Пропиши мне какой-нибудь отворот, что ли. Я не хочу о ней думать!
Мелисса сказала, что отвороты на меня не подействуют, потому что я в них не верю.
— К тому же ты сама напросилась на грубость — хотела не восхититься, а лишний раз доказать Орле, что она не умеет писать художественную литературу. Когда ты делаешь людям больно, кто-то всегда страдает. Чаще всего — ты сама.
Надо вышить эти слова крестиком и повесить над столом. Приедет Пол, попрошу его заблокировать сайт Орлы.
Вечером:
Решила накропать еще более крутую статью для писателей — но по-русски. Однако дальше слов «Успешный автор должен писать каждый день» не уехала. Пришлось опять взяться за стихи:
Орла, вы цельная личность —Зачем вам моя половина?У вас есть успех, симпатичность,И ваша, пардон, «писанина».
ТРУД
9 июня 2007 г.
Возвращаясь в гостиницу, Пол звонит мне. Он не хочет говорить о бизнесе («Приеду домой — расскажу»), и мы трепемся о всяких глупостях — лишь бы слышать голоса друг друга.
— Ты помнишь свое первое дело? — спрашиваю я.
— О, да! Я защищал мастера по татуировкам. На него подал в суд мужик, который решил вытатуировать у себя на плече имя девушки. А ему вместо «Сэнди» написали «Кэнди». Истец потребовал оплатить не только исправление татуировки, но и медицинские расходы — девушка его побила.
Я хихикаю.
— Ты выиграл?
— Продул, разумеется. Очень потом терзался.
Мы болтаем часами. Практика у Пола обширная — и каждая история лучше другой.
Индийцы, живущие в США, решили женить сына на девушке с исторической родины. Друзья, тоже американские индийцы, порекомендовали свою племянницу. Фотография понравились, и весь клан отправился в Дели свататься.
— А на месте оказалось, что им прислали портрет, обработаный Фотошопом, — рассказывает Пол. — Девица была страшная, как змей. Вернувшись домой, жених подал иск на 100 тысяч: авиабилеты для всей родни, гостиница, подарки — у них же все с размахом делается.
— Ты выиграл?
— Частично. Судья сказал, что не будет поощрять дикость нравов.
Но больше всего мне понравился случай, который Пол разрулил перед самым отъездом.
