Леонид Костюков - Великая страна
— Это не девчонка, Мак. Клянусь военным флотом США, это бес! Экая гадость!
— Гарри спрашивает у девчонки:
Глава 41. Дьявол хитер
— Извините, мэм, вы не замечали тут моей собачки?
Девчонка улыбается ему игриво и говорит:
— А это была ваша собачка?
— Еще бы нет! Я ее вырастил из вот такой вот фиговинки. Я был ей типа отца. Она всем мне обязана.
— Неблагодарное животное. Она ушла с джентльменом из Техаса, которого вынесли три его товарища.
— Ай-ай, какая неприятность!
Гарри шутил таким образом и ощущал себя хитрым, как сам сатана.
— Не знаю, — говорит тут девушка и поджимает свои хорошенькие губки. — Не знаю, не знаю…
— Тут нет большой беды, мэм. Знание никому еще не приносило счастья. Но все-таки давайте рискнем, вдруг я знаю то, чего вы не знаете.
— Не знаю, могу ли я вам доверять. Могу ли я довериться вашей порядочности.
— Если позволите, мэм, я увильну от прямого ответа, а вместо него расскажу вам одну историю, а вы уж рассудите сами, можно ли мне доверять. В шестьдесят шестом году скоропостижно околел мой кот. Но природа не терпит пустоты, и поэтому в моем сарае поселилось семейство мышей. Это были добропорядочные протестантские мыши, но естественный отбор наградил их челюстями специфической формы, так что эти твари вынуждены были постоянно что-нибудь грызть. И вот, в числе этого чего-нибудь одной из мышей попалась подкладка моей черной кожаной куртки, точнее даже, карман. И она оформила в этом кармане чудесную дыру размером с горловину свитера. Вы следите, мэм, за моей мыслью?
— О да!
— И в один прекрасный день, ближе к вечеру, я поднял собственную задницу вон с той скамьи, подошел к Майку Грогану, чтобы расплатиться за пиво, сунул руку в карман и добрался до ботинка, а если бы тянул руку дальше, добрался бы до люстры или дальней полки, но это не принесло бы мне удачи, потому что мои зеленые друзья провалились в дыру. Я открыл было рот, чтобы посвятить Майка Грогана в эти горестные последствия смерти моего кота, как вдруг один джентльмен в щегольском костюме осмотрел меня и говорит:
— Я вижу, вы человек позитивный и порядочный. Если вы считаете, что я дешево ценю собственную интуицию, то вы плохо меня знаете. Я ценю ее ровно в стоимость вашей выпивки (тут он в мгновение ока заплатил за меня, так что мы с Майком не успели и нюхнуть эти доллары) и, говоря по правде, не нуждаюсь в возврате. Но если я в вас не ошибся, то вы вернете мне долг.
— Но где я могу вас найти?
— Я тороплюсь, я очень, очень спешу. Вероятно, через неделю меня увидят в Сантьяго-де-Чили.
И он уже вписывался в дверной проем, когда я крикнул ему:
— Имя! Скажите ваше имя!
И тьма за дверьми отвечала мне:
— Блэк.
Вернувшись домой, я запечатал три с половиной доллара в конверт и послал мистеру Блэку на адрес главного почтамта в Сантьяго-де Чили заказным письмом. И примерно через полмесяца получил в ответ казенную отписку, что мистер Блэк убыл в предместья Мадрида, и свои три с половиной доллара. Я не буду утомлять вас географией, мэм. Скажу только, что с тех пор вот уже восемь лет раз или два в месяц я швыряю эти три с половиной доллара в очередную точку глобуса, но он вертится, и проклятые деньги возвращаются ко мне, как басурманский бумеранг. На одни почтовые расходы у меня ушло несколько сотен, но я не оставляю надежд укрепить в мистере Блэке веру в человечество и собственную интуицию. А теперь я не скажу ни слова, а вы судите сами, порядочный я человек или нет и можно ли мне доверять. Дела выше слов. Поэтому я молчу.
— Не знаю, не знаю, — отвечает ему девушка. — Отчего-то мне хочется вам верить. — Она заговорщически приманила его ладошкой и продолжала вполголоса. — Меня вот уже полгода мучает ревматизм… ну, не то чтобы всерьез, но закинуть руку за спину я не могу, потому что мне больно…
— Вам следовало начать с этого, мэм. Не двигайтесь с места, и я принесу вам флакон пантерьего жира.
— В этом нет нужды. Может быть, потом. Дело мое весьма деликатно, и если вы меня еще раз перебьете, сомневаюсь, что я решусь вам его доверить.
— Я внимателен и молчалив, как локатор.
— У меня расстегнулась пуговка сзади на бюстгальтере. Я говорила маме, что петелька шире, чем следует, но разве она меня послушает?
Гарри Резерфорд, боясь перебить девушку, только покачал головой с выражением космической скорби на своем круглом лице.
— Если бы здесь были женщины, я нипочем бы к вам не обратилась. Странно, почему женщины не заходят сюда за молочным коктейлем…
Гарри пожал плечами и выпучил глаза, как бы поражаясь: странно!..
— Я сейчас выйду отсюда и пойду прямо по дорожке, а шагов через пятьдесят сверну в кусты. А вы спокойно так допивайте то, что вы тут пьете, а потом, минут через десять потянитесь и скажите: домой что ли пойти. Запомнили эти слова?
Гарри кивнул с самым деловым и сосредоточенным видом.
— А потом выходите не спеша, чтобы ничей испорченный ум не связал вас со мной, потому что мама учила меня заботиться о своей репутации. А шагов через пятьдесят свернете в кусты и поможете мне просунуть пуговку в петельку. Идет?
— Да! — заорал Гарри не в силах сдержаться, да так, что бармен выронил графин.
— Ваша горячность говорит в вашу пользу. Вы ведь не воспользуетесь моим бедственным положением? этой пуговкой? этим приступом ревматизма? Вы ведь, подойдя сзади, не положите мне ладони на груди так, что у меня перехватит дыхание? Не подсечете затем рукой мои слабые колени, не схватите мое легкое и теплое тело, не отнесете его на постеленную рядом куртку? Не нанесете на мое тело курсив беглых поцелуев, подбираясь к животу? Не стянете с меня трусики… ох и слабая же на них резинка! Не загоните в меня этот свой ужасный пест, похожий на тот, которым Эмили орудует на кухне? Предупреждаю, если вы так поступите, я до смерти удивлюсь, потому что я девушка и ни о чем таком и слыхом не слыхивала.
— Нет! — хрипит Гарри. — Я, мэм, половины слов не понял из того, что вы наговорили.
— Вот и чудно.
И эта девушка кратко пожимает большой палец Гарри своей горячей ладошкой — и отваливает во тьму, как мистер Блэк восемь лет назад…
Глава 42. Нельзя недооценивать дьявола
— Мак! Попомни мои слова, этот мистер Блэк вовсе не мистер Блэк. Не будь я Тревор Каннингем.
— Заткнись, Тревор. Вечно ты влезешь на самом интересном месте. Мистер Блэк давным-давно где-нибудь в Антарктиде, кто бы он ни был.
— Не-ет, браток. Кабы так. Нет, попомни мои слова.
— Я могу продолжать, или джентльмены нуждаются в перерыве?
— Давай! Валяй! Гони!
— Следующие десять минут оказались самыми долгими в жизни Гарри Резерфорда. Он трижды сосчитал собственные пальцы, причем каждый раз у него получалось новое число. Он восемь раз чуть не кончил в подштанники, но все восемь раз ускользнул от этого позорного финала тем, что вспоминал лицо своего завуча в воскресной школе. Видите ли, господа, лицо этой почтенной донны убивало всякое половое желание так же верно, как ядерный взрыв зазевавшегося хорька. Он даже было вздремнул, но увидел такое, что проснулся с воплем через пару секунд.
Когда по внутренним часам Гарри прошло около месяца, он посчитал, что пора идти. Он встал и заорал: ДОМОЙ ЧТО ЛИ ПОЙТИ! — да так, что бармен вылил на себя ведерко с кетчупом. И тут же Гарри кинулся во тьму, как поезд в тоннель. А прошло-то всего четыре минуты.
— Дьявол силен.
— Это правда, Билл. Но истина выше правды и сильнее дьявола. Свет истины рассеет тьму, Билл.
— Это так, Мак, но неуютно во тьме, пока свет ее не рассеял.
— Я согласен с тобой. Но вряд ли с тобой согласился бы Гарри Резерфорд.
Он пронесся по тропинке, едва касаясь ногами земли и остановился лишь оттого, что далеко сзади услышал что-то вроде стона: Гарри! Гарри! Он сделал дугу, ширине которой позавидовала бы комета средней руки, и вернулся. Что же он видит?!
Его девушка стоит в пяти шагах от кабака на самом плешивом месте во всей округе, облитая мягким светом из окна, платье ее снято, вероятно, чтобы Гарри было удобнее работать, сзади пуговка и впрямь выскочила из петельки, но спереди девушка поддерживает чашечки бюстгальтера обеими руками, а глаза ее широки и невинны, как душа праведника. Но ниже бюстгальтера на ней ничего нет, потому что резинка на трусиках оказалась предательски слабой, и эта девушка делает шаг навстречу онемевшему Гарри и оказывается в его объятиях.
— Спаси Господи! Бедняга Гарри! Ведь она сейчас может потечь каким-нибудь мазутом или обратиться в скорпиона! Он ведь уже поддался злу, его уже не выручить. Давай, Мак, излагай концовку короче и суше, а то как бы ты невольно не искусил и нас тоже. Уж больно ловок этот бес. Сейчас и не вспомнишь, что он начинал с хомяка.