Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 2 2010)

Не знаю, удалось ли мне убедительно очертить ускользающий характер этой «Китаянки», но работа над этой повестью подвинула меня к размышлениям относительно создания характера в искусстве прозы, к которому, как кажется, современная литература потеряла вкус и интерес.

Образы лжедемонической нимфетки и ее параноидальных возлюбленных, влюбленного и забавляющегося любовью (у Набокова в «Лолите»), — редкий случай великолепного воплощения достоверных психологических типов в современной литературе.

У Маргерит Юрсенар в небольшой повести «Anna, soror…» («Анна, сестра…» — строка из «Энеиды») вы встречаете вереницу действующих лиц, в особенности донну Анну и дона Альвара, которые восхищают меня завершенным психологизмом. В конце повествования донна Анна становится поистине символом трагизма невозможной любви, то есть высшей персонификацией страдания, подобно тому как мадам Бовари является олицетворением семейной драмы. В литературной эстетике символ лишь тогда убедителен, когда он является глубоко персональным.

Но с конца тридцатых годов создание характера, во всяком случае во французской литературе, улетучивается. Объясняется ли это тем, что литература конца XIX — начала XX века до тошноты перекормила психологией писателей и читателей? Совершилось ли это под влиянием буйной эстетики модернизма, исключившего из своего обихода и сюжет и характер как ветошь престарелого реализма? Или любой литературный метод — смертен, как люди, звезды и даже квазары?

Тем не менее я думаю, что создание характера не полностью утратило свое право на существование. В классической литературе характер определял ситуацию и положение персонажа. Ныне, как кажется, происходит обратное: ситуация моделирует действующее лицо. Может быть, она отыщет новые эстетические возможности для воплощения характера.

[1] Терновский Евгений. Беседы на старом Арбате. Памяти Алексея Федоровича Лосева. — «Мосты», 2007, № 15, стр. 186 — 193.

[2] 2 «Долина, полная стона, река, что полнится потоком слез моих...» (итал.) . Здесь и далее перевод Е. Терновского.

[3] «Ненавижу семью!» (франц.)

[4] «А я настаиваю на том, что мои стихи превосходны!» (франц.)

[5] «Что касается влияния, могу сказать, что никто, живой или покойный, никогда не оказал на меня никакого влияния, так же как я никогда не принадлежал ни к одному клубу или общественному движению» (Nabokov Vladimir. Partis Pris. Paris, «Robert Laffont», 1985, p. 135).

[6] См.: Flaubert Gustav e . Textes rбeunis et prбesentбes par Didier Philippot. Paris, «PUPS», 2006, p. 151.

[7] Так, Браунписал: «Многоевэтойповестинапоминает Достоевского, в особенности умственная лихорадка основных персонажей, их существование на границе здравомыслия, их исступленное блуждание» (BrownEdwardJ. Russian Literature since the Revolution. «Harvard University Press», 1982, p. 375).

[8] Malignon Jean. Dictionnaire des бecrivains fran˙cais. Paris, «Seuil», 1971, p. 207.

[9]  Gide Andrбe. Journal 1889 — 1939. Paris, «Gallimard», 1985, p. 1126.

[10] «Мелкие умы, занимающиеся крупными проблемами» (франц.) .

[11] Flaubert Gustave. Correspondance. Paris, «Gallimard», vol. III, 1980, p. 352.

[12] Sartre Jean-Paul. Qu’est-ce que la littбerature? Paris,«Gallimard», 1948, p. 32.

[13] Flaubert Gustave. Correspondance, p. 405.

[14] Толстой Л. Н. Предисловие к «Крестьянским рассказам» С. Т. Семенова. — Собрание сочинений в 22-х томах. Т. 15. Москва, «Художественная литература», 1983, стр. 247 — 248.

[15] См. memorusse.blogspot.com/2005/10/blog-post.html

[16] Chateaubriand Fran˙c ois-Renбе de. Mбеmoires d’outre-tombe. Paris, «Librairie Gбеnбеrale Fran˙caise», 1973, vol. I, p. 741.

[17] Baudelaire Charles. L’Intбеgrale. Paris, «Seuil», 1968, p. 34.

[18] Ibid., p. 34.

[19] «Где прошлогодний снег?» (франц.)

[20] «В страданье есть радость, в радости — страданье» (нем.) .

[21] «E mentre ch’io lаа giаu con l’occhio cerco vidi uncol capo si di merda lorda, che non parёa s’era laico o cherco»... — «И когда я вглядывался вглубь, я видел там голову, столь запачканную г…ном, что нельзя было различить, был ли он мирянином или церковником» (итал.) .

[22] См.: Dante. La Divine Comбedie. L’Enfer. Traduction de Jacqueline Risset. Paris, «GF Flammarion», 1992, p. 17.

[23] Труднопереводимые остроты; можно попытаться перевести их следующим образом: «Хоть до обедни рьяна, да ягодицы не без изъяна», «...показывая всенародно и детородно орудие, которое, без сомнения, было изрядным...», «и в ж... деньги!» (франц.)

[24] Chateaubriand Fran˙cois-Renбe de. Mбemoires d’outre-tombe. Paris, «Librairie Gбenбerale Fran˙caise», 1973, vol. I, p. 502.

[25] Chateaubriand Fran˙cois-Renбe de. Mбemoires d’outre-tombe. Paris, «Librairie Gбenбerale Fran˙caise», 1973, vol. III, p. 741.

[26] См.: Белый Андрей. Петербург. Москва, «Наука», 1981, стр. 555.

[27] «Торопитесь медленно; и, не теряя мужества, / Двадцать раз возвращайтесь к вашему творению» (франц.) .

[28] Proust Marcel. Le Temps retrouvбe. Paris, «Robert Laffont», 1987, p. 570.

[29] Белый Андрей. Петербург. Москва, «Наука», 1981, стр. 5 — 6. Фраза принадлежит Д. С. Лихачеву в его предисловии «От редактора».

[30] «О великая Звезда! В чем заключалось бы твое счастье, если бы у тебя не было тех, кого ты освещаешь?»; «О моя Душа, ныне я все отдал тебе, до последнего, мои руки пусты, я повелел тебе петь, — таков был мой последний дар!» (Nietzsche Friedrich. Also sprach Zarathustra. Paris, «Aubier — Flammarion», 1969, vol. I, p. 55; vol. II, p. 163).

[31] «И вот тогда от залива до лагуны, от перешейка до маяка, во всех улицах, поверх всех домов и храмов, раздался единый крик; он то утихал, то начинался вновь; от него дрожали зданья; Карфаген содрогался в спазмах могучей радости и бесконечной надежды» (Flaubert Gustave. Euvres complбеtes. Paris, «Club de l’Honnвete Homme», 1971, p. 274).

[32] «Кто, удаляясь в изгнание, убегает от самого себя?» (лат.)

Перевернутый человек

Науменко Виталий Владиславович — поэт, прозаик, переводчик. Родился в 1977 году в городе Железногорске-Илимском Иркутской области. Окончил филологический факультет Иркутского государственного университета. Был редактором-составителем (совместно с Анатолием Кобенковым) альманахов “Зеленая лампа” и “Иркутское время”. Публиковался во многих литературных изданиях и антологиях. Автор трех стихотворных книг. Лауреат премии имени Виктора Астафьева. Живет в Москве.

В “Новом мире” публикуется впервые.

*     *

  *

Кто выдумал это старушечье лето,

где гулконемой одуванчик цветёт

и лезет в глаза и дышать не даёт?

Кто выдумал с лёту дыру и заплату?

Что чувствует он? — каждый шорох, движенье,

цветенье природы и приумноженье

таких же, как он, набирающих сок,

чьи слёзы — вода. А вода дождевая —

обозная, грозная и гроздевая…

Когда бы ты сжился, когда бы ты смог…

Кто выдумал дату, билет до обратно?

По горлу захлёстом скользит перелёт.

Кто выдумал дату, дурную примету:

чтоб пущен был злой одуванчик в расход,

рассеян по свету?..

*     *

  *

Ни буфета, ни магазина;

Перевёрнутый человек.

Отливающие бензином

Забольничные вены рек

Чередой оглушают память

И воронкой уходят вспять.

Сумасшедшая меж рядами

Подошла застелить кровать.

Смерть имея в виду, родная,

Мы имеем в виду и снег.

Эта черная муть сырая

Перебеливает четверг,

Слыша музыку под руками,

Разбивается об стекло.

Только радио между нами,

Как растение, проросло.

Чифирну. Дам конфету. Слушай

Пенье слабых небесных сил.

Дым тягуч. Это просто случай,

Что не брился и не курил,

Отвлекался на что попало

И читал по складам твой бред,

Зарывался под одеяло,

Чтоб избавиться от примет.

Но в тебе я другую видел —

Ту, обжившую коридор,

Что, жалея, желает выйти

Этой жалости на простор.

Боль больнее чужой, а злоба —

Как роса на цветах, и пусть

Ты в словах заблудилась, чтобы

Знать безумие наизусть.

И тебе коридор не тесен,

И подругам твоим в рванье.

Если скажешь, что день чудесен,

Сколько верного во вранье.

Будем все хороши и благи.

Не гуляй промеж ребер, снег.

Ну а я что? Кусок бумаги,

Перевёрнутый человек.

Психея

Психея-бабочка узоры перечтёт,