Виктор Брагин - Поколение 700
О моих поисках работы можно написать отдельную книгу. Таких типажей насмотрелся и таких речей наслушался – просто караул… Я и не подозревал, насколько непривлекательно выглядит офисная повинность в глазах будущего (хотелось бы надеяться) писателя. Скрывать собственные эмоции по этому поводу становилось все сложнее и сложнее. Особо тягостное впечатление оставил операторский зал в одной крупной фирме, торгующей строительными материалами и инструментами. Огромное помещение было разделено перегородками на отстойники-загоны, в которых сидели десятки человек, уткнувшись в мониторы. В зале царил тяжелый запах перегретой оргтехники вперемешку с запахом перегретых человеческих тел, а приглушенные голоса сливались в монотонный загробный гул. Не успевшему еще погрузиться в этот невыносимый офисный рай, мне заранее хотелось на свободу, и я с тоской смотрел на улицу сквозь тонированные окна. С ужасом представлялось: работодатели говорят: «ОК, вы приняты на работу, вот ваше рабочее место», – и указывают на один из таких отстойников, – а что там делать? Как высидеть целый день?! Хорошо, что они так не говорили.
Словом, все мои собеседования не складывались поначалу, я подсознательно сопротивлялся трудоустройству, и потенциальные работодатели это чувствовали.
Мне не хотелось врать. Если уж быть честным, то честным во всем: ну не испытываю я диких восторгов по поводу такой работы, мне нужен лишь временный источник дохода, чтобы оплачивать жилье и какой-никакой секс (постоянный или эпизодический), пока я не стану писателем. Звучит, конечно, смешно, но ведь это и есть то самое «честно»! Попробуйте им такое сказать…
С сожалением пришлось констатировать, что ложь и притворство заложены в процессе трудоустройстве изначально. Чем больше я ходил по разным собеседованиям, тем изощреннее начинал врать, постоянно подправляя свое резюме и мотивационное письмо, формируя из моей достаточно скудной трудовой биографии портрет идеально мотивированного офисного Хомо Сапиенса. Перечитав эти письмена после нескольких месяцев поиска работы, я вдруг осознал, что речь в них идет уже не обо мне, а о каком-то совершенно постороннем человеке.
Но нужно вживаться в созданный образ героя из резюме, поскольку, видимо, это единственный способ найти работу. В результате на всех собеседованиях приходилось плести, без зазрения совести, что моя мотивация – это стремление (неудержимое) трудиться в сплоченном коллективе, развиваться, расти и отдать всего себя на важное дело продвижения на рынок нового, нужного, революционного товара – затычки для ванны (или любого другого), ибо в этом я вижу радужные перспективы карьерного роста до бренд-менеджера ЗАТЫЧКА™. Очень люблю участвовать во всяческих спартакиадах, кидать валенок на дальность и бегать в мешках, а кроме боулинга и дартса никаких иных хобби и духовных запросов не имею.
Наконец, когда мое резюме было идеально отредактировано, а лицо приобрело позитивно-мотивированный оскал, я был принят на работу в контору, торгующую лопатами, строительным инструментом и прочими нужными и полезными вещами.
И началось…
Кажется, это было так давно: прощание с Владимэром, знакомство с Топ-лузером, трудоустройство в лопатную фирму. Сейчас я работаю в другом месте – менеджером в компании, производящей офисную мебель. Прошло пять лет, и за эти годы вполне честного существования я настолько отдалился от всяких там афер или попыток самостоятельно бизнесменить, что кажется, будто всю жизнь живу в офисе: здесь родился, здесь и умру. Законопослушный и исполнительный, не дай бог опоздать.
Но как долго можно жить в конфликте с самим собой?! Как долго можно притворяться? Выяснилось, что неограниченно долго. Хоть всю жизнь. Сам конфликт постепенно перестает быть острым, перестает быть конфликтом, – остается лишь хроническое депрессивное недовольство всем и всеми. Написание книги постепенно отходит на второй план и кажется глупой детской мечтою. Одного депрессивного недовольства недостаточно для настоящего творчества. Чтобы сделать что-то стоящее в жизни, необходимо разозлиться как следует…
Я вдруг понял, что самым опасным при утрате мечты является постепенность этого процесса, его комфортабельность, его уютность. Уход мечты – это не падение в пропасть и не смерть в окопах, это просиживание ее в креслах. Уход происходит незаметно для нас, под жужжание процессора, в хорошо отапливаемом офисе, с чашечкой кофе, рядом с такими же, как ты. Никто ничего и не заметит… Бывает, человек спохватится: «Где я нахожусь? Кто я и для чего живу?». Погрустит-погрустит и перестанет. Возможно ли восстать против любимого компьютера, чашки кофе и удобного кресла в офисе?
Мне было невыносимо скучно все это время. Скука – чувство пассивное, чаще всего оно зовет нас на диван или к бутылке. Но теперь, кажется, я дошел до черты, за которой скука трансформируется в злость, в ту самую злость, нужную, продуктивную… Дошел пешком, по полю.
Дело в том, что мое нынешнее место работы находится немного на отшибе от основных дорог и добраться туда можно, только преодолев поле между заброшенными огородами. Эта увлекательная прогулка занимает не так уж много времени – пятнадцать-двадцать минут, но в плохую погоду эти минуты кажутся вечностью. Дополнительный уют создают снующие туда-сюда бродячие собаки, явно не страдающие от переедания, и бомжи, тянущие тележки со скарбом.
Продав машину еще летом, я честно надеялся, что до наступления холодов удастся приобрести какое-нибудь транспортное средство. Этим мечтам не суждено было сбыться. Дело в том, что после долгих мытарств по съемным квартирам и родственникам, я, наконец, решился приобрести собственную квартиру. В кредит, разумеется. Для этих целей пришлось продать автомобиль и наодалживать бог знает сколько денег: на первый взнос, на оформление документов и прочее. Теперь, ожидая завершения строительства, я, таким образом, был без машины, без денег и без жилья. От зарплаты не оставалось практически ничего. В общем, мои любовь и тяга к честной жизни, и до этого не слишком сильные, ослабевали с каждым днем. И вот сегодня произошло событие, которое, явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения – именно сегодня я получил примерную распечатку кредитных платежей за вожделенную квартиру. У меня, что называется, открылись глаза и стало ясно, что дальше так жить совершенно неприемлемо. Увидев дату последнего платежа за квартиру, я просто посчитал сколько мне будет лет.
Да, друзья мои, человек любит помечтать о будущем. Сидит и думает: а что я буду делать в такой же точно день, восемнадцатого октября, но скажем, лет через пять или десять? Некоторые даже ходят к гадалкам и экстрасенсам. А вот в этой папке написано, что, например, десятого января две тысячи тридцать первого года я внесу последний платеж за квартиру и стану, таким образом, полноправным собственником своих четырех стен, которые даже еще не построены. И в этот радостный миг мне будет всего-навсего пятьдесят семь лет. Вот так вот, и не нужно никаких гадалок, – все предельно четко и ясно. Кроме одного: в этой папке ничего не написано про писателя и про мечту, там присутствует лишь некий плательщик с персональным кодом, который обязан придерживаться установленного графика.
Причем тут поле? Знаете, если у евреев есть Стена плача, то у меня есть Поле гнева. Когда я шагаю под дождем по этому вонючему клочку земли с работы или на работу, меня переполняет праведная, я бы даже сказал, – классовая злость.
Какого хера?!
Почему я в таком плачевном положении, после пяти лет службы, так сказать, верой и правдой? Посудите сами: все те годы, что ваш покорный слуга проработал здесь, по возвращению из Америки, он находился в большей или меньшей заднице, и лишь непродолжительные кусочки времени можно назвать, ну если не счастливыми, то, по крайней мере, приятными. Но в эти промежутки времени я стремительно набирал долги, как реактивный самолет набирает высоту на взлете. Счастье нам не по карману. Быть все время на грани, еле-еле сводя концы с концами, – вот что они нам уготовили. Ну и зачем мне нужна такая работа?
«Причем тут «они»? Сам во всем виноват!» – скажите вы и будете посланы мною. Самобичеваний не дождетесь, и винить себя не стану, да и не за что, – работал я честно и добросовестно.
Наивные! Полностью отдавая себя труду, мы надеемся на некоторую справедливость при распределении материальных и карьерных благ. И, как оказывается, совершенно напрасно – гораздо важнее пробиться к самому процессу распределения результатов труда, чем непосредственно трудиться. Не имеет большого значения, как ты работаешь, главное – правильно пиарить и презентовать свою работу остальным. Для освоения этой науки нужны какие угодно качества, но только не честность и трудолюбие.
Таким образом, если человек без конца трезвонит всем о своем титаническом круглосуточном труде, знай – перед тобой главный лодырь и карьерист, а скорее всего, еще и стукач. Эти люди всегда загружены, у них вообще нету времени, что вполне естественно: ведь нужно каждому донести информацию о своей нечеловеческой занятости, не забыть выклянчить повышение зарплаты и доложить о том, как плохо и безотвественно работают все остальные (с перечислением фактов и фамилий). Естественно, при таком рабочем графике на саму работу у этого стахановца времени не остается. И, что интересно, такие люди, в конце концов, добиваются своего и постепенно начинают командовать нами. А вы так умеете?..
