Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов
Подруга и я в самом деле мечтали и о подарке, и о ресторане и чтобы кто-нибудь так щедро и красиво поухаживал бы. Эх, женское сердце, слабое, податливое женское сердце. Почему такой неумолимый голод на внимание и ласку живет в тебе и так мучает-томит весь скоротечный бабий век? Что тебе, сердце, до всей этой вечно призрачно-мимолетной романтики, какой в том прок великой матушке-природе? Дай ответ. Не дает ответа…
Николай, беззаботно смеясь, щелкнул нас с подругой на фоне чучела крутого медведя в русской национальной рубахе с золотой вышивкой и красными позументами, а я принялась усиленно рекламировать ресторан «Ацтеки», утверждая, что любая другая кухня ацтекам и в подметки не годится. В жизни я не была ни в каких-таких «Ацтеках».
Интерьер модного ресторана оказался весьма экзотичным, если не сказать больше. Все-все вокруг было черное. Мексикано-египетски-испанские символы, маски и скульптуры стояли и висели здесь и там; черные тростниковые занавески и ритуальные, черные, пирамидальной формы свечи на плетеных столиках навевали думы о мистических ритуалах вновь оживших мертвецах вуду. Видимо, именно они, являясь основными завсегдатаями сего уютного местечка, и распускали слухи о достоинствах местной, изобилующей перцем и специями кухни по всей Москве. Наш, один на двоих, кавалер, по обыкновению своему, предложил делать заказы не стесняясь. Мы с Майей заговорчески-понимающе перемигнулись, улыбнулись и попросили все как можно скромнее – лишь по напитку. Я выбрала текилу с мексиканским красным перцем и пассерованным томатом, подруга заказала бокал белого вина.
Истинный джентльмен Николай принялся настойчиво нас убеждать что-нибудь съесть, сам, наверное, основательно проголодался, выгуливая по городу двух дам. Поскольку мы упорно отнекивались, в итоге себе он заказал текилу.
– До чего приятно находиться в обществе таких ослепительно красивых женщин! Давайте, девушки, выпьем за вашу блистательную красоту.
Мы согласно чокнулись и совершенно без каких-либо к тому причин громко, свободно, от души и до слез расхохотались. Отсмеявшись, запив глотком напитка глупую, ни с чем не сообразную смешинку, я и Майя принялись с огромным интересом вслушиваться в рассказ об архитектуре Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса, где Николаю довелось побывать по долгу службы. Черные, как ночь или как местный декор, Майины очи заискрили необычным лиловато-сиреневым светом, как бриллианты сложной огранки – тут я абсолютно ничуть не преувеличиваю. Заказавший для всех повторной текилы, до конца распетушившийся Коля в своей истории очутился где-то в Пуэрто-де-Кастилья или Кастанья, и я поняла, что пришла пора оставить друзей одних и идти домой. Одним-единственным высокохудожественным и широко знаменитым русским махом, всегда посылающим в полный нокдаун всех наблюдающих такой феномен иностранцев, я покончила с перченой жидкостью из черного в золотых скарабеях стакана, глотнула напоследок воды со льдом и, вкратце обрисовав ситуацию с бабушкой, засобиралась домой. Ресторан «Ацтеки» я выбрала с умыслом, он располагался меньше чем в получасе прогулки до моего дома или в семи минутах езды на троллейбусе. Бабушка и так явила мне свое особое расположение: разрешила вернуться домой к десяти вечера.
– Вероника, дорогая, да время-то еще детское! Давайте позвоним вашей уважаемой бабушке и скажем, что я сам вас лично препровожу до нее в целости и сохранности.
Я занекала, ссылаясь на глухоту старушки и строгость ее характера, и призвала свою подругу с детских лет в истинные свидетели. Раскрасневшаяся и донельзя похорошевшая-помолодевшая Майя, с застенчивым интересом рассматривающая что-то на самом дне своего бокала из черного стекла, трепетным голоском подтвердила бескомпромиссность бабушки и попросила меня остаться.
– Девушки, а не поехать ли нам с вами завтра ко мне на дачу? – слегка удерживая меня за локоть и тем не позволяя ретироваться к выходу, возбужденно предложил Николай. – Я теперь живу на роскошной даче со всеми мыслимыми удобствами и всего в сорока минутах езды от Москвы на электричке. Вы знаете, девушки, я наполовину армянин, а что это значит? Это значит, что умею готовить шашлыки, бастурму и баклажаны так, как не может никто другой. Баклажаны с чесноком, бастурма в абрикосах, шашлыки с черносливом – меня мама учила. Армяне – знатоки и ценители коньяков. Вы, красавицы, что из коньяков предпочитаете: «Наполеон», «Реми-Мартен», «Мартель», «Черный Аист», «Армянский» пятизвездочный – бар в моем доме будет к вашим услугам; никому не верьте, что коньяк – исключительно мужской напиток. А еще свежий воздух, сад в розах, роскошная речка неподалеку, сосновый лес. Давайте-ка, милые девушки, завтра снова встретимся и поедем за город, а если захотите, сможете остаться ночевать – там огромный дом.
Я про себя усмехнулась. На такие, заранее мной предвиденные сентенции у меня был заготовлен достойный ответ.
– Коля, дачи – это просто современный русский фанатизм. Майечка, например, и так днями и ночами пропадает на свежем воздухе на своей любимой дачке. Ей наверняка уже поднадоело. У меня на завтра лучшее предложение для всей честной компании. В одном из залов ресторана «Прага», в бывшем зимнем саду по вечерам проводятся бразильские карнавалы с обнаженными мулатками, мачо в сомбреро, огненным варьете и типично знойной бразильской кухней по типу шведского стола. Вот, читайте газетную заметку. Предлагаю всем нарядиться и пойти. Мы с тобой, Майечка, наконец-то сможем предстать перед народом знойными женщинами пустыни – мечтой поэтов. Помнишь, мечтали в восьмом классе, когда проходили поэзию Джона Китса.
– Да ты с ума сошла! Подумала, сколько будет стоить подобное удовольствие! – нервно дернулась Майя и оторвала большие изумленные глаза от созерцания бокала.
– Боже мой, какой меркантильной ты стала. Только раз бывает в жизни случай повеселиться от души. Может быть, а может и не быть. Тебе решать!
– Девушки, дорогие девушки, давайте-ка и вправду не станем впутывать меркантильные расчеты в романтику. Ни того не получится, ни другого. Деньги существуют для того, чтобы тратить их на наслаждение жизнью. Вероника абсолютно права. Идея с карнавалом отличная, и мне ничего не стоит заплатить за наш праздник жизни. «The pleasure is mine» – к моему удовольствию, как любят говорить англичане. Майечка, вам действительно стоит волноваться лишь о костюме, в котором вы завтра предстанете перед нами и мулатами. Вы согласны с нами? Ну не упрямтесь, будьте умницей и расслабьтесь, как это делает Вероника.
Майка окончательно зарделась и цветом своих щечек стала напоминать бордовые розы, лежащие на столе возле нее. Смущение необыкновенно шло ей, делая изумительно женственной, и она про это хорошо знала. Я, премного довольная собой и своей находчивостью, весело рассмеялась, щедро чмокнула Николая в щечку и вежливым аккуратным рывочком высвободила локоток.
– Всем всего хорошего, до завтра. Значит, встречаемся в десять вечера у входа в «Прагу».
Смешливым заключительным аккордом утвердила я факт похода на карнавал и, коснувшись в прощальном поцелуе Майиного высокого сияющего лба, едва слышно прошептала:
– Надеюсь, ты хорошо проведешь время на карнавале.
В ответ она благодарно пожала мою ладонь своими артистически длинными и тонкими, здорово натренированными за годы музыкальных упражнений на фортепиано пальчиками.
Белоснежный букет роз я торжественно вручила бабушке как небольшую награду за пережитые ею многочисленные войны и индустриализации.
– Вечно швыряешься деньгами направо и налево. Креста на тебе нет и не будет! А отчего они такие белые? Вот молодежь пошла, ничего не знает. Белые розы дарят только невесте на свадьбу или покойнику в гроб кладут. Должно быть человеку понятно, что ко второму я гораздо ближе, чем к первому, – сказала она с привычным ворчанием и смешно погрозила мне клюкой.
– Да ты у нас всегда невеста! Правда, мам? – весело поцеловала я ее в седую макушку, находясь в преотличнейшем расположении духа.
Как оказалось, они с мамой приготовили мне сюрприз: то были два тома в дымчато-серых переплетах «Анжелика в Квебеке» и «Анжелика – заговор теней». С некоторым удивлением, смешанным с некоторой ностальгией, перелистала я этих внезапных посланцев из детства, уже подзабыв, о чем там идет речь. Ах, да, как же, как же: мистически загадочный, верный жене до гроба граф Жоффрей де Пейрак, он же благородный пират Прескатор, то внезапно появляется на пути героини, то пропадает, чем держит в напряжении читательский интерес. В общем, роман с нескучным мужем имела эта милая французская авантюристка. Самую первую свою «Анжелику – маркизу ангелов» я получила от отца на день рождения, когда мне исполнилось десять лет. С тех пор я продолжала время от времени, чаще всего на дни рождения, получать от него разных Анжелик, чередующихся с качественными заграничными кистями и красками, потому что папа мой был профессиональным художником. С подросткового возраста мы стали видеться с ним примерно раз в год, и последним подарком от него стала «Анжелика в Новом Свете» на мое восемнадцатилетие. Нет, неправда: в девятнадцать, когда я выходила замуж, отец не смог присутствовать на свадьбе, а прислал поздравительную телеграмму и подарок молодоженам. Но хоть убейте, я не смогу вспомнить, что это было.
