Дмитрий Стародубцев - Продавец мечты. Книга первая
Гриша Расторгуев теперь уже совсем не Расторгуев, а Куролесов. Эту неразрешимую на первый взгляд проблему можно легко устранить! Расторгуев, как и потребовал г. Миронов, уволен без выходного пособия, зато сразу взят на ту же должность, то есть креативным директором, новый рекрут — некий мгимошник Куролесов. Оба, соответственно, — одна и та же лысая ушастая вывеска. Это ништяковская, хотя и весьма рисковая затея пришла в голову Рафаэлю, а Расторгуев, поддержав ее, нафантазировал себе складную «легенду», а также новую фамилию, над которой постоянно потешается и которой всяко гордится. Чтобы окончательно запутать Миронова — ведь тот, несомненно, будет проверять, как выполняется его «просьба» на сей счет, — и ввести в заблуждение его агентурную сеть во главе с неувядающей Лаймой, Рафаэль провел с «гусеницами» и каждым отдельным лоботрясом взыскательную беседу: кто теперь есть Расторгуев и что нужно отвечать, если кто-нибудь что-нибудь будет про него спрашивать. Рафаэль даже предложил Грише пластическую операцию за счет фирмы, но тот, не разобрав шутки, испугался так, что целый день его уши пылали, как Александрийский маяк.
Находясь на нелегальном положении, будучи галлюцинацией, полтергейстом, Расторгуев-Куролесов заметно оживился и весьма доволен положением вещей — не зря в юношестве мечтал работать во внешней разведке. Он развел вокруг себя такую бурную деятельность — втрое от прежнего, — что Рафаэль с удивлением начал замечать, как быстро приживается новое «помело» Гриши и растворяется в едва заметное мифическое облачко прежнее.
Хотя, если честно, кроме имени, ничего в Расторгуеве не поменялось. Тонкий пиарщик от рождения, он по-прежнему изображает из себя алкоголика и кокаиниста, потому что в обывательском представлении только под каким-нибудь кайфом рекламщик в состоянии выдать гарантированный рецепт завоевания масс. Если на презентации он выпивает бокал шампанского, на следующий день обязательно скажет, что «ужрался в ноль»; если на вечеринке рекламистов в клубе кто-нибудь предлагает ему «дунуть» или «нюхнуть», он с сожалением отказывается: мол, в данный момент проходит дорогой курс лечения от наркозависимости. Пьет Гриша редко и мало, наркотиков и не пробовал, а предпочитает состояние абсолютной трезвости. Да ему и не надо — он так устроен, что его внутренних энергетических ресурсов вполне достаточно, чтобы постоянно находиться в состоянии драйва, будто организм сам периодически вспрыскивает в кровь алкоголь и наркоту.
На самом деле Расторгуев — отнюдь не чернокнижник, ничего оригинального за всю свою жизнь не придумал, но при этом почему-то остается непревзойденным креатором. Наверное, потому, что как никто другой умеет компилировать (то есть присваивать) чужие идеи, а главное — обладает непревзойденным даром эти идеи втолковывать заказчику. Из многого остается главное! Вытаращит глаза и будет с упоением трещать два часа без умолку, пока не убедит кого угодно в чем угодно.
Расторгуев знает, что Рафаэль знает, что он ничего не знает, и что Рафаэль все про него знает. А Рафаэль знает, что Гриша про него много чего знает, только не подает виду. Короче, два редкостных проходимца, оказавшись на волне удачи, всегда найдут между собой общий язык, пусть даже он заключается в гробовом молчании по поводу того, кто что знает…
Одним словом, Рафаэлю и в голову не приходило уволить Расторгуева взаправду. Он, как и прежде, платил ему пять штук долларов в месяц и позволял еще столько же подворовывать…
— Господин Куролесов, что с «Терминатором»? Сценарий написан? — с ехидной усмешкой осведомляется Рафаэль у Расторгуева. — Все сроки прошли!
Тот приподнимает крылышки бровей, делает энергично-удивленный взгляд, но при этом продолжает давить искрометную улыбу:
— Рафаэль Михайлович, вы же сказали, что сами сценарий настругаете? Я уже арендовал павильон на «Мосфильме» под энто дело…
Рафаэль:
— Ах да! Я уже скоро… Почти закончил…
— Рафаэль Михайлович, зацените?
Это обратил на себя внимание Славик Чайка, которого Рафаэль за длинный нос про себя называл «Буратино». Славик-Буратино тыкал ему в лицо масштабированный принт макета политического плаката по заказу ЛДПР (Либерально-демократическая партия России, стоимость партии оценивается некоторыми экспертами в 12 миллиардов долларов). Слоган на фоне нетленного лика Владимира Жириновского гласил:
— Дастиш фантастиш! — воскликнул Рафаэль, в сомнении зачесав рукой волосы над ухом. — В целом одобрямс…
Славик и его бессменный друг Заза, которого Рафаэль подозревал в инфантилизме, когда-то владели собственной дизайн-студией «Голубой слон». Непонятно, почему именно «голубой» — ничего противоестественного Рафаэль за ними никогда не замечал. Высидев полгода без заказов в арендованной под офис бывшей сосисочной, которую они называли «отсосисочной», и разорившись почище «Юкоса», друзья задушили своего голубого слона его же собственным хоботом, вспороли ему брюхо и кинулись наниматься на работу. Новое поколение выбирает твердый оклад!
Славик Чайка понравился Рафаэлю сразу — рыжий скелетон, циничный оболтус, слегка обремененный кое-какими знаниями. Рафаэль сразу почувствовал в нем такого же, как и он сам, приколиста, раздолбая, пьянь, нигилиста и нехристя. Разница между ними состояла лишь в том, что Рафаэль — красавец, а еще упорнее и талантливее в тысячу раз.
Славика Рафаэль на работу взял, а вот его другу Зазе отказал. Впрочем, навещать приятеля не запрещал. Заза давно похоронил в братской могиле креативщиков свои творческие амбиции, зато теперь мечтал стать киноактером и сниматься в боевиках, где много откровенной любви и мясорубки с лужами крови. С многочисленных проб он приносил и всем тыкал в нос кучу фоток, где в кадре всегда присутствовали агрессивного вида тачки и где он обязательно был в черных очках и держал в руке тяжелый пистолет…
— Так как? — нетерпеливо переспросил Славик-Буратино.
Рафаэлю внезапно до смерти захотелось в туалет. Мочевой пузырь напоминал презерватив, заполненный водой до полной растяжки.
— Не годится, — ответил он, — слоган слишком длинный! Жирику не понравится. Здесь нужна какая-нибудь особенная фенечка! Он же вам всем объяснял тогда, на рыбалке: чтобы девиз был — хрясь, как топором по шее! А где здесь «хрясь»?
— Мы прокрутили сто вариантов, — с вежливым возмущением вмешался Расторгуев-Куролесов, — Людей опрашивали. Этот лозунг лучший!
Рафаэль на секундочку задумался.
— Давайте так:
С этими словами он покинул своих растерянных «львов креатива» и поспешил в туалетную комнату.
В коридоре офиса Рафаэль встретил доставщика товаров Майорова и телефонистку Ксюшу. Майорова вызвали в отдел кадров по какому-то вопросу, а у девушки — законный пятнадцатиминутный перерыв. В общем, придраться не к чему, но Рафаэль, проходя мимо, глянул на парочку с такой непримиримой злобой, что оба, уже за спиной начальника, коротко попрощались и разбежались по разным кабинетам. А Рафаэль в который раз подметил исключительную генетику своей юной работницы. Действительно — beautiful girl…
ХОЛОДНО? Включи «Терминатор». Мощная штурмовая волна тепла делает невероятное. Холода как не бывало! Теперь климат в доме под твоим строгим контролем, — спустя час строчит в своем блокноте Рафаэль.
Это обогреватель будущего. «Терминатор heat wave». В квартире, на даче, в конторе, школе и детском саду. «Терминатор heat wave» быстро и эффективно нагреет воздух. Подарит тепло, уют и гармонию. Растопит холод в твоей душе…
Рафаэль чувствует, что у него ничего не получается, что текст беззубый, безграмотный, что нет в нем чего-то заглавного, заветного, какой-то безупречной наживки, которую намертво заглотит телеаудитория. «Банджо» — это единственная наживка, которая в точности повторяет движения маленькой живой рыбки. И все же, ощущая с тоскливой безысходностью творческое бессилие, он продолжает изливать в блокнот чехарду слов и предложений:
Необычайная экономия электроэнергии связана с новейшим техническим решением. Вся энергия — только в тепло. Терминатор — мощный штурмовик и несгибаемый заградитель. Это настоящий уничтожитель холода. Надежная преграда пакостному радикулитному сквозняку!
Телемагазины, мать их!.. Напротив каждой фразы Рафаэль сочиняет раскадровку. Например, около вопрошания «Холодно?» он калякает: «Нагромождение торосов. Пингвиненок жалостливо кричит». Он знает, что Расторгуев в бездонных останкинских архивах накопает любой кадр…
Осенью, зимой, весной и летом тебе нужен «Терминатор heat wave».
Все, пора сушить весла! Это будет всего лишь двухминутный ролик. Времени осталось только на последний удар. В нем должна быть доминанта, в которой следует сконцентрировать все вышесказанное, все основные мысли. Нужен сжатый, словно под пневмопрессом, драматичный, как у Шекспира, убедительный, как голос Кашпировского, могучий, как цунами, прямой посыл в мозг нашей милой, уже избалованной предложениями, уже не слишком доверчивой, но все еще страдающей шопоголизмом домохозяйки.
