Сюзанна Бэк - Возрождение
Хихикнув себе под нос, она взяла мою руку и похлопала по ладони. Свободной рукой дернула за длинный рукав рубахи, и спросила, разглаживая ткань пальцами:
- Ну и... как это было?
- Корина, - воскликнула я с показным негодованием. В конце концов, в этом была вся Корина.
- Ну, и у кого из нас лучше с мозгами, ааа? - кровожадно ухмыльнулась она, - Ангел, я просто хотела узнать, как она поживает. А не какова она в постели. Я себе это уже достаточно хорошо представила.
Застонав, я закрыла лицо руками, чувствуя как румянец смущения обжигает ладони:
- Неужели, сегодня ночь "Убей блондинку" и никто меня об этом не предупредил? - вырвался у меня горестный крик, и хорошо, что я больше не держала это в себе.
Она рассмеялась и запустила пальцы в мою шевелюру:
- Ну?
- Она... в порядке. Думаю, месяцы, проведенные в тюрьме, подействовали на нее сильнее, чем ей бы хотелось - она слегка похудела - но, не смотря ни на что, она в полном порядке.
- А теперь, расскажи мне то, чего я еще не знаю, - продолжила Корина свой допрос.
Я вздохнула, убрав руки с лица. Море переживаний переполнивших меня этой удивительной ночью, что я провела вместе с Айс, убаюкивали. Перевернувшись на бок, я предприняла обманный маневр:
- В действительности, Корина, мы почти не разговаривали.
- Отличный ход, Ангел. И я должна с радостью купить у тебя этот кусок навоза? Такой фокус пройдет с кем угодно, только не со мной. Давай колись.
- Ты не можешь подождать до завтра? Пожалуйста. Я абсолютно вымотана, - может быть, сработает старое "я при смерти"
- Дорогая, я даже могу побиться об заклад, что так оно и есть, - нет, не сработало.
- Хорошо, - сказала я, повернувшись обратно на спину. - Что ты хочешь знать?
- Разумеется, все, что вы делали.
Рассмеявшись, я посмотрела на нее, качая головой:
- И только?
- Практически.
Слово за слово я рассказала ей, все, что знала сама. Правда, знала я не так уж и много. Я объяснила, опираясь на слова Айс, что Кавалло лишь мелкий винтик огромной машины, состоящей из взяток, пирамид, отмывания денег, подкупа жюри и других подобных преступлений, покрываемых карающей рукой правосудия правительства штата. Кавалло не только лично принимал участие во многих, если не всех, противозаконных сделках, именно у него, хочется верить, может находиться очень важный список, содержащий имена многих его подельников, часть из которых платили ему за его молчание.
Специальное секретное расследование нарушений среди членов аппарата Содружества очень заинтересовано в информации, находящейся у Кавалло. Очень заинтересовано. Они решили что, если сумеют его поймать, то получат все, что им нужно.
- Очень сомнительно. У них уже был такой шанс, и он не раскололся.
- Ах, нет, Корина, он раскололся. Айс сказала, он заливался соловьем.
- Тогда почему?..
- Он все время был под влиянием наркотиков. Они только-только извлекли из него 8 пуль, помнишь?
- Ах, да. Теперь начинаю понимать.
- Его показания были слишком бессвязны, и им приходилось гонять его по кругу еще и еще. Его адвокат связал его и вставил кляп. И это был конец.
- Ну, хорошо. Если он им так нужен, почему бы им не оторвать свои жирные задницы и не поймать его самим?
- Поверь, Корина, я не раз, и не два задавала себе этот вопрос.
- И?
Я пожала плечами:
- Айс считает, они просто не знают, кто еще не повязан коррупцией. Разумеется, они ее взяли не поэтому, но она думает, что это тоже правда.
- Они не доверят даже друг другу? - глаза Корины за стеклами очков округлились от изумления.
- Это всего лишь предположение.
Она покачала головой:
- И они называют нас преступниками.
Я тихо рассмеялась, хотя, по правде сказать, ситуация была совсем не забавная.
- Таким образом, они сделали Айс предложение, от которого она не смогла отказаться, и превратили ее в наживку, что-то вроде маленького вкусного жертвенного ягненка.
- Да уж, в этом вся суть.
- И, если она не справится...
Свинцовый шар внезапно поселился в моем желудке. Проколы, определенно, занимали первое место в списке вещей, удающихся мне лучше всего.
Взгляд Корины переполнился состраданием.
- Забудь, что я это сказала.
Кивая, я подарила ей благодарную улыбку, загоняя упоминание в самые отдаленные уголки разума, где оно будет таиться, я уверена, возвращаясь в кошмарах, один страшнее другого, покуда холодный пот не станет постоянным ночным спутником.
Пожав на прощание руку, Корина встала и улыбнулась со своей высоты:
- Благодарю тебя Ангел за удовлетворение моего непомерного любопытства. Оставляю тебя наедине с твоими снами. Может быть, они будут сладкими.
- Спасибо, Корина. И тебе того же.
Ее нежная улыбка превратилась в хитрую усмешку:
- Живя в окружении обнаженных, купающихся в бассейне красоток? Разве они могут быть другими?
Как только, под звуки моего смеха, она вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь, я вытащила себя из кровати, подошла к окну и отодвинула тяжелые занавески ровно настолько, чтобы заглянуть в безлюдную темную ночь. "Спасибо", - прошептала я, а затем отправилась спать, забравшись под одеяла. Запах моей возлюбленной, все еще не выветрившийся из ее рубахи, унес меня в страну, где рождаются сны.
И они были сладкими.
ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ
Следующие несколько дней пролетели почти незаметно, по крайней мере, для меня, так как я еще пребывала под воздействием неких приятных воспоминаний. После того, как Монтана решила все же оставить Рио на ранчо, хотя называться Амазонкой та больше не имела права, какая-то часть меня настойчиво требовала снять, наконец, напряжение, повисшее между мной и моей бывшей Немезидой. Но каждый раз, как я пыталась приблизиться к Рио, откуда ни возьмись тут же возникали Пони или Криттер и срочно выискивали той работенку потяжелее, чтобы не допустить нашего столкновения.
Однако когда нам удавалось случайно встретиться глазами, в ее взгляде читались такие горе и отчаяние, что в сердце невольно зарождалась симпатия к этой громадине. Хотя, надо признать, раньше я никогда не испытывала ничего подобного к своим мучителям. Для себя я решила: нам обязательно нужно встретиться и поговорить. И - чем скорее, тем лучше.
Как-то утром, шагая к конюшне, я обратила внимание на группку взволнованных женщин. Я обернулась посмотреть, в чем дело, и увидела покрытый пылью пикап, притормаживающий у дороги. Как только машина остановилась, из нее буквально выпрыгнула симпатичная загорелая блондинка. Тут же, как из-под земли, появилась Девушка-ковбой и, завопив от радости, кинулась обнимать приехавшую. Надо сказать, их поцелуй был так горяч, что, по-моему, воздух прогрелся на добрых десять градусов. За моим правым плечом раздался голос Монтаны:
- Чито!.
Повернувшись, я вопросительно посмотрела на нее.
- Лучше не спрашивай, - ухмыльнулась она.
- О'кей, не буду.
После очень долгого, очень горячего поцелуя Амазонка со странным именем Чито (по крайней мере, я думаю, что она - Амазонка, такое имя просто не может быть настоящим, хотя... а вдруг ее родители были хиппи, или, скажем, слишком любили продукцию "Frito-Lay"?[1] ) выпустила Девушку-ковбоя из объятий, широко улыбнулась и приветственно махнула рукой всем нам.
Потом, подойдя к пикапу, Чито открыла дверцу и подала руку еще одной женщине. Она бережно придерживала новенькую, пока та как-то слишком осторожно пыталась выйти из машины.
У всех, кто наблюдал за этим, перехватило дыхание, когда незнакомка повернулась, тряхнув каштановыми волосами, и застенчиво улыбнулась.
Мой судорожный вздох присоединился к общему хору, стоило мне увидеть, как изуродована молодая женщина. Ее темные глаза заплыли, превратившись в две щелочки на распухшем от побоев лице. Щеки, казалось, раздулись вдвое против их нормального размера, а на левой, к тому же, красовалась шишка размером с бильярдный шар. Жуткие - даже не синяки, а отметины уродливо-черного цвета покрывали скулы и шею, опускаясь все ниже и исчезая под воротником рубашки.
- Ублюдок! - прорычал кто-то позади меня и, бьюсь об заклад, с этим мнением были согласны все, кто стоял рядом.
Молодая женщина опустила глаза, ее руки, словно птицы, судорожно рванулись к горлу. Если бы ее лицо не было избито так, как будто злой дух пытался выкроить из него лоскутное одеяло, все заметили бы, как она покраснела.
Кто-то из стоящих вышел вперед и приобнял незнакомку за плечи. Это осторожное прикосновение словно прорвало плотину, и женщины, сперва застывшие в гневном оцепенении, стали одна за другой подходить к несчастной, даря ей понимание и поддержку.
