Шань Са - Императрица
Как многие знатные дамы, выросшие в затворничестве Женских покоев, супруга Маленького Фазана любила неспешность и утонченность размеренного по дворцовым правилам бытия. Любые естественные порывы ее пугали. Соитие нагоняло скуку. В первый же день после свадьбы Императрица лишь сносила мужнину страсть, лежа, как мертвая. Однако, чтобы зачать сына, надо было волей-неволей терпеть изнасилование. Каждый день она с самого рассвета лихорадочно готовилась, чтобы выглядеть красивой. Госпожа Мать заставляла дочь пить повышающие плодовитость чудодейственные зелья и вводить в лоно горячие составы. Но Император и после заката солнца оставался невидим.
И сидевшая посреди комнаты, положив на колени руки, супруга от души его проклинала. Подобная черной точке на киноварном шелковом ковре Императрица клялась себе, что родив сына, больше не потерпит никаких унижений. Дворец окутывала ночная тьма, слуги зажигали свечи и фонарики. Лицо Госпожи вспыхивало от малейшего шороха, и она, вскочив, бежала к двери.
Женщины, посланные ею выведывать что и как, возвращались одна за другой: «Господин закончил трапезу!», «Распорядился подать паланкин!», «Повелитель вот-вот покинет свой дворец!», «Сын Неба спешит к Дивной Супруге!»
Императрица падала на пол, и по всем покоям разносился ее пронзительный крик: «Уберите свет! Немедленно все потушите!» И, не желая выносить чьи бы то ни было прикосновения, Хозяйка Дворца проводила ночь там, где соскользнула наземь. Светало. Служанки открывали ставни. Вместе с солнцем, свершающим вечный круговорот по небосводу, вновь приходили надежда и разочарование.
У соперницы Госпожи чрево округлялось три раза, и ее сын получил венец Джонга, княжеского удела, где располагалась столица Долгий Мир. Обычно такой чести удостаивался старший отпрыск Хозяйки Дворца. Услышав ненавистное имя, Императрица всякий раз вздрагивала и разражалась слезами: она хочет изгнать эту шлюху из Запретного дворца; она обвиняет мерзавку в обращении к самому темному колдовству, дабы сделать ее бесплодной; этот воплотившийся в женском теле злой дух жаждет украсть у законной повелительницы трон и разрушить Империю!
К двадцати трем годам сердце Дивной Супруги истерзали темные страсти. Боязнь не преуспеть росла по мере того, как она добивалась все большего и большего. Женщина в расцвете красоты, она была одержима мыслью о старости и забвении. Государственных советников возмущало уже то, что она существует. В Женском покое Цзяо ненавидели. Ее безнадежное одиночество, диковатая чувственность и отчаянная борьба за выживание возымели необычайную власть над уставшим от бесхребетных женщин Императором. С Императрицей ему приходилось соблюдать все предписанные правилами церемонии и вести достойные Сына Неба речи. Делить ложе с Повелительницей Мира было священным долгом, попыткой оплодотворения, и у Маленького Фазана все внутри леденело от скуки. Зато у любимой наложницы он отбрасывал и ритуальную церемонность, и придворные условности. Император удовлетворял желание, ни о чем другом не заботясь. Несмотря на бесконечно повторяемые клятвы, Маленький Фазан не мог хранить верность Дивной Супруге и всякий раз поддавался соблазну. А Цзяо любое его увлечение приводило в ужас. По вечерам, когда Император исчезал в других павильонах, она воображала, как вновь становится голодной сиротой, босыми ногами меряющей улицы Лояна. Одна мысль потерять своего спасителя — лодку в океане нищеты — сводила Цзяо с ума.
Женщины моложе и красивее постоянно бросали ей вызов. И на каждую луну во время месячных кровотечений Дивная Супруга была обречена проводить ночи в безмолвии, наедине со своей скверной.
Жизнь заставляла Цзяо до бесконечности размышлять, все просчитывать и улыбаться, когда хотелось плакать. Соперницы были не менее хитры и решительны, чем она сама. Силы истощались. Императрица и Госпожа Мать, объявив Дивной Супруге войну, ждали, пока повелитель пресытится этой игрушкой, чтобы бросить ее в Ледяной дворец. Цзяо искала покоя в одурманивающих снадобьях, но пробуждения стали еще мучительнее. Однажды утром Дивная Супруга решила, что самое лучшее средство от всех ее мучений — титул Императрицы и отныне надо делать все возможное, лишь бы сын был объявлен наследником. Пустив в ход клевету и дав волю буйному воображению, постепенно, ночь за ночью ей удалось отвратить повелителя от связанной с ним священными узами супруги.
Поединок между соперницами сеял ужас во Внутреннем дворце. В этой битве обе стороны сосредоточили всю энергию, какую способна выдать женщина на грани безумия. В их дворцах частенько обнаруживали то отравленное вино, то пропитанную ядом одежду, то посыпанные смертоносным порошком веера. Вместо хозяек таинственным образом умирали прислужницы, но ни одно дознание не пошло дальше слуг-евнухов. Несколько служанок поплатились за предательство. Забитых до смерти, их совали в мешок и бросали в реку, чьи воды, струясь под толстыми стенами, уносили тела за стены Дворца. Императору стало страшно. Будучи не в силах распутать клубок преступлений и навести порядок, измотанный женскими истериками и угрозами покончить с собой, он хотел бы просто сбежать, но не знал пути.
И опять Маленький Фазан рассчитывал на меня. Я должна была стать его советником, его силой воли и тихой гаванью в бушующем море.
* * *Я утратила былую наивность, зато стала сильнее. Меня уже не могла затронуть суетная женская возня. И на кипение страстей во Внутреннем покое я взирала отрешенно, со стороны. Запретный дворец сгубил мою юность. В монастыре я умерла и возродилась. Подруги, врагини и любовницы давно исчезли. Я, призрак из ушедшего мира, продолжала наблюдать смену времен года и жить ради одного-единственного человека.
Однако на сей раз Внутренние покои встретили не девочку-подростка, выросшую в глухомани, а потому напуганную их сладострастием и продажностью. Теперь это женское царство склонится перед моими волей и опытом. С первых же дней я сумела завоевать преданность слуг, уставших от выходок деспотичной Императрицы и мстительной наложницы. Мои указания почтительно выслушивались и тут же исполнялись. Придворные дамы, избегая угодить меж двух огней, получапи от меня утешение и мудрый совет. То, что я презираю открытые на груди полупрозрачные платья, сперва сбивало всех с толку, а потом женщины решили, что целомудренный облик куда чувственнее, и Двор стал подражать моей манере одеваться, как монахиня-воин. Но тщетно девушки пытались стянуть необъятные талии широким кожаным поясом, добиваясь соответствующей выправки. У них не было ни моей стройности, ни крепких мышц, ни осиной талии. Вдобавок никто не подозревав, что одежда дня меня — доспех.
Я испытывала стыд за свой пол и отвращение к его вздорности. Спасаясь от ничтожной суеты Внутренних покоев, я искала повседневных занятий во Дворце. Срединный двор оценил мои познания, а потому Императрица возлагала на меня все большую ответственность. Маленький Фазан искал меня повсюду и спрашивал совета.
Ночью, несмотря ни на какие мольбы, я отказывалась приходить к нему во дворец. Тогда Императора осенила мысль вызвать меня к себе в кабинет якобы для диктовки писем. Распорядившись никого не впускать в павильон, он встречал меня у потайного хода. Потом с улыбкой снимал халат и, развязывая тесемки шелковых штанов, обнажал мощного сложения тело. Сердце мое начинало бешено колотиться. И я позволяла Маленькому Фазану, поцеловав меня, увлечь на ковер. Тело скользило по телу, смешивался любовный пот. А когда Император входил в меня, я удивлялась, что это не только не причиняет боли, но дарит наслаждение. Чрево мое охватывало тепло и разливалось по всему телу. Лежа с открытыми глазами, я видела, как лицо Маленького Фазана растворяется среди росписей на потолке. А еще я видела, как божества, танцуя на облаках, осыпают нас цветочными лепестками. Я чувствовала, как возношусь над толпой скованных цепями, но дерущихся между собою рабынь. Наконец я вырывалась из плена бытия с его пролетающей, как сон, чередой времен года и убийственной подлостью.
После того как мы любили друг друга, Маленький Фазан, положив мне голову на колени, принимался шепотом сетовать, сколь незавидна его судьба. Воссев на трон неопытным юнцом, Император позволил своему дяде By Чжи вести все важные дела. С тех пор Первый Советник Трона привык управлять Империей и не особо принимал в расчет мнение законного владыки. Испытывая необъяснимый страх перед всемогущим дядюшкой, Маленький Фазан страдал от того, что нарушил волю Императора-Отца и превратился в правителя-марионетку. Я побуждала его мало-помалу подчинить верховных советников своей власти. А чтобы бразды правления не попали в руки какого-нибудь честолюбца, предложила читать для Императора политические донесения и помогать ему готовиться к приему чиновников.
