Елена Ларина - Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов
– Лялька, чего ты злишься? – Маша пьяно икнула.
– А кто распускал про меня слухи, будто бы я сплю с Матвеевым?
– Каким Матвеевым?
– Депутатом. Я с его женой из-за этого в хлам рассорилась. А она, между прочим, была моим партнером по бизнесу.
– Ой, да ладно! Я же пошутила просто!
– Ничего себе шуточки!
Маша посмотрела на меня в упор остекленевшим взглядом.
– Ну прости. Ну дура я была! Лялька, дай денег, а?
– Нет у меня денег, – сухо ответила я. – Марио все забрал.
– А когда он вернется?
– Не знаю.
– Вот жопа-то! – заскулила Машка, вновь доставая сигареты.
Меня это разозлило несказанно.
– А ну убери обратно эту дрянь! – рявкнула я. – У меня муж дома не курит, а ты тут травить нас вздумала!
– Лялька, деньги очень нужны, ну правда. Дай хоть сколько, я ж тебя выручала, когда тебе надо было. Ну хоть тысячу баксов!
Я присвистнула:
– Где я тебе возьму тысячу? Долларов двести, может, наскребу.
– Давай, – обрадовалась Маша.
Я вышла в прихожую, достала из сумки кошелек с деньгами и вернулась в кухню. Маша тем временем вскрыла приготовленный для Иришки ликер и наливала его себе в бокал. Рука у нее чуть тряслась.
– Ты за рулем?
– Да.
– Тогда прекращай пить. А то или разобьешься к чертовой матери, или гаишники поймают. Что вообще с тобой происходит?
– Барсуков, падла, развод требует! Барсуков был третьим по счету Машиным мужем. Когда они в прошлом году женились, мне казалось, что он искренне ее любит. Во всяком случае, смотрел он на нее такими глазами, какими голодный детдомовец смотрит на накрытый стол с домашним обедом. Маша была для него как свет в окошке. Правда, потом, спустя несколько месяцев, я видела его в обществе другой женщины, менее эффектной, чем Маша, но тоже очень красивой. Они сидели в одном из моих ресторанов, и эта женщина, одетая скромно и непрезентабельно, ласково гладила Барсукова по рукаву. Я еще подумала, что тут попахивает не простой интрижкой, а чем-то гораздо более серьезным, но расстраивать Машу не стала. И вдруг такая новость!
– Что это ему на ум взбрело?
– Да так! – Маша махнула рукой.
– И чего ты расстраиваешься? Ты же своего Барсукова никогда не любила.
– Зато он мне денег давал. А при разводе я ничего не получу.
– Как это? – удивилась я.
И в первый, и во второй раз Маша, расставаясь с мужьями, при помощи ловких адвокатов получала очень приличные доли имущества. И вдруг такое заявление!
– Он, сволочь, нанял детектива и буквально поймал меня с поличным. У него есть все доказательства – и фотографии, и видеосъемка, и показания свидетелей, все!
– Так ты ему изменяла! – догадалась я.
– Ну разумеется! Не всем же быть такими правильными девочками, как ты.
– Маша, ну ты дура или как? При чем здесь я?
– При том. Святая ты наша! Скажи лучше, а Марио скоро вернется?
– Ты уже спрашивала. А зачем тебе Марио? О черт!
Я вдруг догадалась. Точнее не догадалась, а увидела на пальце у Машки золотое кольцо. Красивое кольцо тонкой работы в виде музыкального ключа с брильянтом в середине. Не отрывая глаз от этого изысканного украшения на нежном холеном пальчике с острым ноготком, я медленно опустилась на табуретку.
– Не отвечай! Я все поняла. Ты и Марио… Маша вздрогнула.
– И как давно все это продолжается?
– Да ты что?! Как ты могла подумать?
– Я не думаю. Я знаю. Говори, давно вы любовники?
– Со дня вашей свадьбы.
Я ахнула. Нет, поступок Марио меня не удивил. Мы с ним договаривались, что я не буду обращать внимания на его походы по любовницам, это у нас даже в брачном договоре прописано. Потому я и не играла в ревность. Но Маша! Маша меня поразила. О нашем уговоре она знать не могла, Марио строго соблюдал конспирацию, изображая любящего мужа. Собственно, в какой-то мере он меня действительно любил, по-своему, конечно. И всем своим подружкам вешал лапшу на уши о том, какая у нас идеальная семья. Так что Маша, вступая с ним в связь, наверняка полагала, что у нас настоящие чувства. Она была свидетельницей на нашей свадьбе, я считала ее тогда близкой подругой, и вдруг такое разочарование!
– Ляль, ты что, расстроилась?
– Нет, Маша, обрадовалась. Боже мой, как ты могла?!
Она понурилась.
– Да я и сама не понимаю, как так получилась. Но ты тоже должна была соображать, когда выходила замуж за такого потрясающего мужика, что он не будет монахом!
– Правда? – Во мне волнами поднимался гнев. – Может, скажешь еще, что я сама виновата?!
– Ну если уж на то пошло… Он сам меня захотел! И приезжал ко мне регулярно, все это время. Значит, чем-то я его привлекала! Я, может, была его подругой, его музой, его вдохновением!
Я расхохоталась.
– Ах ты, гетера нашего времени! И ты еще набралась наглости и приползла сюда просить у меня денег?
– Так Марио же ни разу не приехал в этом месяце.
От такой наглости я чуть было не растерялась.
– Получается, обычно он сам тебе платит, а тут ты решила у его жены денег попросить. Это что, компенсация за потерю любовника, да? Забавная ситуация, не находишь? И в Австрию ты не иначе как с ним собиралась! А он тю-тю, взял да и пропал.
Машка смотрела на меня исподлобья, взгляд был злым и затравленным. Нога, обутая в модный сапог на шпильке, нервно постукивала по теплому полу.
– Так ты дашь мне денег?
– Нет! Ничего не получишь!
– Смотри, пожалеешь еще…
Эта угроза меня просто взбесила.
– А ну пошла вон отсюда!
Я закричала так громко, что из своей комнаты прибежала Алиса. Пожалуй, только это меня и остановило. Если б не дочка, я бы точно устроила Маше безобразную сцену. Подруга называется!
Закрыв за Машей дверь, я долго и усиленно мыла в ванной руки бактерицидным мылом. На душе было гадко. Да, права была Иришка, которая всегда Машу недолюбливала. Иришка, Иришка, ну где же ты?
Сны и реальность
– И что эта великосветская потаскуха сказала в свое оправдание?
– Да ничего! Сказала, что Марио так хорош, что ему невозможно отказать.
– Вот дрянь! Знала я, что она слаба на передок, но надо же соображать, кому дорогу переходишь!
– Боюсь, такие соображения никогда не тревожили ее совесть.
Алиса давно спала в своей кроватке, а я сидела на кухне, бокал в руке, телефонная трубка у уха, и жаловалась Ирише.
– И еще эта швабра денег у меня пыталась выпросить. Совсем обнаглела!
– У нее, видно, дела совсем плохо. А дозу хочется.
– Какую дозу?
– Ну ты даешь! Ты что, не знаешь ничего? Машка твоя на героине сидит, давно уже.
– Не может быть!
– Может, может. Даже я в Гамбурге об этом слышала, а ты у себя под боком реальных фактов не замечаешь. Маша наркоманка.
Я перевела дыхание и отхлебнула из бокала. Так вот почему она так выглядит! Эти серые тени под глазами, бледность кожи, неадекватное поведение. Интересно, а Марио в курсе, что его любовница относится к числу любителей белого порошка? Может, и он тоже? Да нет, я бы заметила. Марио был поклонником зеленого змия, но никак не наркотиков!
– К тебе завтра во сколько приезжать?
– А как тебе удобно?
– Мне все равно, у меня весь день свободен.
– Тогда приезжай сразу после обеда. Посидим, пообщаемся, потом вместе Алису из садика заберем. Кстати, что это ты вдруг выдумала дарить ей собаку?
– Она сама попросила.
– Не смей даже думать об этом! Ира хмыкнула.
– Ну неужели ты выгонишь из дома очаровательного щенка? Он такой ласковый, такой красивый. Бархатный-бархатный, ярко-коричневый.
– Так ты его уже купила?!
– Ага. Шарпейчика. Такой дивный, весь в складочку, и с родословной. А родословная такая, что закачаешься. Голубых кровей псина.
– О господи!
В детстве я мечтала о собаке. Долго просила у матери хоть какого-нибудь песика, хоть самую беспородную дворняжку, но мама была тверда и решительно мне отказала. Заниматься животным ей было некогда, а моей обязательности она не доверяла. Говорила, что я легко увлекаюсь и так же легко отказываюсь от своих увлечений. Я ее тогда не понимала, и лишь потом, много позднее, в кружке у Эльги Карловны узнала, что Близнецы действительно люди многогранные и не склонные к постоянству. Возможно, по этой причине я не покупала животных для Алисы. А может, дело было в том, что у меня в детстве никогда не было любимца и я не видела в нем необходимости. Наверное, пора было пересмотреть свои взгляды.
– Ладно, привози собачку. Надеюсь, это кобелек?
– Ввести в вашу семью мужчину? Как ты могла такое подумать! Это сучка, так и передай своему Марио, чтобы не ревновал.
– Он у меня не ревнивый. А сучек в его жизни и без того хватает. На каждом приеме его глазами пожирают. Утомили уже.
