Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть
Для большинства людей понятия «жизнь» и «смерть» противоположны. Однако смысл нашей жизни следует искать в существующей между ними взаимосвязи.
Что пыталась сказать Сара этими фразами, философское значение которых не больно-то интересовало Ноама?
Может, она почувствовала его разочарование? Во всяком случае, она начала раскачиваться еще сильнее. С губ ее сорвался тихий стон. Ноаму стало не по себе, более того, страшно, причем он не смог бы сказать, что было тому причиной: нечеловеческие стоны аутистки или странность самой ситуации.
Виржини открыла глаза и с тревогой взглянула на девушку.
– Сара, хочешь, мы прекратим это?
Девушка резко перестала стонать и замедлила движение.
– Ну хорошо, давай продолжим, – сказала Виржини, как будто Сара четко ответила на ее вопрос.
В течение долгой минуты ничего не происходило. Затем пальцы Виржини снова запорхали над клавиатурой, а на экране появились слова.
Анна передала вам послание, смысл которого вы должны найти сами.
Вы хотите узнать дату вашей смерти?
Я не могу вам ее открыть.
Эта фраза сразила Ноама, но он не показал этого. Так что же, этим все и кончится? Если так, каким дураком он будет себя чувствовать из-за того, что поверил, будто девочка-аутистка сможет дать ему ответ, и какое облегчение испытает, оттого что здравый смысл все-таки восторжествовал.
Но пальцы Сары снова принялись набирать слова.
Вам известна история смерти царя Давида.
Это был не вопрос, а утверждение. Как могла она знать то, что Ноам сам только что узнал? У него защемило сердце.
«Человеку не должно знать свой конец», – ответил ему Господь и сказал только, что тот умрет в субботу.
Так как же я могу открыть вам день вашей смерти?
Сара остановилась. Ноам не знал, надо ли ему как-то реагировать, приводить какие-то доводы, настаивать на своей просьбе. Нет, она не пыталась завязать с ним разговор. Да и что он мог сказать?
Но я могу дать вам подсказку.
Прочитав эту фразу, он содрогнулся. Сердце его бешено заколотилось, он сглотнул, чтобы ослабить узел, внезапно сжавший горло. Он не мог оторвать взгляд от экрана.
Я могу назвать вам имена пяти человек, которые умрут одновременно с вами.
Что это значит? Пять человек… Те, о которых говорила Анна?
Виржини, казалось, тоже была взволнована тем, что только что написала Сара. Ноам заметил на ее лице тревогу. Аутистка снова застонала, как будто от боли, и этот звук заставил его вдрогнуть. Ему казалось, что девушка борется с какими-то невидимыми, мешавшими ей силами. Внезапно она успокоилась и снова опустила руки на клавиатуру.
Первый из них живет в этой стране.
Его зовут Адам Вайнштейн.
Услышав эти слова, Ноам почувствовал, как кровь прилила к его лицу. В голове помутилось, дыхание участилось. Вот оно – имя, конкретная и в то же время таинственная информация. Что это за человек? Что между ними общего?
Вы найдете его в Тель-Авиве, на улице Хатиква.
В ближайшее время я назову вам имена остальных.
Ноам сидел неподвижно, не сводя глаз с экрана. Затем монитор погас, и Ноам вышел из оцепенения. Виржини встала. Их взгляды встретились. Ноам надеялся, что переводчица улыбкой даст ему понять, что все это несерьезно, что ему вовсе не следует верить тому, что он только что прочел. Но он, напротив, почувствовал ее замешательство, даже нечто вроде сочувствия.
– Беседа окончена, – прошептала она, чтобы вернуть его к реальности. – Сара устала. Она много говорила, а это стоит ей неимоверных усилий.
Ноаму хотелось спрашивать еще и еще, но он словно онемел. От пережитого потрясения его знобило, по вискам и спине струился пот. Неужели он и правда только что слышал потусторонний голос?
– Оставьте мне ваш электронный адрес. Сара перешлет вам обещанную информацию, – пробудила его Виржини.
Он встал, порылся в кармане пиджака, достал визитную карточку и протянул переводчице. Он двигался механически, как будто под действием гипноза. Его разум тщетно пытался постичь значение сообщенных Сарой сведений. Помощница направилась к двери, приглашая Ноама следовать за собой. Перед тем как выйти из комнаты, тот обернулся к Саре. Девушка снова сидела абсолютно безучастно.
– Спасибо, Сара, – прошептал он. – До… до свидания.
Голос его дрожал.
* * *Ави терпеливо ждал Ноама в кафе напротив института. При виде его изменившегося лица он нахмурился.
– Эксперимент не удался? Она сказала тебе что-то неприятное?
Неприятное? Вряд ли это можно так охарактеризовать. Так же, как нельзя сказать, что встреча не удалась. Что он может ответить, если сам не знает, зачем вообще явился в этот институт и как воспринимать то, что открыла ему Сара?
– Мне надо в Тель-Авив, – объявил он, не отвечая на вопрос Ави. – Ты можешь съездить со мной?
Ави в раздумье почесал затылок.
– Я вообще-то гид, а не таксист, ну да ладно, не могу отказать тебе в этом, – пошутил он. – У тебя такой опрокинутый вид. Да и Аврора мне не простит. Когда ты хочешь ехать?
– Завтра утром. Самолет у меня только вечером. Думаю, мы успеем. Если нет, я поменяю билет.
– А что мы будем делать в Тель-Авиве?
– Повидаемся с одним человеком.
– Ладно, судя по твоему состоянию, четкого ответа я от тебя не дождусь.
– Прости, Ави, мне необходимо подумать, побыть одному. Завтра по дороге я все тебе объясню.
– То есть продолжения экскурсии сегодня вечером не будет?
– Увы, не будет. Я не готов изображать беззаботного туриста.
– Ты меня пугаешь. Ты действительно не хочешь рассказать, что там произошло?
– Не принимай это на свой счет. Мне самому трудно понять, что произошло, а тем более – пересказывать это тебе.
– Я не настаиваю. Отвезти тебя в отель?
– Нет, я немного пройдусь. Это ведь недалеко?
– Видишь вон тот торговый центр? Он называется так же, как и твой отель. Дойдешь до него и пройдешь до конца.
– Могу я попросить тебя об одной услуге?
– Конечно.
– Найди, пожалуйста, в телефонной книге Тель-Авива Адама Вайнштейна. Он живет на улице Хатиква.
– Это с ним у тебя назначена встреча на завтра? – спросил Ави, записывая данные в смартфон.
– Встреча не назначена, я просто хочу его увидеть.
– Может, мне ему позвонить?
– Если можно, только не говори ему обо мне. Просто попытайся узнать, кто он такой. И запиши номер дома.
– Ладно, вот я уже и следователь. Все так таинственно, но мне даже нравится. До завтра, дружище.
Он задумчиво пошел к машине, но, прежде чем сесть в нее, окликнул Ноама:
– А ты знаешь, что «хатиква» означает «надежда»? Я же тебе говорил… в этой стране все имеет особый смысл.
* * *Оставшись один, Ноам пошел к отелю. Он попытался вспомнить каждый миг встречи с Сарой и отыскать в ее речах логику, которая могла бы успокоить его смятение. Однако ему не давал покоя один вопрос: прав ли он был, поверив тому, что наговорила ему юная аутистка? В сущности, история была совершенно безумная. Будь рядом Сами, он своими шуточками быстро вернул бы его на землю. Но может ли он прекратить эту историю? Отказаться от встречи с этим человеком, с которым, по утверждению Сары, его связывают роковые узы?
Он быстро дошел до Яффских ворот и на минуту остановился, чтобы рассмотреть их. Стены Старого города четко вырисовывались на фоне ярко-голубого неба. У ворот бродячие торговцы окликали прохожих, предлагая им хлеб, фрукты, напитки. Ноаму подумалось, что в его легковерности виноват в какой-то мере и этот город со своей магией и неслыханной красотой. Здесь поверишь во что угодно. Даже в полное безумие. Но он тут же отбросил эту мысль: чары, жертвой которых он стал, гораздо старше.
Он спустился к торговому центру «Мамила». И хотя камни здесь были такими же, как те, из которых построен исторический центр, – правило, соблюдавшееся во всем городе, – он шел теперь по современной улице с красивыми магазинами и толпами туристов. Внезапно он почувствовал себя увереннее, словно вернулся к нормальной жизни с ее легкомыслием и культом потребления.
Он понимал, что это глупо, но ему стало легче.
* * *Ноам пил кофе в ресторане отеля, когда в зале появился Ави.
– Ничего не скажешь, отель просто супер! – весело воскликнул он.
– Хочешь чего-нибудь выпить или съесть? – предложил Ноам.
– Это будет зависеть от того, что ты мне скажешь, когда узнаешь, что никакого Адама Вайнштейна в телефонной книге я не нашел. Даже фамилии такой нет. Может, он не зарегистрирован или пользуется только мобильным телефоном. Ты все равно хочешь ехать в Тель-Авив?
– Да. Надо все же попытаться.
– Что ж, тем хуже. Видно, не попробовать мне здешнего волшебного завтрака, – вздохнул Ави. – Нам придется пройти всю улицу Хатиква, а это может занять немало времени.
Он грустно оглядел буфет, где были искусно расставлены всевозможные яства: круассаны и булочки с шоколадом, восточные сладости, пончики, омлеты, сыры, копченая селедка, хумус, греческий и тунисский салат, французский и арабский хлеб разных сортов.
