Андрей Кузечкин - Не стану взрослой (окончание)
Видео: Алёна Кудасова. Источник: young4ever.org
Комната. Накрытый стол. Негромко звучит музыка в стиле эмбиент — Энигма или что-то наподобие. В кадре появляется Алёна, симпатичная девушка изящного телосложения, в белом, кое-где прозрачном платье, и заслоняет собой комнату.
Алёна (сбивчиво, торопливо). Ну… привет. Я волнуюсь. Скоро начнут приходить гости. Гости, да. А мне ещё нужно успеть это видео снять и успеть отослать. И стереть. (Кусает губы.)
Я в теме больше года. Одноклассница уехала в Америку, общаемся по электронке, транслитом. Однажды упомянула, что у них там появилось такое молодёжное течение — forever-young. Просто так, вскользь. А мне стало интересно: что за форева-янг? Эликсир молодости они там ищут, что ли? Я спросила у неё, а она мне прислала инвайт на один англоязычный сайт. Сначала подумала: фу, как неинтересно! Детский клуб самоубийц! Потом посмотрела несколько видюшек… Меня удивило, какие все… спокойные. И каждый говорит: я прожил долгую счастливую жизнь и ни о чём не жалею. И ведь не какие-нибудь зазомбированные сектанты, а нормальные вполне парни и девчонки. Я как-то невольно вспомнила свою жизнь и поняла. Да, поняла. Да, так оно и есть. Всё хорошее уже было. Дальше будет только хуже.
У меня первая любовь была в четырнадцать лет. И даже первый секс… (Смеётся в ладонь.) Если можно так выразиться. У него с перепугу всё быстро рухнуло. А я даже почти ничего не почувствовала. (Смеется в ладонь.) Ну, потом, конечно, всё почувствовала, только уже не с ним. (Загадочно улыбается, глядя в сторону.) С другим мальчиком. То, что было тогда, уже никак не повторить. Это было эк… экстремально. Он учился на два класса старше меня. Мы с уроков вместе сбегали. Один раз пролезли в запертый спортзал. У него была назойливая сексуальная фантазия: хоть раз в жизни сделать это в спортзале, на мате… Я так никого больше не любила, как его. Когда тебе четырнадцать, чувствуешь всё по-другому. Либо порхаешь от счастья… либо такая тоска, что хочется сдохнуть. И ничего третьего. А сейчас уже не то. Ни хорошо и ни плохо, а никак. Просто никак. Ничего. Ноль. Жизнь после смерти. Да.
Я пыталась как-то с этим бороться. Устроилась в кафе работать, по ночам. Курить бросила. Занялась аэробикой. Чтобы свободного времени вообще не было. Учёба, работа и тренировки — всё! Чтобы не было этой противной незаполненности. Наполнить жизнь хотя бы иллюзией смысла.
Всё-таки я решила дотянуть до конца, до двадцати одного. Вдруг что-то изменится? Ничего не изменилось. И уже не изменится.
Пауза.
Вот, наверное, и всё… Хочу сказать всем: делайте так, как подсказывает сердце. Если чувствуешь… чувствуете, что не хотите ждать до двадцати одного, — не ждите. Не насилуйте себя. Да. Всё. Я прожила долгую счастливую жизнь и ни о чём не жалею. Меня зовут Алёна. Алёна Кудасова.
Уходит из кадра. Конец записи.
9. Среда
“Здравствуй, Карина. А может, сразу прощай? Да. Прощай, Карина.
Прости за сумбурность и корявый почерк. Пишу сразу и начисто. И начистоту. (Это каламбур, наверно.)
Наше с тобой расследование (если его так можно назвать, хе!) закончено. Тушите свет.
Мы с тобой опять всё прохлопали. Даже смешно. Помнишь, мы перечисляли: кидалты, чайлдфри, хикки? А вчера мне объяснили, кто такие форева-янги. Оказалось, “Третья планета”, православные пидоры, секты тут ни при чём.
Это ещё одно, так сказать, “течение”, которое появилось в зажравшейся Америке. В чём суть, ты, конечно, уже поняла. Простая такая концепция: юность начинается не в 15 — 16 лет, а в 8. В восемь! 13 лет — это зрелость, начало полноценной жизни. 17 лет — старость. 19 лет — глубокая старость. 21 год — конец. Дальше начинается что-то другое, жизнь после смерти. Бесконечные проблемы, болезни, потеря привлекательности, необходимость устраиваться в жизни, заводить детей и прочее. Форева-янги не утверждают, что, достигнув 21 года, нужно непременно кончать с собой, — зачем утверждать то, что и без того очевидно. Сам создатель этой движухи, Малькольм Смехов (американский гражданин, но, кстати, русский по отцу), показал личный пример: в день рождения собрал грандиозную тусовку, раздарил свои вещи друзьям, потом попрощался и скакнул в окно с тридцать третьего этажа. Многие из тех, кто там был, в день своего 21-летия поступили точно так же. Прыгали в окна, а те, кто жил низко, в коттеджах, — стрелялись из папиных ружей, глотали крысиный яд, топились в бассейнах и так далее, в меру фантазии. Некоторые делали это, даже не дождавшись двадцати одного.
У форева-янгов много любимых фильмов и книг — тут и “Питер Пэн”, и “Багси Мэлоун”, и “Над пропастью во ржи”, да и вообще, что угодно, лишь бы там были замечательные дети и (по возможности) уроды-взрослые. Весь список рекомендованной литературы и фильмов можно найти на любом их сайте. Они и сами пишут тексты и пытаются что-то снимать. На том сайте можно посмотреть кучу любительских роликов, этаких “прощальных писем”. Мальчик или девочка весело смотрит в камеру, рассказывает, какую длинную и счастливую жизнь он прожил, а теперь вот вынужден уйти. Но самого самоубийства нет: по правилу форева-янгов уход из жизни нельзя снимать. Рассказывать о нём можно, запечатлевать — ни-ни. И правильно, а то все их сайты мигом прикроют. Они вообще избегают лишней огласки, стараются не раскрываться перед теми, кто “не в теме”, как они выражаются. Я, кстати, нашёл видео Алёны. И того парня, Алексея, лингвиста, который покончил с собой за несколько дней до неё. И своего знакомого.
Зайти на сайты форева-янгов можно только после регистрации, а зарегистрироваться трудно. Нужно, чтобы тебя порекомендовал кто-то из форева-янгов (это называется “прислал инвайт”). То есть самому сперва стать форева-янгом и убедить другого форева-янга, что ты “в теме”. Мне повезло в том, что Вадим Мельников на этом сайте зарегистрирован. Причём сам он утверждает, что до конца ещё не определился, действительно ли он форева-янг или так, сочувствующий. Ну да, у него ещё есть время определиться.
И самое интересное: это не секта. Форева-янги не преследуют никакой материальной выгоды. У них нет лидера, идеолога, есть только небольшие добровольные объединения, в которых всё время меняется состав, — понятно почему. Они никого не зомбируют, просто рассказывают о том, во что сами верят.
В Америке и Европе о форева-янгах уже говорят, как о вполне сформировавшемся течении. До нас эта зараза только-только начала добираться. Алёна и тот студент — первые ласточки. Думаю, эпидемия начнётся через полгода-год. Очень надеюсь, что тебя и твоего брата она не тронет. Но захватит многих, это по-любому. Через год слово “форева-янг” будет таким же привычным, как “веган” или “эмо-бой”. Нам не дано остановить безумие. (Эх, люблю что-нибудь этакое завернуть!!)
Ещё хотел сказать тебе, что ухожу. В том смысле, что совсем.
Не знаю, поняла ты это или нет, но я уже мёртв. Я был таким, когда приехал в ваш город. Осталось только довершить дело.
Ты всё уже знаешь. Я всё уже говорил. Я не знаю, куда идти дальше, не знаю, что мне делать. Мне 28, а у меня нет ничего. И не будет уже.
Я ничего не знаю об этой жизни. А если что-то и знаю — то этого недостаточно. Время упущено. Я ничего уже не наверстаю.
Мне надоело чувствовать себя дегенератом, недоноском, ничтожеством, кидалтом, Питером Пэном и всякое такое. Но и взрослеть не хочу. Что же делать?
Короче, со мной всё понятно. И я вас умоляю: не надо причислять меня к форева-янгам. Я не с ними. Они убивают себя, потому что не хотят жить дальше. А я — потому что просто не знаю как. Поэтому забудьте меня. Меня больше нет. И не было, наверно.
Карина, к тебе персональная просьба: продолжай жить. У тебя всё будет как надо. И у твоего брата тоже.
Мне очень повезло, что в последние дни моей жизни судьба преподнесла мне такой подарок — ваш город. Тебя, Сашу, Аню, Эльку, Костю, Вадима. А отдельное спасибо — за озеро Медицинское. Видишь ли, я очень боюсь крови и вообще физической боли. На прыжок с балкона меня бы не хватило.
Пожалуйста, пусть мой уход будет для вас всех стимулом жить дальше. Чтобы каждый из вас мог сказать: “Он ушёл — он дурак. А я так никогда не сделаю”.
Искренне твой MaD_MaX.”
Это письмо Карина зачитала вслух на маленьком собрании, которое случилось в квартире Кости, на кухне, в шесть часов пополудни. Там же были Костя, прогулявший работу, Вадим Мельников, Элла и ещё один человек — крепкий восемнадцатилетний парень с огромными, в красных прожилках, глазами, крупным носом и уродливыми большими губами, с царапинами на щеках. На нём была серая куртка с просторным капюшоном, откинутым назад.
Последним пришёл бледный, растерянный Саня. Молча бросил на стол мокрую сиреневую бейсболку.
— Ты где был? — спросила Карина, хотя ответ был ясен заранее.
