Мюриэл Спарк - Девушки со скромными средствами
– Да, ничего нет, все куда-то сгинуло.
* * *Руди Битеш взял со стола у Николаса стопку тетрадок, полистал их и спросил:
– Это не рукопись твоей книги, кстати сказать?
При обычных обстоятельствах он не позволил бы себе подобной бесцеремонности, но сейчас Николас был у него в большом долгу: Руди разыскал Селину.
– Возьми, если хочешь, – сказал Николас. И, не ведая, какой ему уготован конец, добавил: – Можешь оставить всю рукопись себе. Вдруг я когда-нибудь прославлюсь – ты на ней неплохо заработаешь.
Руди улыбнулся. Тем не менее тетради он взял, сунул под мышку и сказал:
– Ну, идем?
Они обещали захватить Джейн и пойти втроем смотреть праздник у Букингемского дворца. По дороге Николас сказал:
– Вообще-то я раздумал издавать эту книгу. Даже все машинописные экземпляры уничтожил.
– Так. Я тащу всю эту чертову тяжесть, и вдруг ты такое говоришь. Что же я заработаю, если книга не выйдет?
– Бери, раз дают. Мало ли что.
Чутье обычно подсказывало Руди верное решение: он сохранил тетрадки и со временем был вознагражден.
– А хочешь еще письмо от Чарлза Моргана? Он уверяет, что я гений, – сказал Николас.
– Чему это ты радуешься, черт побери?
– Да так, – сказал Николас. – Ну, берешь письмо или нет?
– Какое письмо?
– Вот, смотри.
Николас достал из внутреннего кармана пиджака произведение Джейн, порядком замусоленное, точно фотография, с которой никогда не расстаешься.
Руди бегло взглянул на листок.
– Работа Джейн, – сказал он, возвращая письмо. – А все-таки чему ты радуешься? Ты видел Селину?
– Да.
– Ну и что она?
– Закатила истерику. Вопила как ненормальная, не могла остановиться. Нервная реакция.
– Я думаю, она тебя увидела и снова все вспомнила. Я же говорил – не суйся к ней.
– Вопила как ненормальная.
– Ты ее напугал.
– Наверно.
– Я говорил – не суйся. Все равно она тебе не пара. Кстати сказать, она живет с каким-то тенором из кабаре на Кларгес-стрит.
Видел его?
– Видел. Симпатичный парень. Они женаты.
– Да, говорят, что женаты. Тебе нужна девушка самостоятельная. От этой толку не будет.
– Ладно, ладно. Вообще, он очень извинялся, что она так разошлась. И я, конечно, тоже извинялся. И тогда она еще сильнее развопилась. По-моему, если бы мы с ним набили друг другу морду, ей было бы легче.
– Значит, не настолько любишь – не стал драться с тенором.
– Да он вполне приличный, этот тенор.
– Ты слышал, как он поет?
– Нет, конечно, чего не слышал, того не слышал.
Джейн уже вполне оправилась после случившегося и вернулась к своему привычному состоянию удрученности, смешанной с надеждой; она снимала меблированную комнату на Кенсингтон-Черч-стрит. Она была уже одета и ждала их.
Руди спросил:
– А тебе не хочется закатить истерику при виде Николаса?
– Нет, – ответила она, – но если он по-прежнему будет упираться и не даст Джорджу согласия на издание своей книги, вот тогда я устрою истерику. А то Джордж считает, что это я виновата. Я ведь рассказала ему про письмо Чарлза Моргана.
– Ты берегись его, – сказал Руди. – От него у многих женщин истерика, кстати сказать. Сегодня он напугал Селину.
– Она в прошлый раз сама меня напугала.
– Так ты ее разыскал? – спросила Джейн.
– Да, но она еще не пришла в себя от шока. Видимо, я невольно напомнил ей весь этот кошмар.
– Это был сущий ад, – сказала Джейн.
– Верно.
– Почему он так любит Селину, кстати сказать? – спросил Руди. – Почему он не хочет найти себе самостоятельную женщину или француженку?
* * *– Я звоню из Лондона, – поспешила сообщить Джейн.
– Слышу. А кто говорит? – спросила Нэнси, дочь одного мидлендского священника и супруга другого мидлендского священника.
– Это Джейн! У меня тут еще один вопрос про Николаса Фаррингдона, подумай быстренько. Как по-твоему, его уход в религию мог быть связан с пожаром в Клубе? Это очень важно! Я пишу о нем большую статью, я тебе говорила.
– Даже не знаю… Мне хотелось бы верить, что он это сделал под влиянием Джоанны. Джоанна была такая религиозная, даром что не католичка.
– Но влюблен-то он был не в Джоанну, а в Селину. После пожара он места себе на находил, пока не разыскал ее.
– Ну, не знаю, вряд ли Селина могла обратить его в христианскую веру. Кто-кто, только не Селина.
– Там у него в рукописи есть такая запись: прозрение зла может способствовать обращению точно так же, как прозрение добра.
– У этих фанатиков ничего не поймешь. Джейн, уже пикает, сейчас разъединят! Я думаю, он был влюблен в нас во всех. Жаль его, беднягу.
* * *Празднество по случаю победы над Японией в тот августовский вечер проходило так же бурно, как и майский праздник победы над Германией. Вновь каждые полчаса на балконе появлялись маленькие фигурки, приветствовали толпу и затем исчезали.
Джейн, Николас и Руди неожиданно для себя попали в самую давку – толпа напирала со всех сторон.
– Расставь локти пошире, – почти одновременно сказали друг другу Николас и Джейн; но выполнить этот совет ни один не мог. Какой-то матрос, притиснувшись к Джейн, смачно поцеловал ее прямо в губы. Увернуться от его мокрого, разящего пивом рта не было никакой возможности; по счастью, скоро толпа немного раздалась, и вся троица пробилась к более безопасному месту, откуда уже можно было попасть в парк.
Но тут другой матрос, не замеченный никем, кроме Николаса, молча сунул своей подружке нож под ребро. На балконе вспыхнули огни, и толпа притихла, предвкушая появление королевской семьи. Заколотая женщина даже не вскрикнула, только сразу обмякла и стала оседать. В наступившей тишине далеко, за много ярдов от них, раздался женский крик – еще кого-то зарезали. А может быть, кому-то просто отдавили ногу. Толпа взревела снова. Глаза всех присутствующих в эту минуту были устремлены на балкон, где, соблюдая ритуал, один за другим появлялись члены королевской семьи. Руди и Джейн с энтузиазмом кричали «ура».
Николас безуспешно пытался выпростать руку, чтобы привлечь внимание к пострадавшей. Он кричал, что в толпе зарезали женщину. А матрос осыпал проклятьями свою подружку, которая не падала только потому, что со всех сторон была зажата толпой. Эти частные происшествия тонули в общем хаосе и неразберихе. Поток, напиравший со стороны Мэлла, подхватил и увлек за собой Николаса. Когда балкон вновь погрузился во тьму, ему удалось немного высвободиться; за ним рванулись Джейн и Руди, и в результате их вынесло прямо к парку. Выбираясь из толпы, Николас попал в затор и вдруг увидел перед собой недавнего убийцу. Никакой женщины с ним рядом уже не было. В момент вынужденной остановки Николас вытащил из кармана письмо от Чарлза Моргана и сунул его матросу за пазуху – и тут же толпа увлекла его прочь. Он сделал это без всяких видимых причин, без всякой цели – просто он почувствовал потребность сделать какой-то жест. В те времена такое случалось.
Домой они шли через парк, вдыхая чистый воздух и обходя парочки, которые, обнявшись, лежали у них на пути. Повсюду в парке слышалось пение. Николас и его спутники тоже что-то пели. В одном месте они наткнулись на драку между английскими и американскими солдатами. Двое лежали без сознания у края дорожки, а другие пытались привести их в чувство. Где-то позади еще раздавались приветственные крики толпы. В ночном небе, гудя, прошли строем военные самолеты. Праздник победы удался на славу.
– М-м, хорошо все-таки, что мы тут побывали, – невнятно произнесла Джейн. Она остановилась, чтобы подколоть выбившуюся прядь волос, и говорила со шпилькой во рту.
Николас подумал, что она молодец; и много лет спустя в далекой стране, где ему суждено было встретить смерть, он часто вспоминал ее такой, какой увидел в эту минуту: коренастая, с голыми ногами, крепко стоящая на темной траве и невозмутимо поправляющая волосы, она была словно живой символ Клуба принцессы Тэкской и царившей в нем атмосферы всеобщей бедности, с которой все безропотно мирились и которой ничуть не стеснялись в том далеком сорок пятом году.
Примечания
1
Принцесса Тэкская. – Имеется в виду Виктория-Мария (1867 – 1953), старшая дочь Вюртембергского князя Франца, носившего и титул герцога Тэкского. В 1893 г. она стала женой наследника английского престола герцога Йоркского (1865 – 1936; с мая 1910 г. – король Георг V).
2
Эдуард VII – отец Георга V, английский король, правивший с 1901-го по 1910 г.
3
Начальные строки стихотворения Уистена Хью Одена «Lay your sleeping head, my love…» (перевод П.Грушко).
4
Матфей 18:9.
5
Джерард Мэнли Хопкинс. «Гибель Германии» (перевод И. Комаровой).
