Михаил Акимов - Мифы нового времени
Геракл зашел в одну хижину, склонив голову, чтобы не ударится о низкую притолоку. Тут же вышел, покачав головой.
– Никого.
Такую же картину они видели везде. Брошенные дома, пустые улицы…. В большом «дворце» (он выглядел точно так же как и другие лачуги, но был хотя бы сложен из камня) тоже не было ни души. Геракл засунул руку в грубо сложенный очаг и достал пригоршню золы.
– Теплая.
Они вышли из дома. Геракл направился вниз, к морю. Дима еле поспевал за широкими шагами героя.
«Может быть сейчас?» – подумал он, глядя на широкую спину, прикрытую только львиной шкурой, и сразу же отбросил глупую мысль. С одного удара героя не убить, а на второй у него не будет шанса. Геракл ясно показал, что в рукопашном бою, он с легкостью победит Диму. Даже раненый, он прикончит парня. А даже если герой и умрет потом, – Дима все равно не сможет воспользоваться плодами своей победы, – мертвому ни к чему, ни власть, ни богатство, ни бессмертие.
Геракл тем временем опустился на колено, рассматривая следы в пыли. Потом встал и показал Диме.
– Что скажешь, Димитрос?
Дима честно вгляделся в толстый слой пыли, покрывающий растрескавшуюся от жары землю. На ней ничего не было, кроме отпечатков босых ног. Парень задумался. И так понятно, что герой видит следы. Но что они означают? Так и не придя ни к чему, Дима покачал головой.
Геракл отрешенно кивнул и пошел дальше, спускаясь все ниже. Дима следовал за ним, теряясь в догадках. Через несколько минут они вышли к побережью. Море заманчиво блестело, перекатываясь волнами. Шуршал прибой, лаская крупную гальку.
Геракл снова присел, коснувшись кончиками пальцев камней. Потом встал и огляделся. От Димы не укрылось, как он напрягся. Правая рука легла на рукоять палицы. Дима на всякий случай вытащил меч и перехватил щит удобнее.
Несколько секунд они так простояли, напряженно вслушиваясь в мерный шум волн. Дима до рези в глазах вглядывался в горизонт, но так ничего не увидел. Наконец он повернулся к Гераклу.
– Геракл, что здесь…
Договорить он не успел. Герой вдруг неожиданно повернулся и прежде чем Дима успел что-то сообразить, вдруг ударил его ладонями по ушам. Мир вокруг наполнился звоном, словно разбился огромный хрустальный колокол, и Дима упал на колени, мотая головой. Он кричал, но за звоном не слышал своего голоса. Дима выронил меч, но Геракл не стал его добивать. Вместо этого, герой повел себя очень странно. Его глаза остекленели, а челюсти крепко сжались. На лице отразилось страшное напряжение. Мышцы набухли. Казалось, он с чем-то борется. Борется… И проигрывает.
Вот он сделал один шаг… Другой. Дима вдруг понял, что герой шагает прямо в море. Вода уже доходила до щиколоток, когда парень увидел, куда Геракл идет. В десятке шагов перед ними на волнах покачивалась девушка. Она была прекрасна. Чистая свежая кожа поблескивала от мелких капелек воды, блестевших на ней подобно тысячам бриллиантов. Полные чувственные губы были раскрыты, обнажая безупречные жемчужины зубов. Девушка была обнажена. Она что-то говорила. За звоном в ушах, Дима ничего не слышал, но все понял, когда волна вдруг отхлынула. От пояса и ниже девушка была покрыта серебристой чешуей, а там где должны быть ноги, мелькал раздвоенный рыбий хвост. Сирена!
Геракл тем временем зашел по пояс в воду. Неожиданно он повернулся к Диме. Его лицо выражало страшную муку. Он понимал, что проигрывает. Несмотря на всю свою силу, ловкость и храбрость, герой был бессилен перед магией голоса сирены. Дима тут же понял, какая участь постигла жителей деревни. Все они нашли свой конец под волнами моря, которое служило им источником пропитания. И следы в пыли вдруг обрели смысл – все они вели к морю. Чарующая песня сирены заманила рыбаков под воду, где они нашли свой конец. Геракл смотрел на Диму, искривив губы. Вода доставала ему до груди. Сирена тянула к нему прелестные белые руки, улыбалась. Диме почудилось, что среди прелестных зубов он увидел частокол острых как бритва клыков.
В ушах по-прежнему звенело, и кружилась голова. Но этот звон стал его спасением: он не слышал ни звука, а значит, не попал под действие чар морской колдуньи. Теперь он понял, зачем Геракл его ударил. Оглушив, он спас его.
Дима взглянул на свои руки. Они уже не дрожали. Головокружение прекратилось. Теперь, чтобы выполнить миссию, возложенную на него Кроносом, ему просто надо дать герою утонуть. И посмотреть, как сирена съест его останки. Вода уже дошла Гераклу до шеи. Особенно сильные волны захлестывали его с головой. Он по-прежнему смотрел на Диму. Герой не просил о помощи. Но его карие глаза, казалось, проникали в самую глубину души парня. Дима сжал кулаки. Нельзя поддаваться эмоциям сейчас. Еще минута – и обещанное Кроносом исполнится. Геракл упокоится в смертоносных объятиях сирены, а Дима взлетит вверх и станет правой рукой бога на земле. Он улыбнулся, чувствуя, какое будущее ожидает его. Улыбнулся, отдавая дань все тем почестям, которые отдадут ему люди. Засмеялся, не слыша своего смеха, думая о том, как его будут любить и боготворить. Вечно прекрасного, юного, воплощенного бога на земле. Захохотал в голос, когда вообразил, сколько веков у него впереди, сколько он успеет сделать. Напишет величайшую книгу, научится играть на любых музыкальных инструментах, нарисует прекрасную картину. Голова Геракла скрылась под водой. Продолжая хохотать, Дима заплакал. Слезы ручьями потекли из его глаз. Ведь он оплакивал свое печальное будущее, плакал по всему тому, что никогда не случится. Плакал по ненаписанной книге, по шедевру, который никогда не нарисует, по любви, которой никогда не познает.
Роняя слезы, он размахнулся и швырнул меч, словно огромный метательный нож, прямо в прекрасную сирену. Как черная молния, клинок, созданный Кроносом из тени, пролетел добрый десяток метров, и вонзился в грудь морской колдуньи. Белые руки обхватили рукоятку, глаза девушки закатились. Изо рта хлынула черная кровь. Теперь уже ничего не скрывало истинной сущности сирены. Ровные и белые зубы пропали: их место заменили длинные желтые клыки. Когти на пальцах вытянулись, а белая кожа сморщилась и уступила место серебристой чешуе. Она запрокинула голову и вцепилась в рукоятку меча, торчавшую у нее из груди, словно нелепая ручка.
Хвост ударил по воде, подняв мириады брызг. И тут над волнами показалась голова Геракла. Было видно, что борьба с сиреной забрала у него слишком много сил. Каждое движение давалось герою с трудом – он еле-еле держался на плаву. Увидев его, сирена ударила хвостом по воде и поплыла к герою. Ей нужна была кровь и плоть человека. Жизненная сила. Как вампир, насытившись, она смогла бы залечить свою рану, нанесенную ей Димой.
– Ну, уж нет, тварь! – заорал Дима по-русски и, поднимая тучи брызг, побежал в воду. Руки машинально отстегнули кирасу, щит, освобожденный от ремней, упал в воду, и Дима поплыл навстречу сирене. Она успела впиться Гераклу в шею, когда Дима изо всех ударил ее в висок. Сирена, теперь больше похожая не на прекрасную девушку, а на какую-то упыриху, оторвалась от героя и наотмашь полоснула парня по щеке. Кровь хлынула из глубоких царапин. Раны тут же защипало в соленой воде. Но Дима не отпустил сирену. Наоборот, изо всех сил сжал тонкую шею, сдавил, как клещами. Сирена вцепилась зубами ему в предплечье, но зубы соскользнули с черного наруча. Тогда она несколько раз под водой вонзила Диме в грудь длинные когти. Но парень только усиливал хватку, вцепившись в шею, как бульдог. Несмотря на рану, сирена была поразительно сильна, и в какой-то момент, Дима понял, что ему не справиться. Она бешено вырвалась. С чешуйчатой шеи соскальзывали пальцы. И хотя каждый удар сирена наносила все слабее, Дима чувствовал, что и его руки постепенно разжимаются. Лицо морской колдуньи посинело. Из последних сил она вцепилась в парня и, ударив хвостом, увлекла его вниз, на глубину. Волны сомкнулись над их головами. Прежде чем потерять сознание, Дима успел подумать, что он, пожалуй, единственный из людей, кто ухитрился умереть два раза за один день.
Чувства возвращались медленно, рывками. Он, то видел темно-синее небо, то снова проваливался в черную бездну, где так близка была шуршащая крыльями смерть. Прошла, кажется, вечность, прежде чем Дима открыл глаза и застонал. Несмотря на резкую боль в груди, он порадовался, что снова слышит свой голос – слух вернулся к нему.
– Очнулся? Живой?
Дима повернул голову. Он лежал на чем-то мягком и пушистом. Шкура льва, догадался Дима. Рядом потрескивал костер, на котором жарилась рыба. Аппетитный запах заставил желудок заурчать. Дима приподнялся и ответил:
– Да. Вроде.
Геракл тяжело протопал мимо и снял с огня рыбу.
– Ешь. Тебе поправляться надо.
Дима кивнул и впился зубами в ароматную корочку. Горячий сок потек по рукам. Хотя не хватало соли, Дима мог поклясться – эта рыба – самое вкусное, что он ел в своей жизни.
