Иэн Макьюэн - Stop-кадр!
– Зачем? – произнесла наконец Мэри. Язык ее, ставший толстым и тяжелым, мешал выговорить слово. – Зачем? – повторила она более решительно, но вопрос – ибо она вдруг все поняла – прозвучал еле слышно.
Каролина крепче прижала Мэри к себе и продолжила:
– Потом Роберт привел вас домой. Казалось, сам бог участвует в осуществлении нашего плана. Я входила в спальню. Впрочем, этого я от вас никогда не скрывала. Я знала, что игра воображения перерастает в реальность. Это все равно что войти в Зазеркалье.
Глаза у Мэри слипались. Голос Каролины слабел и удалялся. Она с трудом открыла глаза и попыталась встать, но объятие Каролины было крепким. Глаза Мэри опять закрылись, и она невнятно выговорила имя Колина. Язык стал слишком тяжелым, и поднять его, чтобы произнести звук «л», не удалось – для этого потребовалась бы помощь нескольких человек, причем тех, в чьих именах звук «л» отсутствует. Слова Каролины окружали Мэри – тяжелые, бессмысленные, хаотично движущиеся предметы, вызывающие онемение в ногах. Потом Каролина хлестала ее по щекам, и она просыпалась, словно перемещаясь в другую историческую эпоху.
– Вы спали, – твердила Каролина, – вы спали. Спали. Роберт с Колином уже вернулись. Они будут ждать нас. Идемте быстрее.
Она с трудом подняла Мэри с кровати, перебросила ее бессильную руку через свое плечо и, поддерживая, вывела ее из комнаты.
10
Все три окна были открыты настежь, и заходящее солнце заливало галерею ярким светом. Роберт стоял спиной к окну и, держа в руке бутылку шампанского, терпеливо снимал с горлышка проволочную оплетку. Под ногами у него валялась смятая золотая фольга, а рядом, с двумя бокалами наготове, стоял Колин, все еще в изумлении оглядывающий пустую, как пещера, комнату. Когда две женщины вышли из кухни, мужчины повернулись и кивнули. Мэри, уже более твердо державшаяся на ногах, шла мелкими, неуклюжими шагами, положив руку на плечо Каролины.
Одна – прихрамывая от боли, другая – шаркающей походкой сомнамбулы, они медленно продвигались по направлению к импровизированному столу, а Колин, сделав пару шагов в их сторону, крикнул:
– В чем дело, Мэри?
В тот же миг с громким хлопком вылетела пробка, и Роберт резко потребовал бокалы. Колин подошел и протянул их, то и дело беспокойно оглядываясь. Каролина усаживала Мэри на один из двух оставшихся деревянных стульев, поставив его так, чтобы она сидела лицом к мужчинам.
Мэри приоткрыла рот и уставилась на Колина. Словно при замедленном движении на экране, он шел к ней с полным бокалом в руке. В растрепанных волосах пламенели лучи светившего сзади солнца, а на лице, более знакомом, чем ее собственное, застыло озабоченное выражение. Роберт поставил бутылку на свой комод и вслед за Колином через всю комнату направился к ним. Каролина вытянулась возле стула Мэри, как заботливая сиделка.
Все встали в тесный кружок. Каролина прижала ладонь ко лбу Мэри.
– Легкий солнечный удар, – негромко сказала она. – Волноваться не стоит. Она объяснила, что вы долго купались и лежали на солнце.
Мэри шевельнула губами. Колин взял ее за руку.
– Жара у нее нет, – сказал он.
Роберт встал позади стула и обнял Каролину за плечи. Колин сжал руку Мэри и вгляделся в ее лицо. Расширенными от страстного желания – или от отчаяния – глазами она неотрывно смотрела на него. По щеке катилась внезапно набежавшая слеза. Колин вытер ее пальцем.
– Ты не заболела? – прошептал он. – Это правда солнечный удар?
Она на мгновение закрыла глаза, и голова ее всего один раз качнулась из стороны в сторону. С уст ее слетел очень слабый звук, не громче вздоха. Колин наклонился поближе и приник ухом к ее губам.
– Скажи, в чем дело, – взволнованно попросил он. – Постарайся сказать.
Она резко вдохнула воздух и на несколько секунд задержала дыхание, потом сдавленным горловым голосом отчетливо произнесла твердый звук К.
– Ты хочешь выговорить мое имя?
Мэри открыла рот шире. Она дышала часто, тяжело, едва не задыхаясь, и изо всех сил сжимала руку Колина. Вновь резкий вдох, задержка дыхания – и вновь слабый твердый К. Она повторила звук, смягчив его: «х»…«х». Колин прильнул ухом вплотную к ее губам. Роберт тоже наклонился.
Сделав еще одно громадное усилие, она сумела выговорить: «Хо…хо», – а потом прошептала:
– Уходи.
– Холодно, – сказал Роберт. – Ей холодно. Каролина решительно толкнула Колина в плечо:
– Мы не должны толкаться около нее. Легче ей от этого не станет.
Роберт, уже сходивший за своим белым пиджаком, набрасывал его на плечи Мэри. Она по-прежнему крепко держала Колина за руку, запрокинув голову и вглядываясь в его лицо в надежде на понимание.
– Она хочет уйти, – сказал Колин упавшим голосом. – Ей нужен врач.
Он рывком высвободил руку и погладил Мэри по запястью. Она смотрела, как он принимается бесцельно бродить по галерее.
– Где у вас телефон? У вас же наверняка есть телефон!
В голосе его звучали панические нотки. Роберт с Каролиной, по-прежнему державшиеся рядом, ходили за ним по пятам, заслоняя его от взгляда Мэри. Она еще раз попыталась издать какой-то звук; горло ее стало слабым и непослушным, язык распластался во рту недвижимым грузом.
– Мы уезжаем, – ласково сказала Каролина. – Телефон уже отключили.
Колин, покружив по комнате, подошел к среднему окну и встал спиной к комоду.
– Тогда сходите за врачом! Ей очень плохо!
– Кричать не обязательно, – тихо сказал Роберт.
Они с Каролиной неумолимо приближались к Колину. Мэри увидела, как они держатся за руки, как крепко сцеплены их пальцы – и как пальцы эти шевелятся, подрагивая в мимолетной ласке.
– У Мэри все пройдет, – сказала Каролина. – В ее настой было кое-что подмешано, но все пройдет.
– Настой? – тупо повторил Колин. Отступая при их приближении, он задел локтем комод и опрокинул бутылку шампанского.
– Какая жалость! – сказал Роберт, а Колин поспешно повернулся и поставил бутылку.
Роберт с Каролиной обошли лужу на полу, и Роберт протянул к Колину руку так, словно собирался взять его двумя пальцами за подбородок. Колин откинул голову назад и отступил еще на шаг. Прямо у него за спиной было большое открытое окно. Мэри видела, как смягчаются небесные краски на западе и очертания высоких облаков принимают форму длинных, тонких пальцев, указывающих, казалось, на то место, где должно садиться солнце.
Супруги, уже разойдясь, прижались к Колину с двух сторон. Он смотрел прямо на Мэри, а у нее в тот момент хватило сил только на то, чтобы приоткрыть рот. Каролина, положив руку Колину на грудь, гладила его и говорила:
– Мэри понимает. Я ей все объяснила. Скажу по секрету, я думаю, ты тоже понимаешь.
Она начала вытаскивать его футболку из джинсов. Роберт оперся вытянутой рукой о стену за спиной у Колина, отрезав ему путь к отступлению. Каролина поглаживала его по животу, нежно сдавливая кожу пальцами. И хотя солнце светило Мэри в глаза, а три фигуры у окна неясно вырисовывались на фоне неба, ей была совершенно отчетливо видна непристойная точность каждого жеста, каждого нюанса тайной игры воображения. Острота зрения словно лишила ее способности говорить и двигаться. Роберт свободной рукой ощупывал лицо Колина: раздвигал пальцами губы, следовал вниз по линиям носа и подбородка. Не меньше минуты Колин стоял неподвижно, не сопротивляясь, парализованный непониманием. Менялось лишь его лицо: отражавшиеся на нем изумление и страх свелись к замешательству и напряжению памяти. Он по-прежнему неотрывно смотрел Мэри в глаза.
Снизу, с многолюдной улицы, доносился обычный для конца дня шум – голоса, стук кухонной утвари, звуки телевизоров, – который не только не нарушал, а скорее даже усугублял гнетущую тишину в галерее. Тело Колина начало напружиниваться. Мэри увидела, как задрожали его ноги, как напряглись мышцы живота. Каролина успокаивающе зашипела, и ее рука замерла у него под сердцем. В тот же миг Колин рванулся вперед, вытянув руки перед собой, как ныряльщик, ударом предплечья по лицу убрал с дороги Каролину и случайно двинул Роберта в плечо, отчего тот отступил на шаг. Растолкав их, Колин устремился к Мэри, по-прежнему протягивая руки так, словно мог поднять ее со стула, стиснуть в объятиях и спастись вместе с нею бегством. Роберт, придя в себя, успел стремглав броситься вперед, схватить Колина за лодыжку и повалить его на пол в нескольких футах от стула Мэри. Колин уже пытался встать, когда Роберт приподнял его за руку и за ногу и почти волоком оттащил назад – туда, где стояла, закрыв лицо руками, Каролина. Там он поставил Колина на ноги, сильным ударом отбросил его к стене и удержал там, крепко схватив за горло своей огромной пятерней.
Потом все трое снова расположились перед Мэри приблизительно так же, как и раньше. Резкий хрип тяжелого дыхания постепенно затих, и вновь стали слышны приятные близкие звуки, обрамляющие тишину в комнате.
