Мухаммед Хайкал - Зейнаб
Вошел слуга с подносом, на котором стояли пять чашечек ароматного кофе. Гости принялись угощаться. Али‑эфенди вынул из кармана сигарету и закурил. Шейх Халил, студент богословского факультета, тут же попросил у него сигаретку. Али‑эфенди протянул ему пачку, но Хасанейн перехватил ее со словами:
— Упаси аллах! Вечно эти студенты-богословы попрошайничают! Послушай, шейх Халил, а какое отношение ты имеешь к курению? Нюхай лучше свой табак!
Эти слова разъярили шейха, и он, отпустив поводья своего красноречия, принялся яростно защищать нюхательный табак. Восхваляя этот черный порошок, он не забыл ни одной аллегории, ни одной метафоры, иносказания или метонимии… И наконец, чтобы на деле доказать истинность своих слов, он хлопнул рукой по карману, вытащил оттуда маленькую черную табакерку, три раза стукнул по ее крышке согнутым указательным пальцем, важно и неторопливо открыл табакерку и взял щепоть табаку. Потом он немного наклонил голову, средним пальцем закрыл себе одну ноздрю и сделал глубокий вдох. Набив вторую ноздрю, он сильно втянул носом и опустил табакерку в карман. Затем вынул синий носовой платок, развернул его и стал ждать, когда воспоследует сладостное чиханье.
Все это время Хамид сидел молча, опустив глаза. Когда друзья немного поутихли, он все‑таки не удержался от восклицания:
— Значит, наш друг Асад завтра женится. Вот бедняга!
— Почему ты так сокрушаешься о нем? — спросил Али‑эфенди.
Шейх Халил громко чихнул и наставительным тоном произнес:
— Посланник аллаха, да благословит и приветствует его аллах, говорил: «Сходитесь с женами и размножайтесь, и в судный день я буду гордиться вами перед другими народами!»
Но Хамид уже сел на своего конька.
— И зачем только люди женятся? — воскликнул он. — Уж не затем ли, чтобы обрести в браке счастье? Называя холостую жизнь трудной, обременительной, они стремятся заменить ее другой, наивно полагая, что эта новая жизнь будет лучше прежней. В первые дни супружества они еще находятся под влиянием собственных заблуждений, но вскоре истина открывается им, и тогда наступает позднее раскаяние.
Я не знаю человека, который бы после женитьбы обрел то счастье, о котором мечтал. Супружеская жизнь низвергает человека в пропасть вечного страдания. Взгляните на детей! Со дня рождения испытывают они всяческие горести. Как тут не пожалеть их, не оплакать сам факт их рождения? Да и в последующей жизни они не менее несчастны. Наши отцы и деды постоянно твердят нам о том, что дни, пока мы юны, — лучшие дни нашей жизни, что молодость — весна жизни. Но если теперь я переживаю весну, а дни мои все равно полны горечи, то, клянусь аллахом, какое жалкое, беспросветное существование ждет меня впереди! Если юношу терзает мысль о смерти, то разве в старости не будет он думать об этом каждый день и час? Или же старики хотят, чтобы мы признали за ними необыкновенную храбрость?
Хамид произнес эту тираду печальным тоном, в котором звучало искреннее страдание. Быстрее всех присутствующих нашелся Хасанейн.
— Мне кажется, друг, — сказал он, — что мы сами потеряли вкус к жизни, превратив все земные радости в несчастья и беды. Я полагаю, что и ты мог бы чувствовать себя вполне счастливым с первого до последнего дня своей жизни, если бы жил в кругу иных людей, чем наши соотечественники, которые отреклись от земных радостей, всем пренебрегают, на все взирают холодным, бесчувственным оком, с застывшим сердцем, которое не в состоянии растрогать никакая красота. Мы отстоим далеко от реальной жизни, всего боимся. Мы отказываемся наслаждаться окружающим миром, а это неотвратимо разъедает нам душу. Если в жизни мы сталкиваемся с фактами, которые противоречат нашим представлениям, то спешим объявить, что они увлекают нас в пучину ошибок и заблуждений. Вот что накладывает на наши лица печать горечи и страдания.
Я согласен с тобой — в настоящее время брак в нашем обществе не дает того счастья, о котором мечтают. Однако я убежден при этом, что каждый из нас обязан стремиться к иным воззрениям на жизнь, чем те, которые приняты у египтян, раз и навсегда неколебимо уверовавших в свою правоту. Если бы люди всегда придерживались одних и тех же обычаев, разве продвинулся бы мир вперед хотя бы на шаг? Я лично смотрю на брак совсем не так, как ты. Я верю вместе со всеми людьми, что брак — это основа счастья, высшее достижение нашего разума в вопросе сохранения рода человеческого. Брак гарантирует счастье, о котором мы мечтаем.
Представь, что все люди живут так, как хочешь ты. Представь себе слабых детей, которые не знают своих отцов, женщин, которые не находят кормильцев и беспомощны перед лицом современной цивилизации с ее бесчисленными требованиями. Вот пример: мужчина вернулся с работы, оп хочет поделиться своими мыслями, найти утешение в разговоре с женой, однако он вынужден идти к своим друзьям, таким же изнуренным, измученным работой людям, как он сам. А женщины, задавленные работой ради куска хлеба для себя и своих детей! Нет, я думаю, ты все‑таки согласишься со мной, что нет счастья для мужчины без женщины, которая его любит и всегда находится рядом с ним, так же и для нее нет счастья, кроме как вместе с мужчиной, который избрал ее и доверяет ей.
Современный уровень человеческой жизни не допустит придуманных тобой перемен. Сегодняшнее положение человека — результат многовековых усилий, опыт миллионов прошедших лет… Ты не можешь отрицать влияния этого прошлого, со всеми его достоинствами и недостатками, так же как не можешь требовать от него чего‑то невыполнимого. В наших силах только изменить некоторые из косных, отсталых обычаев, внести в отношения между мужчиной и женщиной ту сердечность, которой действительно недостает. Это справедливо, и это возможно. Какое счастье обрели бы люди в семье, если бы осознали ее истинное предназначение!
Ты думаешь, что наши семьи несчастны из‑за того, что мы забыли об истинной цели брака? Нет, причина того, что наша жизнь лишена радостей, коренится в порочной системе нашего воспитания. Если юноша женится в шестнадцать лет и к нему в дом приходит жена, которая за всю свою жизнь не видела ничего, кроме стен родного дома, то какая же может быть между ними связь, кроме той, общеизвестной, за которую ратует изречение пророка: «Сходитесь с женами и размножайтесь»?
Семья, семья! Если бы она обрела свой истинный смысл, мы получили бы бездну счастья и наслаждались бы все отведенные нам дни… Но, к сожалению, время для этого еще не наступило. Пусть же юноши смело влюбляются и поклоняются предмету своей любви, а не тратят свое время на пустяки, придавая им важный смысл. Всех ждет зрелость с ее тяготами и невзгодами, которые невозможно предугадать. И пусть во время трудовых будней, полных забот и огорчений, в любви своей найдут они лекарство, которое облегчит их боль.
Затем в разговор вступил Али‑эфенди:
— Завтра женится наш друг Асад. Тысячи женились до него, и вы оба когда‑нибудь тоже женитесь. Вы, конечно, можете воображать свою будущую жену какой угодно, можете наделять ее небесной красотой и всеми добродетелями, представить ее ангелом во плоти! На самом деле она окажется такой же, как и все, и после женитьбы вы не почувствуете ни великого счастья, ни особого горя. И будете жить, как все люди. Жизнь сама подрежет крылья вашим юношеским фантазиям, и вы убедитесь в истинности моих слов.
Когда‑то давно я знавал одну девушку, официантку из французского ресторана. И вот однажды, после длительного перерыва, я вновь попал в этот ресторан и не увидел там моей знакомой. Я узнал, что она вышла замуж за молодого человека, который работал официантом в соседнем кафе. Что же побудило их соединиться в браке? Оказывается, они сложили свои сбережения, открыли на эти средства лавочку, которая стала приносить им приличный доход. Вот так‑то! Зачем далеко ходить? У нас в деревнях люди обычно женятся лишь для того, чтобы рядом с мужчиной всегда находилась женщина, которая помогала бы ему, делила с ним заботы и тяготы жизни. И вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что супруги из других классов общества получают от брака больше. Если судьбе заблагорассудится, чтобы кто- нибудь любил свою жену, а она любила мужа, — так ведь это исключение, и такое счастье редко длится долго…
Наступил час, когда свет дня стал меркнуть перед наступлением ночи. За окнами туман окутал минареты мечетей. И скоро вечернюю тишину разорвали голоса муэдзинов. Хамид удивленно поднял брови и грустно прошептал:
— Неужели же мечтам о любви не суждено осуществиться?
…Проводив гостей, Хамид вернулся в свою комнату рассеянный и озабоченный. Он долго сидел, вперив взгляд в развешанные по стенам картины. На них были изображены пирамиды и прочие бессмертные памятники древности, пережившие столько эпох и всегда новые для каждого следующего поколения. Он смотрел на картины, а мысли его были заняты совсем другим. Подперев рукой голову, он погрузился в состояние полной отрешенности от всего земного, из которой его вывел только голос слуги, сообщившего, что кушать подано.
