Макс Нарышкин - Про зло и бабло
Я пустился в несвойственные юриспруденции лингвистические изыскания, потому что пытаюсь докопаться до сути происходящих в СОС событий. Я прихожу к мнению, что поведение каждого и всех вместе в этой компании очерчивается понятием, которое я только что пытался разъяснить.
Подчеркнуто уважительное отношение к старшему по должности, мгновенная перемена точки зрения в зависимости от обстановки, готовность на незамедлительную жертву во имя мифического благополучия «семьи» — все это очень напоминает поведение проституток на «субботнике». Большое количество жриц любви концентрируется в одном месте и их пользуют всюду и непрерывно в течение длительного времени. Во время этого процесса униженные до беспредела, измотанные и обессилевшие проститутки улыбаются, продолжают работать, точно зная, что денег за это не получат. А если заартачишься, доведут вообще до бесчувственного состояния, после чего выбросят на улицу без документов и средств к существованию. И куда потом идти? К другой мамке, чтобы заниматься тем же самым?
То же самое происходит и в СОС. Я все крепче и крепче убеждаюсь в том, что директорат именует этот многочисленный коллектив «семьею» только для того, чтобы пороть всех бесплатно.
В глазах любого, кому я задаю вопрос, мгновенно высвечивается страх. И человек, которому вопрос адресован, переключает внутри себя какой-то рычажок и начинает говорить глупости. Он разговаривает со мной в понятиях, о которых не имеет представления, но которые слышит каждый день по тысяче раз, применяет обороты, которые в русском языке не применяются, течение его речи прерывается бессмысленными «о’кей», «то есть», «как бы», «бонус», «визор» и сотнями других.
Все, с кем меня сталкивает здесь работа, не раздумывая отдались с обнаженной душой в волосатые руки корпоративного монстра. Он трахает их без устали, брызжа слюной, он доводит их до исступления, заставляя забывать привычные с детства слова и приучая к своей лексике. Я встретил в бухгалтерии, к которой в силу должностных обязанностей уже натоптал тропу, водителя СОС, который говорил одной из сотрудниц о том, что «возил супервайзера с концепцией от СОС для промоутера в Ток-пикчерз», а сам тем временем писал в заявлении: «Прашу выдать 2 тысечи рублей, патаму что у меня сломался кандер». Я целый день ломал голову над тем, что именно могло сломаться в здоровом на вид водителе, и в конце концов довел себя до такого состояния, что спустился в гараж, нашел этого полиглота и спросил, что такое «кандер». Оказалось, кондиционер.
И дело даже не в необразованности низового персонала. «Супервайзер» они выговаривают без заминки. Общая проблема окружающих меня членов огромной семьи заключается в непреодолимом желании проституировать, если за это платят. Каждый бегунок из любого отдела, будь то отдел статистики или отдел информационных технологий, грезит о кресле начальника. Меня нетрудно обвинить в снобизме и объявить старания находящихся в постоянном броуновском движении разнополых проституток СОС здоровым карьеризмом, однако тем, кто собирается это делать, следует помнить о том, что и любая неказистая на вид шалашовка с Казанского вокзала тоже мечтает стоять на Тверской и продаваться не с рук пахнущей блевотиной «мамки», а на сайте «Отсос. Ру» в рубрике «Элитные». Если и это тоже здоровое чувство карьеризма, тогда как выглядит нездоровое? Как оно выглядит, если в СОС стучит в СБ каждый, если подстава является нормальным явлением, а хождение по трупикам детей Маринок из статистического есть явление обыденное и едва ли не привычное?
Огромный монстр «ЗАО СОС» всосал в себя невероятное количество душ и заставил заниматься их любимым делом. Любимым, не сомневайтесь! За неделю я мимоходом спросил у десятка владельцев этих душ, не хотел бы кто из них перейти в другую компанию. И в ответ слышал смех и видел взгляды, похожие на те, которым меня одаривала Раисамаксимовна. Здесь платят вовремя и много, а что касается остального, так это… Так в это вдаваться не стоит. Все в этой жизни подчинено строгому порядку. Человек должен сначала быть курьером, потом менеджером, потом заместителем, потом начальником, а потом приблизиться к вершине пирамиды. Из соображения людей с такой схемой видения будущего выпадает главное звено, и работа с кадрами для изъятия этого звена является приоритетной задачей монстра. Человек не понимает, что он всего лишь исполнитель чужой воли, и подняться на вершину прирамиды ему не суждено, поскольку все те, кто там находится, поднялись в располагающие к тому времена. Огромный колосс под названием СССР рухнул, и все, кто успел отхватить от него шматы, поднялись наверх и пропагандируют «семью», вовлекая в нее все больше и больше приемных детей, которым никогда не стать родными. Мираж иерархической лестницы заставляет заниматься людей проституцией, но еще ни одна рублевая чушка с Казанского не стала получать долларами у «Интуриста». И ни один механик, как когда-то случилось с нынешними миллиардерами, а прежде механиками целлюлозно-бумажного комбината братьями Зингаревичами, не станет вице-президентом. Времена не те, увы. Сыр закончился.
Остались хозяева и проститутки. Любая компания — это наряженный в строгие костюмы (за исключением джинсовой Fridays как символа демократизма корпоративной семейственности) — публичный дом. И шлюшек, потеющих в нем день и ночь, следует, по старой русской традиции, простить. Ибо не ведают они, что творят.
Испокон веков иуцию, особенно собственную, мы прощаем просто, без особых хлопот, оттого и повальная проституция.
Размышления на эту тему заняли у меня ровно столько времени, сколько потребовалось мне для прибытия по адресу, указанному в документах на имя женщины, залившей всю страну хлористым натрием. Милорадова Инга Игоревна — имя ее.
Глава 11
С недоумением разглядывая через окно «Мерседеса» дом, в котором, согласно документам, проживала Инга Игоревна, я в сомнении покусал губу. Хрущовская пятиэтажка с осевшими на полметра подъездами, скрытая за высотками элитных строений, и в подъездах этих я мог безошибочно предсказать запах прелых старческих тел, аромат увядающих после недавно случившихся похорон цветов и нестерпимый, резкий смрад мочи при входе. Из каких соображений в этом доме может проживать женщина, получающая по три с половиной миллиона долларов в год, мне было непонятно.
Быть может, в документах указан неверный адрес? Дом не 18, а 18/4? Тогда бьет. 18/4 — это вон та двадцатиэтажная (скорее всего, выше, я на взгляд определяю) двухподъездная свечка. Там есть охрана при входе, два скоростных лифта в каждом подъезде и система видеонаблюдения. Я порылся в портфеле и еще раз вчитался в документы. Нет, все правильно, я не ошибся. Дом № 18.
В принципе, ничего сверхъестественного в этом нет. Это может быть как раз тот случай, когда человек зарегистрирован по одному адресу, а реально проживает в других местах, и количество тех мест зависит от количества документов из управления юстиции, подтверждающих право собственности на другие квартиры. Повсеместная практика. Лично я знаю очень состоятельного человека, который зарегистрирован в коммуналке. При этом у него домик за десять миллионов баксов на Рублевке и несколько апартаментов в Москве. На Рублевке живет семья, в апартаментах — шлюхи. Так что не исключено, что здесь живет семья Инги Игоревны, а в десяти других ее норках, начиная от Кутузовской Ривьеры и заканчивая квартиркой в доме буржуазной постройки на Монмартре, — альфонсы.
Проверить тем не менее нужно. Не для того я сюда ехал, чтобы, приехав, тотчас повернуть обратно.
Войдя в подъезд, я поразился тому, как точно угадал запахи. Пар, стоящий на входе, как в турецкой бане, каждый из ароматов усугублял до тошноты и торопил поскорее либо выйти, либо подняться. Не нужно никаких вывесок «Не впускайте холод». Через такие загазированные территории живые существа проносятся пулей.
Квартира 14 — это пятый этаж. Таким образом, получается, что квартирка однокомнатная. Еще одна галочка в список добродетелей Инги Игоревны. Миллионы гребет лопатой, а живет на территории тридцати квадратов в зассанной пятиэтажке.
Я шел по лестничным пролетам и безошибочно угадывал пристрастия жильцов. В 5-й жарят минтай. В 8-й — картошку. Мимо 10-й лучше не ходить, потому что там сдохла или черепашка от голодухи, или кошка от пыток. Они сдохли, но вынести некому, люди заняты более важным делом — пьют спирт.
В веселом и немного приподнятом настроении я поднялся на четвертый этаж и развернулся, чтобы следовать выше.
И вдруг почувствовал, как оборвалось сердце.
Оно билось мерно и надежно. И вдруг остановилось, доводя мозг до состояния кислородного голода, а после несколько раз подряд провернулось, как переворачивается в воздухе висящий в небе сизарь.
