Павел Загребельный - Разгон
- Совинский! - невольно вырвалось у Анастасии.
- Вы его знаете?
- Догадалась.
А сама еще не верила. Неужели он? Сколько прошло лет? Три, четыре, пять? Случайное знакомство в Пионерском саду, короткий разговор, все исчезло бесследно, никогда не вспоминала о Совинском, как не вспоминают об облачке, пролетевшем по небу, или о листке, который упал с дерева и зацепил тебе плечо.
Девчушка повела Анастасию по зигзагообразному коридору, узкому и невероятно высокому. Толкнула дверь С приколотым листком ватмана, на котором было написано "Орггруппа". В тесной комнатке над столом склонилось несколько человек. Анастасия выделила среди них одного. Воспоминание и действительность соединились, сомкнулись, как два магдебургских полушария, разъединяемые неумолимыми силами времени. Совинский?
Он тоже оглянулся на вошедших и разинул рот от удивления.
- Чудеса! - хмыкнул, поправляя свой довольно поношенный толстый свитер. - Анастасия! Вы ко мне? Одну минутку, товарищи.
Девчушка мигом исчезла, сообразив, что ей тут делать больше нечего. Иван подошел к Анастасии, она подала ему руку.
- Никак не ожидала вас здесь встретить.
- Так вы не ко мне?
- Разве это имеет значение? Представьте себе, что я предвестница чьего-то приезда. Существа высшего порядка.
- Но какое же отношение? Вы...
Они вышли в коридор, потому что те, у стола, уже улыбались, прислушиваясь к чудному разговору.
- Когда мы с вами познакомились, я была манекенщицей, - сказала Анастасия. - Вы, наверное, не в состоянии вообразить, что может делать здесь манекенщица?
- В самом деле!..
- Между прочим, я всегда ловлю себя на мысли, что все мои разговоры с мужчинами какие-то... бессмысленные, что ли. С тех пор, как я стала журналисткой.
- Так вы журналистка? - удивился Совинский.
- Если вы сумели запомнить мою прежнюю профессию, то легко сможете привыкнуть к мысли о новой.
- Запомнил, потому что очень уж редкая профессия.
- Не я, а профессия?
Иван сконфузился.
- Видите ли, я был тогда в таком состоянии...
- Что не помешало вам запомнить манекенщицу... Но я вас, видите, тоже запомнила, хотя не знала о вас ничегошеньки. Потому что вы ведь мой спаситель.
Оба засмеялись, вспомнив события, которые сблизили их на один вечер.
Анастасия рассорилась в тот вечер со своим женихом (будущим мужем, будущим брошенным мужем, будущим забытым навсегда мужем) и, со зла слоняясь по городу, забрела в Пионерский сад. Наткнулась на скучающую компанию молодежи на летней эстраде, где какой-то умник из штатных развлекателей выдумал забаву: приглашал на сцену девушек, имена которых начинались на "а", а парням предлагал отгадывать их имена. Девушек приглашали только одиноких. Правда, не обошлось, видно, без обычного в таких случаях обмана, так как преимущественное большинство тех, кто вышел на сцену, сразу было отгадано. А может, это произошло потому, что у девушек были довольно обычные имена: Аля, Аня, Ася. Постепенно исчезли со сцены Ариадны, Адели, Асели, Аиды. Наконец осталась одна Анастасия, над которой нависла угроза так и не сойти со сцены. Звучали имена: Аэлита, Аспазия... Публика изо всех сил демонстрировала интеллигентность и эрудицию, но всегда ли человека может спасти эрудиция?
Прыткий развлекатель, которому Анастасия сообщила на ухо свое имя, кричал:
- Проще, проще! Ближе к нашей эпохе! Еще проще!
Наконец кто-то негромко произнес - Анастасия. Но на сцену долго не хотел выходить. Когда же поднялся, Анастасия невольно пожалела, что тут нет ее жениха: подразнила бы его как следует!
Победитель конкурса свел Анастасию вниз, они сели рядом, дальше уже не прислушивались и не присматривались, что там еще выдумает развлекатель, настороженно изучали друг друга. Парень не проявлял желания к беседе, первой начала Анастасия:
- Интересно, как вы угадали?
- Не угадал, а вспомнил.
- Не понимаю.
- Видел вас в журнале мод.
- Почему же сразу не сказали?
- Не хотелось.
- Но мы с вами не в равных условиях. Вы знаете мое имя и профессию, а я о вас - ничего.
Он назвал имя, но не больше. Когда Анастасия попросила проводить ее домой, замялся.
- Боитесь компрометации? Вы влюблены? Или засекречены? - допытывалась Анастасия.
- Все может быть, - уклончиво ответил Иван. - Я провожу вас до троллейбуса. Идет?
И все. Больше не виделись и не вспоминали друг о друге.
- Вы и тогда приезжали из Приднепровска? - спросила Анастасия.
- Нет, я работал у Карналя.
- Странно, я о вас ничего не знала тогда, не знаю и теперь, а вы обо мне - все.
- Зато вы знаете намного больше меня. Например, про академика Карналя. Он что, сказал вам, что приедет?
Анастасия заколебалась. Говорить правду не хотелось, но еще больше не хотелось признать свое поражение, ибо поражений женщины боятся более всего.
- Просто я узнала, что завтра он будет здесь.
- Вы не могли привезти лучшего известия! Просто не верится. Неужели едет? Это я послал ему телеграмму, и если он...
- Вы тут в командировке? - пришла ему на выручку Анастасия.
- В командировке? Я сбежал от Карналя! Живу здесь в Доме специалиста. Это только так называется. На самом же деле - общежитие. Имею комнату, все остальное в конце коридора. - Он засмеялся.
- И что вы тут?..
- Внедряю передовую технику... Электронику в народное хозяйство. Слышали о таком?
- Немного. Если хотите, не видела электронной машины. Только в кино и на снимках.
- Могу показать.
Он был совсем не такой, как тогда в парке. Ни скованности, ни нерешительности, полон энергии и... какой-то чуть ли не детской наивности. Схватил Анастасию за руку, почти бегом потащил ее по коридору. Они вбежали в неожиданно просторное и высокое помещение (многоэтажная пустота - так можно было бы назвать этот странный простор). Совинский показал на самом дне этого побеленного, как и все вокруг, зала невысокие металлические шкафы в сероэмалевом блеске, простенькие пульты, металлические стульчики, длинные, тоже металлические, столы.
- Вот они!
- Боже, какие они серые! - невольно воскликнула Анастасия.
- Ну, ну, прошу вас, осторожнее! - Совинский отпустил ее руку, взглянул на Анастасию почти враждебно. - Это не Дом моделей. Тут дело не во внешнем виде. Это, если хотите, абсолютно мужской мир.
- Так вы женоненавистник! - засмеялась Анастасия.
- Может быть. Хотя слово "машина" - женского рода.
- И именно сюда приедет академик Карналь?
- Если приедет, то сюда.
- Я же вам сказала: приедет.
- Вы хорошо знаете академика? А о Кучмиенко слыхали?
- Нет.
- А знаете историю с Айгюль?
- Нет, не знаю... К сожалению...
- И про Людмилку - тоже?
Она не знала ничего. Совинский сообразил это слишком поздно. Немного помолчал, наивность и мальчишество с него сбежали, вздохнул, сказал деловым тоном:
- Тогда пойдемте к моим хлопцам.
- Спасибо, не хочу вам мешать.
- Тогда до завтра?
- Очевидно, если вы не захотите поинтересоваться, что я буду делать нынче вечером.
Совинский хлопнул себя по лбу.
- В самом деле, что вы будете делать сегодня вечером?
Анастасия небрежно помахала сумочкой.
- К сожалению, вы опоздали с этим вопросом. По крайней мере, на три года. Если бы вы спросили тогда в парке...
- Тогда я не мог.
- А теперь?
- Теперь не знаю, имею ли право.
- Вы же знаете, право завоевывается.
Они все еще стояли в помещении с блоками электронной машины. Дважды или трижды туда наведывались какие-то парни, но, увидев Совинского, тактично исчезали. Анастасия обратила на это внимание.
- Вас здесь ценят.
- Я обычный рабочий-электронщик, хотя имею специальное техническое образование. Правда, у Карналя я страшно много зарабатывал. Почему-то так выходит, что инженеры-кибернетики имеют твердую зарплату, чуть побольше ста рублей, а мы могли выгонять и до трехсот. Потому что мы практики, без нас машина не "оживет", не заработает, не станет машиной. И вообразите себе: Кучмиенко не стал отдавать своего сына в институт, он сделал его техником, и мы с Юрой Кучмиенко... Но зачем я вам об этом рассказываю?
- В самом деле, я же не знаю никакого Кучмиенко... Хотя стараюсь знать как можно больше. Может, из-за этого и ушла из Дома моделей. Там страшно неинтересная жизнь. Ограниченность, невыносимость женского мира. Женщин нельзя оставлять одних. Это просто угрожающе. Они не могут, как мужчины. Им непременно нужно вырваться за пределы своего окружения. Природа, культура, история, - не знаю, что там еще, - все это толкает их к миру мужчин, тут уж ничего не поделаешь. И мне мир мужчин нравится намного больше. Он может существовать... как бы сказать?.. Самозамкнуто, что ли.
Иван смотрел на Анастасию немного испуганно. Не ожидал он от нее такого взрыва.
