Артур Саканян - Театр одного зрителя

Ведущий настороженно посмотрел на доктора, а тот, вспомнив историю актрисы, пояснил:

— Представляете, каким страхом наполняется душа, когда видишь свой образ в виде мыльного пузыря, а внутри пусто? Даже если кто-то там и есть, то человек его не знает, и просто боится заглянуть в себя. А ведь ещё древние говорили, что дорога в себя — ведёт в вечность, а я бы ещё добавил, что Любовь освещает этот путь осознания своего бессмертия.

Доктор отпил воды и выразительно посмотрел на ведущего. Ведущий хотел задать вопрос о бессмертии, но, по виду доктора, догадался, что тот сейчас торопится домой.

— Последний звонок в студию.

— Подождите, доктор, — раздался слегка возмущённый голос. — Но мы же говорим: «спокойный разум», или «возмущённый разум».

— Всё верно, — произнёс доктор. — Во время прошлой передачи я вам предложил представить разум, состоящим из двух половинок. Ум, как тактик ведает оперативными мыслями, пониманием чего-либо во внешнем мире. Это прерогатива ума. Другая половинка — сознание, которое как стратег ведает нашим мировоззрением, основанным на жизненном опыте. Так вот, сама мысль никаких чувств не вызывает. Чувство возникает в момент осознания мысли. Осознание мысли может совпадать, а может и противоречить мировоззрению, вызывая соответствующее чувство. К примеру, осознание мысли, что друг предал вас, может вызвать ярость, а сознание того, что вас любит прекрасная женщина — дарит чувство блаженства. Наш ум взаимодействует с внешним миром, сознание — с внутренним, а психическое состояние человека проявляется во взаимодействии ума с сознанием. В частности, развитый ум при суженном сознании опасен, потому что такой ум всегда способен толкнуть человека на подлый шаг и даже атомную бомбу взорвать. Такой человек не сознаёт, что творит. С другой стороны, если ум не адекватен правилам «игры» во внешнем мире, то происходит отрыв сознания от реальности. Это уже психическое нарушение. Поэтому психику человека я рассматриваю, как баланс сознания и ума во взаимодействии с внешним миром. Соблюдение баланса ум — сознание очень важно для здоровья психики. Это необходимое, но ещё не достаточное условие. Дело в том, что наше сознание к тому же напрямую связано с чувственным миром. Осознание способно и убить, и возродить. Поэтому, казалось бы, психически здоровый человек, вне зависимости от развитости своего ума, может выкинуть нечто из ряда вон выходящее. «Соль» человека в его сознании.

У ведущего настроение слегка приподнялось. Взглянув на часы, он выразительно посмотрел на доктора, и тот понял, что ему уже можно заканчивать:

— В следующий раз я попробую изложить суть жизнетворящих принципов, которые позволяют блокировать негативные проявления в человеке.

— Спасибо, доктор, и до встречи после отпуска, — произнёс ведущий.

-44-

— Ты, я, море, солнце, ветер! Я не верю своим глазам! Я так счастлива! Скорее обвяжи меня канатом, а то я лопну от радости!

— Ничего удивительного. Изменились условия, и ты уже чувствуешь себя другим человеком, — улыбаясь, отозвался доктор.

— Да, я чувствую громадный прилив энергии, и стала обрастать новой кожей… А какой замечательный корабль! Тут даже парикмахерская и ювелирный магазин есть, — и она, грациозно вальсируя, закружила вокруг него.

Внезапно с верхней палубы послышался свист с улюлюканьем. Доктор поморщился, а она сложила ладони рупором и, запрокинув голову, задорно прокричала:

— Эй, эй! Кто это?! Скорее спускайтесь сюда! Посвистим вместе и потанцуем, это же так весело!.. Ну не хотите, не надо. Только это вальс, а не танец племени мумбо-юмбо. Свист с улюлюканьем там очень кстати, и я вас обязательно позову, когда буду исполнять этот танец.

Толпа зевак на верхней палубе разом повернулась к свистуну и снисходительно заулыбалась.

— Против лома и красивой женщины не попрёшь, — заметил кто-то.

— И ты отпляшешь танец амба-амба, как та портовая сучка, — сквозь усы зло процедил парень в кожанке, сплюнул и зашагал прочь.

— Уйдём отсюда. Ты привлекаешь много внимания, — вполголоса сказал доктор.

— Тебе не нравится, как я танцую? — игриво спросила она. — Сам же говорил, что в женщине должна присутствовать своя «безуминка», — и ещё быстрее закружилась в вальсе.

-45-

За ужином доктор увидел парня в кожанке, когда тот выходил. Парень обернулся, и доктору показалось, что в зеркальных очках парня блеснуло отражение лезвия ножа. Она ничего не заметила, а доктор попросил извинения и вышел следом.

Долгое отсутствие доктора уже стало беспокоить её, а когда к ней подошёл стюард и попросил следовать за ним, то сердце заколотило уже в бешеном темпе.

-46-

Доктор сидел на койке, зажав ладонь носовым платком. При виде крови её глаза в ужасе расширились, но доктор успел перехватить её взгляд и ободряюще улыбнулся.

Внезапно доктор отпрянул и на мгновение зажмурился, будто от яркого света. В испуге, она сделала шаг к нему, но доктор уже пришёл в себя и спокойно произнёс:

— Ничего опасного. Надо будет наложить пару швов, а ты поможешь. Я сам попросил об этом,

Хирург только успел продеть суровую нить в иглу, как в дверях появился матрос.

— В трюме поймали. Капитан уже допрашивает его. Дурачок забыл, что он на корабле, а не на суше. Капитан спрашивает: как вы?

— Всё в порядке, — отозвался доктор. — Я потом зайду к нему.

Матрос мгновенно исчез, и доктор вновь посмотрел на неё. Их взгляды перекрестились, и она ощутила, как по лицу скользнул нежный ветерок. Глаза доктора улыбались.

-47-

Когда доктор вернулся от капитана, она, уткнувшись в подушку, безостановочно повторяла:

— Какая же я дрянь, дрянь…

Доктор резко прервал её:

— Кончай сеанс самобичевания. Ты ни в чём не виновата. Оказывается, этот парень обычный психопат. Кстати, ты вновь в героинях, и капитан мечтает познакомиться с тобой.

— Какая я к чёрту героиня? Тебя же этот идиот мог убить. Хотя бы ударь меня, мне же легче будет… Мне даже стыдно просить прощения за свою «безуминку».

— Прекрати. Ты вела себя, как женщина, а я, как мужчина. Вот и всё… Ладонь кровит. Потуже сделаю перевязку и вернусь, — сказал доктор, направляясь к двери.

— Я тебя безумно люблю, — прошептала она.

Доктор вздрогнул, на миг задержался у двери, но, будто испугавшись чего-то, быстро вышел.

-48-

В дверь каюты постучали, и в дверном проёме показался старший стюард.

— Тот парень умолял о встрече с доктором. Доктор уже там.

— Но он же ранен. Неужели нельзя было оставить его в покое, — взмолилась она, но стюард уже успел закрыть дверь.

Никогда ещё ей не было так одиноко…

-49-

— Спасибо, доктор, что пришли. Я не сильно поранил вас? — спросил парень, приподнимая лацканы кожаного пиджака. — Простите меня. Это женщины всегда сбивают меня с толку.

Доктор понимающе кивнул головой.

— Доктор, дайте мне слово чести, что не предадите меня, но без всяких «если», — продолжил парень. — Я сейчас напишу, а вы, когда вернётесь домой, вскроете конверт. В письме я всё объясню.

— Хорошо. Даю вам слово чести, что вашу информацию использую по совести, и не воспользуюсь ею против вас.

— Спасибо, доктор. Вы сказали то, что нужно. Конверт и бумагу я тут нашёл. Дайте только ручку и посидите там, пока буду писать. Для меня это, как сеанс психотерапии.

— Когда пишешь, осмысливаешь глубже, чем когда говоришь или просто думаешь, — добавил доктор, протягивая ручку.

-50-

— Надеемся, что ваш сеанс психотерапии поможет, — сказал охранник, когда доктор вышел из каюты, — а то он будто в кошку превратился. Сначала попросил кружку молока. Потом так разодрал пуховую подушку, что пришлось её выкинуть. Я бы ему за такие художества, — и охранник высказал трудновоспроизводимую фразу.

Виновато улыбаясь, доктор с запечатанным конвертом в кармане вышел на палубу.

-51-

Прикуривая, он не заметил, как сзади подошла она.

— Почему так задержался?

— Потребовался сеанс психотерапии, — беспечно ответил доктор, отшвырнув сигарету.

— А моя очередь ещё не подошла? Видишь, какая я терпеливая пациентка.

Он обнял её за плечи и нежно произнёс:

— Послушай, моя терпеливая пациентка. Почему ты вводишь меня в соблазн воспользоваться твоей слабостью?

— Да потому что я люблю тебя. Я объявлю об этом по радио, и исполню ритуальный танец любви племени мумбо-юмбо.

Он не выдержал и поцеловал её в губы. Она вся затрепетала.

— В губы — это же такая фантастика! — воскликнула она. — Я и не представляла, что это такая прелесть! Не то что, когда слюнявят ручку или трутся о щёчку. Доктор, обязательно пропиши мне столько таких же поцелуев, сколько звёзд на небе, — и, запрокинув голову, она подставила шею для поцелуя.