Сергей Лысак - Капитан «Летающей Ведьмы» (Септология)
— Да, Анечка, очень похоже на правду… Если это так, то мы никогда не узнаем, что же стояло за всем этим. Как бы то ни было, они все равно не успокоятся. Даже если сейчас и выяснится, что документы были у Юмико, или еще у кого-то, то им придется все равно продолжать эту войну. Для тех, кто это затеял, просто нет другого выхода. Если признать, что все эти действия, приведшие к таким страшным потерям и колоссальным материальным затратам, были изначально ошибочными, основанными на полученной непроверенной "дезе", это будет стоить головы очень многим. Им будет гораздо в ы г о д н е е скрыть этот факт и продолжать войну против нас.
— Увы, мама… И хотела бы поспорить, да не могу. Человеческая натура не изменилась за четыре века. И карьеристы с большими звездами на погонах никуда не исчезли. Также, как и карьеристы с политического Олимпа. Недаром на "Кассиопее" сидят эти "темные лошадки" из аппарата президента. Похоже, слишком большие фигуры задеты этим делом.
— Пожалуй… Ладно, доча, поздно уже. Пошли спать, на сегодня война закончена. Посмотрим, что принесет нам день грядущий.
Развернувшись, Ольга и Аня поплыли к берегу. Ольга внимательно следила за обстановкой и чувствовала, что невдалеке от берега, в глубине скрывалась опасность. Морские хищники уже вышли на охоту, но пока не приближались. Остановившись, она дала волю своему зверю. Зверь рыкнул, и все хищники бросились наутек, спасаясь от такого страшного неведомого противника. Ольга улыбнулась. Значит, они могут управлять здесь и подводным миром. Теперь только они двое – настоящие хозяева Пандоры.
— Что, мама, решила их шугануть? — голос Ани снова вернул Ольгу к действительности.
— Анечка, ты это поняла? Надо же было проверить, срабатывают ли наши способности в здешнем царстве Нептуна.
— Мама, так я уже давно проверила. Пока ты предавалась размышлениям, любуясь звездным небом, я взяла этих морских тварей под контроль и управляла ими. Они послушно выполняли все мои команды. Можешь быть спокойна, подводный мир нас тоже здесь в обиду не даст!
— Анечка!!! Мы же договорились!
— Мама, а что я сделала? Мы были возле самого берега, близко их я не подпускала, удерживая на расстоянии. Если бы что-то пошло не так, я бы тебя сразу предупредила и мы бы выбрались на берег. Никакой опасности не было.
— Ох, доча… Не жалеешь ты свою мамочку…
— Мамочка, да ты что?! Наоборот жалею и очень люблю! Ты отдыхала, лежа на воде, а я охраняла твой покой. Как верный самурай своего господина. Я все время была настороже и сразу бы подняла тревогу, если бы только появилась опасность, с которой я не могу справиться. Но пока мы здесь справляемся со в с е м!
Возразить было нечего. Зеленоглазый чертенок опять переиграл ее. Что же, пора признать.
Аня намного с и л ь н е е ее. Она знала об этом изначально, но не думала, что это проявится так быстро и так явственно. Но это только к лучшему. Ей будет проще в этой жизни. Ее дочь смогла обуздать в себе хищного зверя, рвущегося наружу. Смогла уже в таком раннем возрасте. Еще одна ведьма, Рожденная нарушившей Запрет, вступила в этот мир. И с первых мгновений, как только осознала, кто она есть, громко заявила о себе…
Выйдя на берег и отряхнув волосы, Ольга с дочерью отправились к своему верному "Линксу", ставшему здесь их домом. Ветерок обдувал тело, и даже было немного прохладно. Одеваться не стали, все равно сейчас уже надо ложиться спать. Две хозяйки этого мира шагали по песку, подставив обнаженные тела легкому бризу и свету далеких звезд, льющемуся с неба. Они пришли сюда с этих звезд. И они уйдут обратно. Но они знают, что будут снова и снова возвращаться в этот удивительный мир, пытающийся доказать всем пришельцам свое право на независимость. Но они не оспаривают это право.
Они его признают, и только требуют к себе соответствующего уважения. Две ведьмы, мать и дочь, шагали по дикой планете, впервые признавшей пришельцев…
Машина стояла на берегу возле самых деревьев, и заметить ее сверху было довольно трудно. Оказавшись внутри, задраили люк. Нечего пускать сюда всякую местную живность. Ольга включила свет и приготовила место для ночлега. Снова соорудили большую лежанку из ящиков, уложив на них матрацы. Ложе получилось почти что королевское.
Все-таки, спать в такой надежной, просторной и теплой машине гораздо приятнее, чем в палатке на берегу, или в лесу. Когда не надо беспокоиться, что заползет змея, или еще какая-нибудь ядовитая тварь. Не залетят полчища москитов, не будет капать вода сверху, и спать можно на чистых простынях, под одеялом, и в своей удобной ночнушке, а не на ворохе тряпья, не снимая на ночь обмундирования "волкодава". Что ни говори, а избалованы мы цивилизацией…
Ольга с удовольствием растянулась на импровизированной постели, натянув на себя одеяло. Получилось очень даже удобно, не хуже, чем в каюте "Кассиопеи". Хорошо, что они запаслись там всем необходимым. Господи, хорошо-то как! Автоматика поддерживала заданную температуру внутри отсека. До утра можно спокойно спать, сюда ночью никто не сунется. Генерал со своей бандой головорезов надежно заперт на лайнере, от "Памира" тоже особого толку нет. А завтра с утра что-нибудь придумаем. Первым делом установим двустороннюю связь со своими через трофейный терминал. То-то будет фунт изюму для конторы! Но это – завтра. А сейчас – спать…
— Мамочка… А ты говорила, что мне с тобой можно прямо и открыто говорить…
— Говорила, доча. Так, вроде бы, команда "Отбой!" была.
— Мама, я все думаю, да спросить не решалась… А дефлорация – это очень больно?
Ольга улыбнулась, и погладила дочь по голове. Надо же… Идет война, их пытаются убить, а дочку такие вопросы интересуют…
— Не знаю, Анечка. Мне этого испытать не довелось. Когда я оказалась в теле Оли Шереметьевой, она была уже давно не девочкой… Спроси лучше у тети Насти. Тем более, она врач, и более толково объяснит.
— А будет она со мной говорить? Скажет, что я еще маленькая для таких вещей.
— Не скажет. Тетя Настя знает о тебе все. Но вот Саше мы решили ничего пока не говорить.
— И правильно. Он еще ребенок, и ничего не поймет. А месячные – это очень неприятно?
— Доча, вот тебя такие вопросы на ночь глядя интересуют! Приятного, конечно, мало. Но сейчас есть препараты, снимающие болезненное состояние. Так что, кроме повышенных требований по части гигиены, никаких проблем нет.
— А рожать, значит, сейчас уже не больно?
— Нет, уже не больно. Роды полностью обезболиваются в течение всего процесса. Здесь нам с тобой повезло. В то наше время ни о чем таком и речи не было. А что это тебя так интересует?
— Мама, а как же! Ведь я – женщина в этой жизни. А все мои жизненные установки остались из прошлого. Мне такого раньше и в страшном сне присниться не могло. Да и вспомни себя, когда ты первый раз очнулась, выйдя из комы.
— О-о-о, Анечка, это было что-то! Я очень долго в себя приходила от таких новостей. Только что умирала от удушья в затонувшей подводной лодке, и вдруг оказалась в постели в клинике. Подумала, что нас спасли. А когда себя первый раз в зеркале увидела…
— Мама, а гинеколог что, тоже обязательно?
— Обязательно, доча. Вот это обязательно. Я сама каждые три месяца на осмотр хожу. И тетя Настя тоже. Не бойся, ничего страшного и болезненного в этом нет.
— Непривычно просто… Как это в меня что-то засовывать будут…
— Ничего, Анечка! Где наша не пропадала! Как мне медсестра в клинике сказала, та, что искусству любви обучала, уж такая наша бабья доля, чтобы нам в наши дырки постоянно что-нибудь вставляли!
Ночь вступила в свои права. Аня, уставшая за день, наконец-то угомонилась. Ольга полежала еще немного, обдумывая услышанное, и тоже задремала. Прошел еще один день войны. Бесконечной войны, которая идет для нее уже много лет. Идет с того самого дня, когда из Ведьмы захотели сделать Хризантему. Которая не прекращается, а только затихает иногда на время, когда ее противники осознают бесполезность своих усилий.
Но вскоре война вспыхивает вновь. Открываются новые обстоятельства, обосновывается необходимость и целесообразность подобных действий, и снова гибнут люди, которые, в своем подавляющем большинстве, не сделали ей ничего плохого. А истинные виновники всего этого, те, которые отдают преступные приказы и отправляют других на верную смерть, остаются недосягаемыми, чувствуя свою полную неуязвимость и безнаказанность. И теперь эта война добралась уже и до ее дочери. Но стратеги от шпионажа вновь просчитались. Вместо безобидного ребенка они столкнулись со страшным противником.
Намного более сильным и опасным, чем его мать, которую они когда-то, по неосмотрительности, захотели сделать своим послушным орудием, беспрекословно выполняющим приказы хозяина. Они уже давно прокляли тот день, когда собственными стараниями создали сами себе смертельного врага. А теперь таких врагов стало двое. И скоро чаши весов могут качнуться в другую сторону…
