Гейл Форман - Я была здесь

– Мы не знаем этого наверняка. Яд они, может, и не пьют, но могут отказаться от еды или отбиться от стада, понимая, что в таком случае скоро станут чьим-то ужином.

– Возможно, – я указываю на котят. – Но все же мне хотелось бы снова стать такой же беспечной. Хоть я и начинаю сомневаться, что была такой. Ты вот был?

Бэн кивает:

– В детстве. После того как ушел отец и до того, как мать спуталась с новым и забеременела младшей сестрой. Мы с братьями постоянно что-то исследовали. Купались в речке, строили в лесу за нашими домами шалаши. Я жил как Том Сойер.

Я смотрю на Бэна, пытаясь представить его себе маленьким и беззаботным.

– Ты чего так на меня смотришь? – спрашивает он. – Думаешь, я «Тома Сойера» не читал?

Я смеюсь. Я так отвыкла от этого звука.

– И «Гекльберри Финна» читал. Я жутко интеллигентный.

– Насчет интеллигентности не знаю, но умный точно. Иначе Мэг бы тебя не потерпела. Каким бы красавцем ты ни был, – я чуть-чуть краснею и отворачиваюсь.

– Да и ты не уродина, Коди Рейнолдс, – отвечает он. – В смысле, для мудака.

Я снова смотрю на него и на миг забываю обо всем. А потом вспоминаю, что забывать нельзя.

– Я должна тебе еще что-то сказать.

Глаза Бэна меняются, как светофор переключается с желтого на зеленый.

– Я еще кое-что узнала насчет Мэг. Она писала на форуме для самоубийц.

Бэн склоняет голову.

Глаза опять меняются – с желтого на красный. Стой. Но я не могу остановиться.

– Может, тебе лучше просто почитать. Я взяла с собой распечатки. Они у тебя в комнате, с остальными моими вещами.

Мы в полном молчании идем наверх, он впереди, я за ним, и дневное тепло сменяется прохладой, хотя солнце еще яркое. Я достаю приличную стопку бумаг.

– Начинай с начала.

Я наблюдаю за тем, как Бэн читает. Это похоже на снежную лавину. Сначала пурга, затем волна снега, а затем искривляется все лицо. И мне опять становится плохо, от эмоций на его лице, – в сотню раз хуже.

Отложив последнюю страницу, Бэн пристально смотрит на меня, и вид у него просто жуткий. Смесь ярости и вины – я с ними справляюсь, потому что уже привыкла, но тут есть и страх с ужасом, от которых у меня внутри все равно что разрывается бомба.

– Твою мать! – говорит он.

– Да, – соглашаюсь я. – Он приложил к этому руку. К ее смерти.

Бэн не отвечает. Он идет за собственным ноутбуком и приносит его на кровать. Открывает свой почтовый ящик, письма Мэг. Отыскивает какое-то конкретное. Написанное за две недели до ее смерти.

– Читай, – убитым голосом говорит он.

И показывает в центр экрана.

Я в последнее время в Сиэтле почти не бываю, как ты мог заметить. Должна признать, поначалу это было из-за того, что я чувствовала себя паршиво и неловко после того, что случилось между нами. До сих пор поверить не могу, что так себя повела. Но теперь все изменилось. Помнишь, какое-то время назад ты велел мне найти себе другого собеседника? И я нашла. Даже целую кучу. Это невероятно умные люди, которые очень по-своему смотрят на вещи, ты же знаешь, мне это всегда очень нравилось – идти вразрез с общепринятыми взглядами. Думаю, меня всегда по этой самой причине и интересовала музыка, ее исполнители и все такое, но, ребята, не одни вы бунтари. Существует множество вариантов. Столько разных способов жить, столько определений, что такое жизнь, – для тебя и только тебя. Наше мышление так ограничено, и, когда это понимаешь и принимаешь решение не следовать искусственным ограничениям, все становится возможным, и ты обретаешь свободу. Ну, это я усвоила из общения со своими новыми знакомыми. Они мне очень помогают. Не удивлюсь, что всех поразит новое выбранное мной направление. Но такова жизнь в панк-роке, да? Ладно, мне пора бежать. На автобус.

Дочитав, я поднимаю взгляд. Бэн сидит на краю кровати скрючившись.

– Она пыталась мне рассказать. Об этом форуме чокнутых самоубийц. Пыталась рассказать.

– Из написанного ничего нельзя было понять.

– Она пыталась мне сказать, – повторяет Бэн. – Всеми этими письмами. Пыталась сказать мне. А я ее послал, – он лупит кулаком по стене, штукатурка дает трещину. Он наносит еще один удар, из руки начинает идти кровь.

– Бэн, прекрати! – я подскакиваю к нему и хватаю за руки, не давая ударить в третий раз. – Перестань! Ты не виноват! Ты не виноват. Не виноват.

Я все повторяю эти слова, которые сама хотела бы от кого-нибудь услышать, и вдруг мы начинаем целоваться. Я чувствую вкус его горя, его слабости, его слез и своих слез.

– Коди, – шепчет он. И нежность его голоса резко возвращает меня к реальности.

Я вскакиваю с кровати. Прикрываю рот. Заправляю майку.

– Мне надо идти, – говорю я.

– Коди, – повторяет он.

– Я сейчас же возвращаюсь домой. У меня завтра работа.

– Коди, – молит он.

Но я вылетаю из комнаты, хлопнув дверью, прежде чем он успеет снова назвать меня по имени.

Триша в хорошем настроении. В те выходные, когда я по-крупному проиграла в Сиэтле, она по-крупному выиграла в казино, так что даже с учетом расходов на еду, отель и бензин она обогатилась на две сотни баксов. Вечером за ужином она обмахивается двадцатидолларовыми купюрами, словно веером, и говорит, что надо бы приобрести какую-нибудь бессмысленную роскошь. Обычно она выбирает что-нибудь дорогое и бесполезное в «магазине на диване», например, мороженицу, которую использует пару раз, а потом начинает складывать в нее всякое барахло.

– Как думаешь, на что потратить? – спрашивает она у меня.

– Интернет на год оплатить.

– Почему ты так в это уперлась?

Я молчу.

– Тут парень замешан, – с глупой улыбкой говорит Триша. – Я с самого начала поняла. Только не забеременей!

Триша мне постоянно, считай, только это и вдалбливала – не повторять ее ошибок.

– Ты в Такому уже три раза ездила, да? А Интернет тебе нужен, чтобы в чате сидеть и что-то там еще. И не пытайся убедить меня, что тут дело обошлось без парня.

После того поцелуя Бэн попытался меня успокоить, но я собрала вещи и пошла на автовокзал, так что ему пришлось меня подвезти.

– Коди, не переживай, – сказал он в тачке.

– Как ты можешь такое говорить? Может, она нас видит. Сверху или снизу. Но если видит, ей наверняка противно. Ты же понимаешь?

Он пожал плечами.

– Возможно. Кто знает?

– Я знаю. Хотя это и не важно, потому что мне противно.

После этого он умолк. На вокзале я попросила его переслать мне те длинные письма Мэг, а после этого – никогда со мной больше не заговаривать.

– Нет никакого парня, – отвечаю я Трише.

– Ну, как скажешь.

В итоге она покупает декоративную яму для костра.

Я прочитала все посты All_BS, которые смогла отыскать. Их оказалось не так много. Но достаточно, чтобы было ясно, что он здесь и уделяет внимание. Что означает его имя? Все – бред?[31] Типа все эти форумы – бред? Или вся жизнь?

Однажды по пути домой из библиотеки я вижу, как от ресторанчика быстрого питания отъезжает тачка Сью. Моя первая реакция – спрятаться.

– Подвезти? – предлагает она, притормаживая рядом со мной.

Я смотрю в машину. Ни Джо, ни Скотти нет, лишь большой пакет, уже пропитавшийся жиром. Сью перекладывает курицу на заднее сиденье и открывает передо мной дверцу.

– Куда направляешься? – спрашивает она, как будто вариантов у меня целое множество.

– Домой, – честно признаюсь я. – Триша ждет, – добавляю я уже неправду, боясь, что Сью пригласит меня к себе, а для меня это было бы невыносимо, особенно сейчас, когда у меня в руках папка с распечатками текстов «Последнего решения».

– Давно мы тебя не видели, – говорит она. – Я тебе целую кучу сообщений оставила.

– Извини. Я была ужасно занята.

– Не надо извиняться, мы рады, что ты продолжаешь жить своей жизнью.

– Живу, – подтверждаю я. Ложь срывается с языка так просто, что я даже сама едва осознаю, что вру.

– Хорошо. Хорошо, – Сью смотрит на папку, и я начинаю покрываться потом. Боюсь, что она спросит, но она молчит. Тишина разрастается между нами огромной дырой, поблескивающей, как раскаленный воздух над асфальтом.

Городок у нас небольшой, доезжаем за пять минут. Я, к собственному облегчению, замечаю у дома машину Триши, хотя бы лишь потому, что это подкрепляет мою историю.

– Может, на следующей неделе зайдешь к нам поужинать? – приглашает Сью, бросив взгляд на пакет на заднем сиденье. Уже вся машина пропахла фритюром. – Если хочешь, приготовлю чили. Я снова взялась за это дело.

– Да, чили было бы классно, – отвечаю я, открывая дверь. А закрыв, вижу лицо Сью в боковом зеркале и понимаю, что теперь мы обе лгуньи.