Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение
«Все складывается, – подумал Данилов. – Забился в такую дыру, потому что в отеле за ним следили, лампочку прожекторную ввернул, чтобы хорошо все углы видеть, взгляд настороженный…»
– А ну брысь, сучий потрох! – донесся со двора грозный рык Юрия Палыча.
Бирендра вздрогнул и замер, затаив дыхание.
– Не обращайте внимания, – ласково сказал Данилов. – Это наш водитель кошек гоняет. Или крыс.
– Ничего, ничего, – невпопад сказал Бирендра и умолк.
– Про отель я все понял, – Данилов улыбнулся Бирендре, как старому другу. – Здесь, как я посмотрю, вы неплохо устроились. Место тихое, спокойное, никто не мешает. А нас зачем вызвали?
– Чтобы вы мне помогли, – на лице Бирендры появилось плаксиво-страдальческое выражение. – Мне нужна помощь. Очень тяжело жить далеко от дома. Никто не помогает. Только плохо делают…
– Кто делает вам плохо? – участливо поинтересовался Данилов.
– Все! – Бирендра взмахнул руками. – Все! Кругом! Везде! Хотят меня съесть!
– Съесть? – переспросил Данилов.
– Съесть! – Бирендра изобразил, как откусывает от чего-то, находящегося в правой руке, и жует. – Кругом тигры! Только вы можете спасти меня! Я прошу вашей помощи! – Он молитвенно сложил руки на груди. – Помогите мне, и я вас о-зо-ло-чу! – трудное слово Бирендра произнес по слогам. – Хотите пятьдесят тысяч? Вот!
Он достал из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажник и выложил на табурет одну за другой пять розово-голубых купюр. Всякий раз, положив купюру, Бирендра делал небольшую паузу, во время которой косился на Данилова, словно ожидая, что тот скажет «достаточно». Спрятав бумажник обратно в карман, он выжидательно уставился на Данилова.
– Во-первых, я взяток не беру, – строго сказал Данилов. – Помогать людям – мой долг. А во-вторых, это белорусские деньги. Пятьдесят тысяч примерно равны двумстам пятидесяти российским рублям. Вряд к такой сумме подходит слово «озолочу».
– Я дам вам еще! – Бирендра хлопнул по купюрам короткопалой ладонью. – Много! Могу дать доллары, рубли, евро! Могу дарить манник и панна! Только помогите мне! Я вижу, что вы добрый! Вы не тигр! Очень хорошо, что вы приехали ко мне. Я хотел бы пригласить вас в ресторан, но там нельзя говорить! Везде чужие глаза и уши. Все хотят знать, что делает Бирендра Пратап Сингх!
– В рабочее время нам нельзя ходить по ресторанам, – Данилов снова улыбнулся. – Так что поговорим здесь. Прошу прощения, – он обернулся к стоявшей у него за спиной Ларисе и сказал: – Вы можете идти, Лариса. Скажите Юрию Палычу, чтобы он проверил колеса.
«Проверить колеса» означало «вызывайте психбригаду», а «проветрить салон» – «вызывайте полицию». В первые же рабочие сутки Данилов договорился с бригадой насчет условных кодов. Не всегда же на вызове можно сказать прямо про психиатров или полицию. «Будьте так любезны» означало «что-то мне здесь не нравится», а если Данилов просил сделать инъекцию гидробутилата, Лариса вводила пациенту кубик физраствора. Бывают же ситуации, когда пациенты без укола отпускать не хотят, вот и приходится хитрить, чтобы успокоились, не вызывали бы повторно и не писали бы жалоб. Для общения с диспетчерами использовался код, общий для всех бригад. «Говорит первый» означало угрозу нападения на бригаду и просьбу прислать на адрес наряд, а «нужно местечко» без указания диагноза означало, что местечко нужно в психиатрической больнице на Фиолентовском шоссе. «Психические» пациенты очень часто требуют отвезти их в «нормальную» больницу вместо осточертевшей им психиатрии. Попав в знакомое место, начинают возмущаться, но в приемном отделении их проще успокоить, нежели дома или в машине.
– Хорошо, – ответила Лариса и ушла.
– Итак, я вас слушаю, – сказал Данилов, когда они остались вдвоем. – Что вас беспокоит? Какие у вас жалобы? Чем я могу вам помочь?
– Меня все беспокоит, доктор! – Бирендра громко хлопнул в ладоши. – Не здоровье беспокоит, а жизнь! Люди меня беспокоят! Все время хотят сделать мне плохо. В джунглях нет такой конкуренции, как здесь! Все хотят друг друга съесть!
– Съесть в прямом или в переносном смысле? – на всякий случай уточнил Данилов.
– В прямом! В прямом! – Бирендра замахал руками, словно отгоняя от себя мошкару. – Зарезать и съесть! Меня вчера чуть-чуть не зарезали! В министерстве!
– В каком министерстве? – удивился Данилов. – В Москве?
– Почему в Москве?! – Бирендра зажестикулировал еще ожесточеннее. – Здесь! В Севастополе! В вашем министерстве! Как будто женщина, а сама – ракшаси!..
Кто такие ракшаси, Данилов знал благодаря Никите, увлекавшемуся «Героями меча и магии». Свирепые многорукие демоны, и в каждой руке по сабле. Оказывается, в Севастополе они тоже водятся.
– Расскажите мне все подробно, – попросил Данилов. – Время у нас есть.
Времени было предостаточно. Если даже единственная на весь город психиатрическая бригада сейчас свободна, то раньше, чем через минут двадцать – двадцать пять, ждать ее не следует. А если бригада занята, то можно прождать и час с лишним. Впрочем, если бы перспектива ожидания «психов» была долгой, то Лариса бы уже вернулась и доложила, что колеса проверены и можно ехать.
– Конечно, подробно! – закивал Бирендра. – Я же вызвал вас для того, чтобы все подробно рассказать и попросить помочь… – Он вдруг обратил внимание на лежавшие на табурете купюры, сгреб их и не глядя сунул в боковой карман пиджака. – Я – коммерсант! Президент крупной оптовой компании. В Москве у меня есть большой офис в Сити. Здесь я пока не успел арендовать помещение и набрать сотрудников…
Данилов понимающе кивнул.
– Я пока делаю рэки… – Бирендра звучно хлопнул себя по лысине. – Забыл, как будет по русски…
– Разведку, – подсказал Данилов.
– Да, разведку. Был в вашем министерстве и чуть не умер от инфаркта!
– О каком министерстве вы говорите? – уточнил Данилов. – О департаменте здравоохранения или…
– Департамент, департамент, – оскалился Бирендра. – Яма со змеями, вот что это такое!
«Псих, а наблюдательный», – отдал ему должное Данилов.
– Одна женщина хотела меня задушить, другая хотела зарезать, а третья меня прогнала!
– Задушить? – притворно удивился Данилов. – Неужели?
– Задушить! – Бирендра обхватил руками свою толстую шею и высунул набок язык. – Говорила – давай больше!
– Чего больше?
– Деньги, доктор! – Бирендра удивленно выпучил глаза и часто-часто заморгал. – Что она еще может хотеть?! Я сказал, что дам больше, когда дело сделаем. Она не захотела дальше разговаривать. Тогда я пошел к другой, красивой, но злой. Она сразу сказала столько, что не было смысла продолжать разговор. Зарезала меня без ножа! Я пошел к самой главной, но она вообще не захотела со мной разговаривать. Тогда я пошел к секьюрити. Секьюрити сказал, что без посредника из местных я дело не сделаю…
– А какое у вас дело, если не секрет? – поинтересовался Данилов.
– Для вас – не секрет! – Бирендра рубанул ладонью в воздухе. – Я хочу предложить препараты. Дженерики,[11] но очень хорошие и очень дешевые. Я знаю, как делают дела, и готов оплатить услуги посредника. Но я здесь никого не знаю. Чтобы найти посредника, тоже нужен посредник. Разговаривать с кем-то в больнице опасно. Могут подслушать конкуренты. И в больницу не пускают, нужен пропуск. Я подумал, что лучше будет вызвать вас домой и поговорить здесь, в спокойной обстановке. Давайте пройдем на кухню, там у меня офис…
Офис у Бирендры Пратап Сингха был знатный – ноутбук и несколько папок на покосившемся столе. Роль кресла исполнял деревянный ящик, на котором лежала подушка.
– Я не люблю бросать деньги на ветер, – сказал Бирендра, словно бы извиняясь за спартанскую суровость обстановки.
– Богатый не тот, кто много зарабатывает, а тот, кто мало тратит, – откликнулся Данилов.
– Вот мой прайс, – Бирендра раскрыл одну из папок. – Самая правая колонка – это суперцена, которую получают только суперклиенты…
Данилов взял у него папку и пролистал ее, бегло знакомясь с содержимым и слушая комментарии Бирендры. Цены его не интересовали, просто хотелось понять, реальный это прайс или нет. В отношении диагноза, который был выставлен Бирендре, возникли сомнения. Может, и нет у него никакой мании преследования?
Спустя три минуты Данилов окончательно убедился в том, что Бирендра не псих, одержимый бредом преследования, а просто чудик, «хомо своеобразус неординариус». Чересчур экспансивный, склонный преувеличивать, но нормальный. И бедный. Сам признался, что на более приличные апартаменты, чем эта развалюха, у него нет денег.
– Такие цены здесь летом, такие цены! – качал головой Бирендра. – Совсем как в Андамане…
Чудик и оригинал. Мало кто бы собрался искать протекции в департаменте здравоохранения через «скорую».
Сделав звонок диспетчеру с просьбой отменить психов, Данилов предупредил Бирендру, что за необоснованный вызов скорой помощи полагается штраф, а за повторный – арест на пятнадцать суток. Про арест соврал, чтобы покрепче напугать хитрого индуса. При слове «штраф» Бирендра снова вытащил из кармана бумажник, но Данилов сказал, что в рамках русско-индийской дружбы на первый раз его прощает. Расстались они крайне довольные друг другом. Бирендра проводил Данилова до выхода из дома и помахал рукой на прощанье.
