Андрей Кузечкин - Не стану взрослой
Карина вернулась с кухни, держа в каждой руке по стакану с рубиново-красной жидкостью. Максим стоял, вальяжно привалившись к стене и скрестив руки на груди, и о чем-то думал.
— Нет-нет, вина не пью! — воскликнул он.
— Это морс.
Максим совершил довольно странный жест — обмакнул мизинец в свой стакан, понюхал его, лизнул и лишь потом отпил из стакана.
— А почему ты не пьешь вино… Оно сладкое… — отвернувшись, пробормотал он так тихо, что Карина не могла услышать, потом сказал обычным голосом: — Действительно морс. Спасибо, очень вкусно. Знала б ты, сколько раз мне пытались под видом морса подсунуть винца или чего-то еще алкогольного.
— Ты вообще, что ли, не пьешь?
— Да. Но к делу это не относится. Я что хотел сказать: пока ты со своим воздыхателем беседовала, я у Сани нашел кое-что любопытное в музыке.
— Какую-нибудь песню про самоубийство?
— Про это в наше время поет каждый второй. Но тут особый случай. Знаешь группу “Пластика”? Ваша, местная.
Карина открыла рот, но Максим ее опередил:
— “Такой ерундой я не интересуюсь”. Ты это хотела сказать? А я вчера у них на концерте был. Смысл в чем: у этой группы есть песенка “Не стану взрослой”. Такая, прямо скажем, тематическая вещица. У Сани на компе она есть плюс еще несколько песен той же группы. Запись, конечно, отвратительная, с концерта, но не суть важно. Вот подумалось: может, они что-то знают? Или даже имеют какое-то отношение к нашей секте, которую мы ищем.
— И где ты собрался их искать?
— Ну, есть у меня одна знакомая, которая их хорошо знает… Думаю, она не откажется меня с ними свести.
— Ты сказал, ты позавчера приехал?
— Ну.
— И раньше никогда здесь не был? А уже всех знаешь и везде был.
— Случайное совпадение, — пожал плечами Максим.
— Не верю в случайности, — серьезно сказала Карина. — Я, кажется, поняла, кто ты.
— Интересно услышать твою версию!
Карина вертела в руках пустой стакан, пристально глядя на Максима.
— Ты журналист. Из столицы. Ездишь по городам и пишешь огромный материал с продолжением, что-то вроде путевых заметок. И ведешь себя странно, чтобы никто не узнал, кто ты есть на самом деле. Так?
— Честно? — Максим задумался, открывать ли свою тайну. — Может быть, ты и права. Это совершенно неважно.
— Я уверена, что это правда. Слишком уж хорошо тебе дается расследование.
— Да какое это расследование, хе! Я уверен, под конец окажется, что “Пластика” — обычная эмо-группа, твой брат — обычный битард, а эти два самоубийства никак не связаны — просто дурацкое совпадение.
— Что такое “битард”?
— Долго объяснять. Ты сказала, ты знаешь, где найти Саню?
— Предположение есть.
— Ну, пойдем. Мне не терпится задать ему несколько вопросов.
***
Как назло, на выходе из подъезда Карина столкнулась с мамой, которая тут же затараторила:
— Далеко ль собралась? Опять куда-то убежала, нет бы со мной до магазина прогуляться? Сашенька убежал, ты убежала. А мне одной в магазин ходить? Мужика-то в доме нет. Хоть бы сумки помогла донести.
“Пропади ты со своим Сашенькой-фигашенькой”, — подумала Карина в сердцах.
— Давайте, я помогу, — Максим взял у нее все пакеты разом. Набитых до отказа пакетов было пять, на ладонях матери с обеих сторон остались красные полосы.
Когда надо, он и подхалимом быть умеет, отметила Карина. Интересно, как он это определяет: с кем быть вежливым, а кого с ходу осадить.
Максим с пакетами исчез в подъезде. Мама задержалась на секунду и спросила:
— Что за мальчишечка? Однокурсник?
— Да, — соврала Карина, чтобы отвязаться от лишних расспросов.
— Симпатишный. — сказала мама.
— Может быть, я что-то не заметила, — пожала плечами Карина. — Мама, а где Саня?
— Ушел к друзьям. Будет только завтра вечером.
Неожиданно.
— К каким друзьям?
— Адрес тебе, что ли, сказать? — мама засмеялась. — Явки, пароли? Сказал: переночую у друга, от него — сразу на работу. Так что дома будет завтра вечером, не раньше. А тебе-то что? Волнуешься, что ль?
— Да, немного, — опять соврала Карина.
— Большой он уже у нас, Карик! Имеет право.
Через минуту ей пришлось попрощаться с Максимом:
— Макс, мне жаль, мама требует, чтобы я ей помогла… Хочет меня запрячь до самого вечера…
— А как же Сашу искать?
— Он будет только завтра вечером… И я вообще понятия не имею, где он. Знаю только одно место, где он может быть, да и то мне почему-то кажется, что его там нет. Ты сходи, проверь.
— А может, маму вместе уболтаем?
— Лучше не надо. Она и так на меня постоянно сердится, непонятно за что…
— Не грусти, — сказал Максим. — Торопиться нам пока что некуда. Я позвоню, если будут новости.
Он сжал в руке ее пальцы. Карина высвободила их, но только спустя секунд пять.
— Иди прямо по улице, до первого поворота направо, свернешь и иди еще столько же. Там будет игровой салон.
— Как называется?
— Так и называется: игровой салон. Вывеску увидишь. Поднимешься на второй этаж, спросишь там Сашу Колосова. Его там все знают.
— Пока, Карина.
— Пока.
В момент прощания ее лицо было вполне доброжелательным. Кажется, она всерьез поверила, что Максим — супержурналист из столицы. Забавно.
Ему стало жаль Карину. Ведь он скоро выиграет это пари, первый шаг сделан, а остальное — дело ближайшего времени. Это хорошо, конечно, но ведь потом ему все равно придется бросить девушку и исчезнуть… А она опять останется одна. Почему-то Максим понял, что у Карины уже давно никого нет. И не будет, если она не выпилит свое изрядное самомнение.
Что характерно, Эллу ему вообще не было жаль. И даже больше: он не чувствовал, что поступает с ней как-то нехорошо. Ведь он ей сразу сказал: я хочу хорошо провести выходные, и больше ничего. А Элла согласилась.
Да какая разница, вообще? В любом случае, ни одной из этих девушек Максим не мог предложить никаких серьезных отношений. И несерьезных — тоже. Он здесь максимум дня на три. Вряд ли это дурацкое расследование продлится дольше. Ну, походят они с Кариной туда-сюда, найдут пару “зацепок”, да все на этом и закончится. А потом он выиграет пари, заберет у Кости то, что принадлежит ему, да и поминай как звали. Эх, до чего ж приятно жить, когда не надо думать о будущем! И главное — никаких ежедневных тренировок, которые за последние несколько лет надоели до сблева.
Эллу нужно обязательно увидеть сегодня же вечером. И как следует с ней оторваться. А вот интересно, что выбрал бы он, кабы ему предложили: еще одна ночь с Эллой или еще один поцелуй Карины? А, неважно. Уже ничего не имеет смысла. Пусть другие барахтаются в надежде получить от жизни сладкий пирог, но уж кто-кто, а Максим точно знает: никакого пирога нет. The cake is a lie.
Он брел, неторопливо везя отяжелевшие ноги по горячему асфальту. В животе у него до сих пор было тепло и приятно от супа, съеденного в гостях у Кати. Последние годы он жил на одном фастфуде, и каждый раз, когда Максиму доводилось поесть чего-то посерьезнее куска пиццы и стакана колы, его начинало клонить в сон. Потому он и старался питаться пореже, а главное — не обедать. На завтрак Максим обходился чашечкой кофе с какими-нибудь бутербродами, зато под вечер наедался до отвала, но только в том случае, если знал, что ночью удастся поспать. Максим привык бодрствовать по двое-трое суток — и жил в такие периоды на одних энергетиках и шоколадках.
Достал КПК, отправил Элле сообщение: “Как поживает моя девочка? Как насчет приятного вечера вдвоем?” Может, плюнуть на этот салон? Нет, надо заглянуть обязательно. Большая часть жизни Максима прошла в таких заведениях. Пусть будет еще один.
А вот и он. Двухэтажное здание XIX века, ярко-белое, ухоженное. На первом этаже, если верить вывеске, — какая-то страховая компания, на втором — игровой салон, ага. И между этажами на стене небольшая памятная дощечка: “Дом купца Третьякова, охраняется государством”.
Поднялся наверх по длиннющей деревянной лестницей, упиравшейся в двери туалетов, мужского и женского. Площадка удивительно чистая, даже не натоптано, не говоря уже об окурках и кожуре от семечек.
Открыв дверь, очень толстую, Максим оказался в просторном помещении. Вдоль стен — столы с компьютерами. Посетителей немного — человек восемь. Все школьники, если не считать одного парняги внушительных размеров. Да это же Вадим Мельников!
— Привет, Вадим.
— О, — мрачно удивился он. — А ты какими судьбами тут?
— Ищу одного парня, Сашу Колосова. Знаешь такого?
— Знаю. Только его здесь уже дней десять как нет. Раньше он раз в два-три дня стабильно появлялся… — Вадим почесал ладонь о щетинистую щеку и поинтересовался:
— А на фига он тебе?
— Денег должен.
Вадим понял, что это не его ума дело, и умолк.
