Фабрис Каро - Фигурек
Прекращаю свои бесплодные попытки, одариваю самой идиотской из всех на свете возможных улыбок собственное отражение в зеркале над умывальником, м-да… гроша ломаного не стоит такая улыбочка — и возвращаюсь к Бувье, который успел тем временем снова наполнить мой стакан.
— А эту историю я тебе рассказывал? Ну, про того, из молодых да ранних, который пытался пролезть в творческую группу Фигурека? Вот придурок! Он готов был на все, лишь бы найти убойную идею, такую, от которой потекут на счет хорошие роялти, он рассчитывал изобрести нечто невиданное-неслыханное, — а знаешь, что преподнес в качестве первого же проекта? Пассивного фигуранта в радиопередаче! То есть становится парень перед микрофоном и молчит как рыба. Все просто обхохотались!.. Так вот, это еще не все — не прошло и нескольких недель после того, как его выперли вместе с его гениальным проектом, он явился с новым — точно в том же духе: опять на радио, только на этот раз фигурант предполагался активный — газетный карикатурист у микрофона, представляешь! Художник, говорил этот кретин, в течение всей передачи будет рисовать шаржи на ее участников — это на радио-то!
Мы с Бувье хохочем как ненормальные и стучим кулаками по столу, пока полстакана красного не выливается на скатерть с подсолнухами. Николя Пейрак снова затягивает песню про ставень, хлопающий, как крыло птицы, никаких других кассет у меня нет, и эта крутится весь вечер не умолкая, прекрасные грустные песни сменяют одна другую, а мы заглушаем их взрывами смеха, словно приглуповатые школьники.
— Ну-ка, подсыпь-ка мне чипсов, дружок, они удались тебе сегодня… Во хрень какая: скажи мне кто-нибудь раньше, что единственной моей жрачкой на Рождество станут чипсы и ветчина, я сразу бы с моста сиганул…
— Сами виноваты — нечего было являться без предупреждения! Предупредили бы заранее — я купил бы фуагра, трюфелей, семги, всего, что положено…
Мы каждые три минуты опрокидываем по стаканчику: пьем за зашибенную деньгу, за успех, за любовь, за Николя Пейрака, за похороны Жакомона, за чипсы, за Фигурек, за моих новых родственников, за наш будущий рак, за мою пьесу, за нас самих, за бабки опять, за наши пластмассовые кубки, которые трескаются, стоит нам чокнуться. Ну и за подсолнухи, ставшие из желтых фиолетовыми.
— А десерт какой предложишь? Хлеб с абрикосовым джемом? Леденцы? Или «Орбит без сахара»?
Время от времени, вспышками, возвращается лицо Тани, и мне хорошо.
73Четыре утра, конкурс имитаторов, он изображает из себя Франсуа Бейру[38], да какой там Франсуа Бейру, вовсе не он, вовсе даже Паска[39], а я показываю группу минералов, он говорит, что слишком круто, и пинает меня ногой в живот, не попадает, шлепается на пол, я выливаю полный стакан вина на его морду и попадаю, он швыряет в меня радиобудильником, теперь мы не знаем, который час, мы поем на два голоса «Mon amant de Saint-Jean»[40], я сочиняю четвертый куплет, в котором любовник возвращается и просит прощения, а он добавляет пятый, где этот самый любовник опять уходит, сперва ее трахнув, а после надавав кулаком по блуждающим ребрам, мы приканчиваем чипсы, открываем последнюю бутылку вина, пытаемся пописать в пластмассовый стаканчик, стоящий на расстоянии трех метров от нас, я плачу, думая о Тане, он велит, чтобы я представил ее себе какающей, мы танцуем под Николя Пейрака, а именно под «Je pars»[41], он говорит, что был чемпионом Европы по танцам на одной ножке, я говорю, что был чемпионом по волосам в Белоруссии, он прекрасно знает Южный Китай и близко знаком там с человеком, который продает фотокопии газет, я убежден, что он врет, у меня был мопед со спортивным выгнутым рулем и змеевиком на глушителе, он говорит, что это все политика, и мопед — главная ставка в международных делах, однажды он трахался со слепой шлюхой и заплатил ей деньгами из «Монополии», я убежден, что он врет, я никогда не ходил по шлюхам, он убежден, что я вру, он считает, что все слова с двойными согласными нужно в течение нескольких лет перевести на чешский, я категорически против, в конце концов и он приходит к тому же мнению, по поводу самоубийства Далиды[42] нет никакого мнения ни у меня, ни у него, зато он знает, кто убил Эрве Вилара[43], я ни о чем его не спрашиваю, не хочу иметь проблем, он знает художника, который выставляет зеркала для ванных комнат в поддержку сопротивления режиму Пол Пота, он знает художника, который выставляет стены галерей, но только для тех, кто долго сидит без работы, он против тех, кто долго сидит без работы, он считает, у этих людей ужасно плохой вкус во всем, что касается вышивки по канве, я ничего не думаю на этот счет, он знает человека, который никогда в жизни не произнес слова «марка», я его тоже знаю, мы говорим и говорим о нем, из уважения к нему мы также избегаем слова «марка» в течение нескольких минут, он говорит, что, не будь на свете леопардов, многое было бы по-другому, и добавляет шепотом: «Если ты понимаешь, о чем я», — мы опять обсуждаем самоубийство Далиды, и на этот раз оба категорически против, он знает эксгибициониста, который продает часы из-под полы, убивая одним выстрелом двух зайцев, я говорю, что ковры бывают в основном хорошего качества, он предпочитает немножко подумать, прежде чем высказаться насчет качества ковров, он говорит, что, открывая любую книгу наугад, всегда попадает на 47-ю страницу, я говорю, что старик Фрейд увидел бы тут глубокий смысл, он мне не верит, он злится на то, что я так о нем думаю, он говорит, что его первая подружка не имела вообще никакого имени, родители бедняжки были такими рассеянными, что забыли ее назвать, я говорю, что знаю одного нищего, такого гордого, что просит подаяния, держа в руках табличку «Я ни в чем не нуждаюсь!», он говорит, что я один из самых великих мифоманов, по крайней мере, с 1954 года, мне это ужасно не нравится, он говорит, что никогда не встречал Мика Джаггера[44] и что многие должны следовать его примеру, мы говорим о солнечных затмениях, мы оба против солнечных затмений, они чересчур разрекламированы, я очень боюсь мексиканцев, он меня успокаивает тем, что мексиканцев в природе не существует, это просто еще одна находка Фигурека, в то время как марьячи[45] вовсе не предусматривались заранее, он говорит, что видел пьесу «Три сестры» в исполнении труппы глухонемых, я тоже видел это, мы сходимся во мнении, что эмоциональность в такой постановке снижается, мы проводим остаток ночи за подсчетами, сколько денег нам нужно, чтобы открыть производство очков.
[Фигуральность]
7425 декабря. Рождество. Я просыпаюсь под кухонным столом, на полу, в варежках, в каждом ухе по обмылку, ноги привязаны к столу магнитофонной лентой. Слегка приподнимаю голову и вижу такой хаос, что к горлу подпирает уже невыносимо. Может стошнить прямо на пол. Кидаюсь в туалет.
Когда я, мокрый и с неприятным ознобом по всему телу, наконец выпрямляюсь, то сразу замечаю прямо напротив, над унитазом, надпись, сделанную красным фломастером: «Марко Поло тебе в жопу!»
Что делать? Пытаюсь отыскать в жуткой свалке, в которую обратилась моя квартира, хоть какую-то одежду и тут же выскакиваю за дверь, чтобы ни минуты больше этого не видеть.
На улице обнаруживаю, что уже одиннадцать с хвостиком. Думаю, что надо бы отправиться на праздничную трапезу к родителям, но не знаю, хороша ли эта мысль. С трудом себе представляю, как смогу выбежать из-за стола, чтобы поблевать, когда подадут матушкину индейку с каштанами — она вполне вероятна сегодня и вообще-то отменно вкусна, хотя и чересчур ежегодна.
Улица какая-то на удивление живая для следующего дня после праздника, хотя, может быть, это я на удивление мертв. Подумав, решаю, что все совершенно естественно: недаром же существует Фигурек — он может заполнить любую брешь. Наверное, к Рождеству они получили указание — скажем, заказ от муниципалитета — поддерживать хотя бы минимум жизни каждое мгновение: зажигается такой сигнальный огонек, такой знак подъема по тревоге там, где календарь провисает, — а ну-ка все на улицу…
Многие прохожие странно на меня смотрят, некоторым я в ответ подмигиваю: дескать, мы из одной семьи. В ответ они смотрят на меня еще страньше — тоже понятно: Великая Тайна. Один дядька просит у фонтана милостыню, ух как отлично он играет свою роль, вот интересно, он специализируется именно на попрошайничестве или завтра встанет во главе какой-нибудь мультимедийной конторы. Ну, кидаю ему монетку и шепчу: «Классно работаешь!» — нищих все-таки не часто благодарят за восхитительные представления, которые они дают.
Каждая супружеская чета сочла сегодня нужным надеть подходящие по оттенку и фасону пальто, они бережно держат на весу кто букетик цветов, кто сласти в пестрой коробочке. Я их тоже приветствую и благодарю за отличную работу — весьма сдержанную и весьма тонкую игру. Ничего не скажешь, Фигурек превосходно делает свое дело. Сколько часов пришлось рыться в горе карточек и анкет, чтобы составить вот такую парочку? Где они смогли найти столь гармонирующих друг с другом особей? Во-о-он те, например: посмотришь на них — кажется, лет пятнадцать женаты, а ведь, вполне возможно, они впервые увиделись нынче утром. Импровизация в чрезвычайных обстоятельствах. Нет, правда, ребята из Фигурека ни в чем не уступают пожарным, им тоже следовало бы продавать календари — уверен, все бы прекрасно получилось.
