Винсент Килпастор - Оксфордский тест способностей личности
Хата моментально заворочались, а Си Оу, покинув пост, бросился посмотреть всё ли путём. Мой банки -- Эрмано, нарк из Сан Сальвадора явственно изрёк:
- Святая мученица Изабелль! Надеюсь, жирный нигга теперь надолго потеряет способность храпеть!
Хату рвануло хохотом, ржал даже молоденький, неуверенный еще как себя вести с зыками СиО. Впервые за последние дней десять от души хохотнул и я. Повезло мне с банки -- я снисходителен к людям которым никак не удаётся скрыть чувство юмора. Подольше бы не раскидывали хату, дали перекумарить, набраться силёнок, пока Эрмано экранирует от меня бесов.
Сан Сальвадор, подбодренный успехом пилотной фразы горячо продолжал развивать тему:
- Ну все, мучачос, жирному нигге теперь кранты -- определят на склонность к суициду -- будут каждые полчаса будить и спрашивать все ли в порядке. Пропал ты, слышь, нигга! Как гавно под микроскоп.
Мне повезло с банки -- соседом по ярусу. Эрмано не по наслышке знаком с ломкой -- в изгибе его локтя незаживающий колодец, но ломанулся он месяц назад. Теперь ждёт звонка и присматривает за мной. Я на столько слаб, что даже бояться тюрьмы и то нет уже сил. Я отдаю свою пайку Эрмано -- все равно ни жрать, ни спать пока не умею. У него же аппетит соскочившего -- сродни беременной.
За то что я экзотический "руссо", который отдает всю пайку, Эрнесто брандмауэром ограждает меня от неприятностей.
Я расспрашиваю его в первые дни о правилах поведения и понятиях тюрьмы графства Оранж -- чтобы не попасть впросак.
Сначала он не понимает, о чём это я -- пришлось объяснить как живут "по понятиям" в русской каталажке. Эрмано оказался истинным непутем -- воровской ход ему не пришелся ни разу:
- Да вы чо,капронес, совсем дурные? Мало менты пьют кровь вы еще и сами на себя пиявок лепите. Ну дурдом!
Он тут же отвернулся от меня и стал рассказывать о нашей "системе" удивленным соседям. Тогда я задал ему вечный русский вопрос:
- А как же быть с пидорасами, скажем? Пидорасы же тут наверняка есть!
- Дело вкуса, хоуми, как с бабой на воле -- цветочки даришь там, ухаживаешь, если понравилась, а как с ними иначе?
Я вспомнил "салам мужики, кто за хатой смотрит", бараньи рыла трипольских барачных, "смотрящих за игрой", "в ответе за столовую" пердящих, пашущих запретку бенгазийских петухов и гнусный намаз утренней баланды. Взять бы древнерусский генокод мужиковских понятий, перевести на английский и распространить по библиотекам графства Оранж. Чтоб выдавали по одному запросу с библией.
Второзаконие шмаровых. Послание жигана Петра. Крук песни песней шансонье Соломона. Блядорез крадуна Малахии. Прокол блудящего Иеремии. Останя ходка щипача Агея. Фомка апездола Фомы.
Пьют кровь в американской тюрьме, как и на свободе -- в основном только ментозавры. Но не рвут ногти вместе с техталоном, как в эмирате Башкатарстан, а нежно, по закону загибают.
По приезду я с дуру сделал партак с флагом южной Конфедерации.
Чёрный сержант-оперативник вытянул мне теперь за этот портак всю душеньку.
-Ты член организованного бандформирования? А как давно ты член организованной группировки? Если ты русский и не имеешь отношения к "Братьям-арийцам" или другим группировкам неонацисткого толка, какую цель преследовал когда делал именно эту наколку?
Смотри у меня -- я буду за тобой следить днём и ночью. Увижу сливаешься в тюремный ганг -- на всю жизнь биографию испорчу -- занесу в базу данных ФБР как идейного гангстера.
Ты понимаешь значение татуировки? "Сплю и вижу когда вернется конфедерация и снова появиться возможность линчевать ниггеров" - достойный выбор.
И если ты, русский, и в правду набил это по неграмотности, сделай себе одолжение, для собственной же пользы, не свети нигде этой порнухой. Люди могут не правильно понять. Даже в душ пойдешь -- футболки не сымай.
Я слушал его и мне было грустно. Я думал про малышку Ми -- ту что была рядом, когда мне рисовали тоску по возможности линчевать негров.
У маленькой сиськи была цитата из Сунь Тзы, а там в нижнем тазу -- стонал бессмертный Фрост. Как они все теперь далеки от моего ослабшего тела, вновь замурованного в бетон гравитаций.
***
С сегодняшнего дня -- вы собственность шерифа графства Оранж.
Окружной Центр Справедливости управляется Директорией Департамента Вправлений.
Департамент Вправлений видит свою главную обязанность в предоставлении безопасных, здоровых и высокоморальных условий вашего содержания на период пребывания на борту и полной остановки двигателей.
Меня обрядили в оранжевую робу и китайские крокс -- как выпускника буддистских курсов в Мадхьямаке.
Распределили в сектор В-13 и я шел покачиваясь от слабости по длинным коридорам, знакомым всякому каторжанину любой точки галактики.
Не понимаю от чего тюрьмы графства Оранж называются Джастис-центр. О какой справедливости идет речь?
Справедливости ради все же скажу -- абсолютно все люди от рождения очень добрые. Просто жизнь заставляет нас это тщательно скрывать.
Навстречу мне попался представитель организованного бандформирования нацистского толка. Крупноголовый белый бык без шеи -- из тех, что поднимают Харлей-Дэвидсон, будто это скейт-борт.
У быка на шее была изящная свастика и руны комбата батальона СС "Галичина". На плече красовалась татуха удивительно похожая на мою.
- Эй братиш! Я Хэнк! Какие будут проблемы с черножопыми -- сразу найди меня -- порешаем.
Очко уйобкам порвём на железный крест!
Бывает ли у Вас чувство, что Вам "всё снится", всё вокруг кажется нереальным? (Оксфордский тест способностей личности)
Мы заходим на Такому, видны огни ближних приводов и Женя трамбует сингл-хиттер. Обычно я просто вдыхаю женин секондхэнд смок и становится легче жить.
Сегодня я набрался наглостей и дерзко попросил пыхнуть. Это скорее всего мой последний полет в составе международного экипажа Ласточки.
В жизнь воплотились агротехнические ужастики в области превращения обычной дури в психотропное оружие. Я вырос в солярии Ливии, в зной долине Чу-Чу, где добротные шишки продавали вжатыми в жестокий советский короб балабановской зубодробильной фабрики. Несколько раз испытывал непроизвольную дефекацию от страха в северном Афганистане. Это не карикулум витэ -- хочу подчеркнуть,что всегда считал канабис безвредным чибисом -- рекриэйшн друг, слабительное для души.
Затяжка сделанная в миниване молдавского Дон Хуана потрясла основы мироздания и вынесла мозг в звонкой интерстелар свинцового грибного трипа. Я видел лица Макса и Жени когда они прощались. В матрице сбилась полосная развертка. Я забыл кто из них Женя, а кто Макс. Ответить друзьям не хватало сил, да и языки -- человечьи ли, ангельские ли -- я позабыл напрочь.
Недобрэ шлифовать дешевый джин легальным драпом -- это первое правило бойцовского клуба "Ахмат" Блок краткосрочный памяти провис и я все время забывал как пройти к дому Людмилы Ивановны. В голове высоковольтно била фраза: "Не подскажите как пройти в библиотеку" и ей с хохотом отвечали злобные трольхатены: "Библятека Аль де Баран -это дефективы, мудастика, любовные обломаны, детская порнография и прикладное задоводство"
Резко затошнило, но блок рефлексов тоже не фурычил. Сушняк стоял как в павильоне фильма через Гоби и Хин Ган.
Ад это когда хочется блевать, но тело не помнит -- как. Попытка пописать на хвою секвои также провалилась к троленхатенам -- пиписька спряталась -- даже не в пенис превратилась, а в кнопку вызова полупроводника.
Полупроводники объявились тут же -- медленно, как кузнечик в макросъемке проехали мимо мигая гирляндами. Матрица никак не могла определится какое кино мне показывать -- быстрое или замедленное. Она судорожно импровизировала. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть.
Я пришел в ужас, вспомнив что Женя в состоянии подобного апокалиптического аффекта запросто гоняет по Сиэтлу двадцатичетырех футовый трак набитый писаными матрасами темпур-педик. Вот Кишинёву кажется, что нам на встречу вырвался ртутный шарик размером с простатит главбуха, в ужасе малдован сворачивает на дорогу Кастелло -- полную людей празднующих день легализации сативы обамакуш. Чтобы смягчить удар и спасти казенные матрацы, Кастелло принимает решение таранить колону демонстрантов.
"Аллаху Акпер!" - Женя крадет мою табельную речёвку грузчика-кяфира.
"Бежать было некуда -- как сообщили очевидцы нашим корреспондентам - день легализации был омрачен массовым убийством тетраканабиноловых канибалов. Данных о том, что пострадали граждане Российской Федерации, к счастью у нас нет"
"Слава Богу" - я благодарно растилаю джой-намаз и возношу горячую молитву куда-то в сторону Беверли Хиллз, где проворачивается сверкая неоном дилерская Теслы.
Прорываясь с боями в свою комнату, я стараюсь не разбудить мужа Людмилы Ивановны, но его ноги вытянулись на мили и мили, как кости под воздействием ортопеда Елизарова.
