Семен Лопато - Ракетная рапсодия
— Ну что ж, в любом случае потомки нас поймут, а история нас оправдает. Давай съездим.
Договорившись встретиться у метро на проспекте Мира, они повесили трубки.
Жена, заставшая окончание разговора, расстелила в комнате половичок.
— Куда поедешь?
— В «Олимпийский». Вышел третий том Дельбрюка.
Жена уверенно покачала головой.
— Этого не может быть. — Она была в курсе дела.
— И тем не менее.
— Ну-ну. С Николаем?
— С кем же еще. Нас таких психов в Москве всего двое. Если б издательство догадалось выпустить эту книгу тиражом в два экземпляра, план по реализации был бы выполнен гарантированно. Тираж просто смели бы с прилавков.
Жена при воспоминании о Николае на секунду задумалось, придя в своих размышлениях к тому единственному вопросу, который она могла задать.
— Он еще не женился?
— Нет. Он дал зарок — пока не выйдут все семь томов, об этом не может быть даже разговора.
— Мужчинам лишь бы повод найти.
— Тем не менее. Если третий том действительно вышел, можешь считать его наполовину помолвленным.
— «Наполовину помолвленным» — это неплохо звучит.
— Ему бы тоже понравилось.
Получив от жены наставления, какие продукты купить на обратном пути, Сергей покинул квартиру.
Встретившись на площадке у входа в метро, они не спеша двинулись к спорткомплексу. Увидев издали колоссальную очередь к кассам, Николай философски приподнял брови:
— Что-то здесь сегодня как-то слишком много народу. Ты не находишь?
Сергей серьезно покивал.
— Очевидно, весть о выходе Дельбрюка распространилась мгновенно.
Отстояв несколько минут в быстро двигавшейся очереди и проникнув внутрь, они стали проталкиваться через толпу к известному им обоим лотку, торговавшему философской и исторической литературой. Добравшись до него, они задали вопрос о Дельбрюке. Продавщица, соображая, долго смотрела на них.
— В следующем месяце должен выйти, — произнесла она наконец.
Изобразив на секунду в урезанном варианте немую сцену из «Ревизора», они в замешательстве отступили от прилавка. Рядом находился один из входов в спорткомплекс, просторная площадка между двумя рядами стеклянных дверей, где контролеры проверяли билеты. Там, отделившись от толпы, они встали в углу, и Николай закурил.
Разогнав рукой дым, он с видом полководца, с трудом признающего свое поражение, поднял глаза на Сергея.
— Да, честно тебе скажу, такого я не ожидал.
Сергей усмехнулся:
— Надеюсь, ты не будешь подвергать репрессиям честную женщину, плохо разбирающуюся в немецких фамилиях?
Николай, затянувшись, покрутил головой.
— Все-таки меня интересует, кого именно она приняла за Дельбрюка.
— Как говорил Атос, легче тебе от этого будет?
— Да, ты прав. Это уже не изменит ничего.
Не сговариваясь, они посмотрели на шевелящуюся толпу.
Сергей искоса взглянул на Николая.
— Нам здесь еще что-нибудь нужно?
— Да вроде нет.
— Пойдем?
— Сейчас. Только докурю.
Оба несколько по-детски расстроенные случившейся неудачей, они на некоторое время замолчали. Привалившись плечом к стене, Сергей задумчиво оглядел бескрайние ряды книжных прилавков.
— Да, занятная ситуация. Море книг, а читать нечего.
Николай усмехнулся.
— Все относительно. Честный советский книголюб семидесятых годов, увидев все это, наверно лишился бы чувств — на манер гумбольдтовского персонажа, за секунду перенесенного из Сибири в Сенегал. Знаешь, в чем наша беда? Мы с тобой не книголюбы.
— Это точно. И никогда нам ими не бывать.
Отлепившись от стены, они вышли из спорткомплекса.
— Слушай, ты не находишь, что это какая-то дикая ситуация? Историческое сочинение завершено семьдесят лет назад, а мы ждем его том за томом, как роман с продолжением в журнале.
— Остается только примириться. — Сергей философски развел руками. — Что ж, видно, мы так и не узнаем, как сложились дальнейшие судьбы героев. А это было бы так поучительно. На чем там кончился второй том — на Велизарии и готах? История прекратила течение свое. Хотя, с другой стороны, ничто не ново под луной, нечто подобное уже было. Помнится, в самом начале перестройки, когда в разгаре была мода на нравственность, какой-то из толстых журналов вдруг начал печатать с продолжением Евангелие от Матфея. Точно так же, из номера в номер. Особенно хороши были примечания в конце каждой публикации — «Продолжение следует».
— Ну да. — Николай понимающе кивнул. — Тут важно было прервать на самом интригующем пассаже. «Взгляните на птиц небесных. Не сеют, не жнут, а…» Продолжение следует.
— Так и было. Кажется, даже было примечание, что автор репрессирован.
— Слушай, я, конечно, не склонен считать творение Дельбрюка богодухновенной книгой, но должен же быть у этих издателей страх божий? Или «в следующем месяце выйдет» — это у книготорговцев такое идиоматическое выражение, типа «до греческих календ», которое означает, что книга не выйдет никогда?
— Видимо, следует относиться к этому философски. Ладно, утешимся тем, что два тома у нас все-таки есть. В конце концов, сочинения Аппиана и Тацита тоже дошли до нас не полностью.
Сойдя с бетонированного возвышения перед спорткомплексом, они пошли по площади мимо церкви. Сергей с любопытством оглядел валившие мимо толпы людей, явно направлявшихся на ярмарку.
— Слушай, а что сейчас вообще читают нормальные люди?
— Понятия не имею. Сам я давно уже ничего не читаю. Остается лишь догадываться.
— Ладно. — Сергей махнул рукой. — Будем, по крайней мере, утешаться тем, что отечественная культура по-прежнему остается книжной.
— А что толку. Раньше книги покупали, чтобы поставить на полку, а сейчас — чтобы прочитать и выбросить. Вопрос, что лучше. В принципе мы стремительно идем к тому же положению вещей, что и в Америке, где книга, как и презерватив, является предметом одноразового использования. Так сказать, наша перспектива — безопасное чтение.
— Может, ты и прав. — Молча пройдя несколько шагов, Сергей констатирующе мрачно взглянул вокруг. — А Дельбрюка у нас все равно нет.
Подойдя к проспекту, внезапно поняв, что им некуда больше идти, они остановились, разглядывая окрестности. Из-за туч внезапно проглянуло солнце, на асфальт легли разом погустевшие тени. Сергей недружелюбно взглянул в его сторону.
— Солнце зачем-то появилось…
Николай понимающе кивнул.
— Да, это не солнце Аустерлица.
Наплывшая туча погасила краски. Глядя на враз потускневшую улицу и фигуры прохожих вокруг, на внезапном переломе настроения Сергей задумчиво взглянул мимо Николая.
— Слушай, Аустерлиц же был в декабре. Моравская возвышенность, снег, пруды подо льдом. Что там Толстой напридумывал про высокое синее небо? Ты когда-нибудь думал об этом?
— Конечно. Это солнце действительно было, по свидетельству очевидцев, весь день не было ни облачка. Другое дело, что реальный Тизенгаузен вряд ли мог бы рассматривать высокое синее небо, ведь солнце слепило, а клубящихся белых облаков, как в фильме, не было и в помине. Боюсь, что все, что ему оставалось, это закрыть глаза.
— И все же прав был Наполеон — вот прекрасная смерть.
— Что-то нас совсем в черный минор затянуло.
Дойдя до подземного перехода, они остановились у гранитного парапета.
— Ну, что делать будем?
— Для начала скажем «до свидания» этому заведению. Нас здесь не поняли.
— Это точно. Ну так что. Может, пройдемся куда-нибудь?
Сергей в затруднении поморщился.
— Как-то не умею я гулять просто так. Надо какую-нибудь цель найти. 'Гебе в городе ничего не нужно?
— Да вроде нет. А тебе?
— Тоже нет. Разве что продуктов купить для жены. Но это на заключительной стадии. От этого увеселения я тебя избавлю.
— Да уж, сделай милость.
— М-да. Ничего-то нам не нужно.
— Я и говорю, черный минор какой-то.
— Кстати, о миноре. — Сергей, привлеченный внезапно пришедшей мыслью, задумчиво взглянул на Николая. — Послушай-ка. А не съездить ли нам на Горбушку? Не могу ручаться, но сдается мне, что этот рынок отнесется к нам более благосклонно.
Николай скандализовано пожал плечами.
— А ты уверен, что мое присутствие там необходимо? Мои музыкальные способности тебе известны.
— Но ведь там не только компакт-диски.
— А что еще?
— Фильмы, видеокассеты. Видеораздел там ничуть не меньше музыкального.
— Гм… — Николай, раздумывая, усмехнулся. — А знаешь, может, ты и прав. Что-то меня в последнее время все мои подруги ругают, что у меня даже на видео посмотреть нечего. Говоришь, видеораздел большой?
— Половина рынка.
— А ты, случайно, не знаешь, есть там такой фильм «Пока ты спал»?
