Юстейн Гордер - Зеркало загадок
Она тут же отыскала его под пустой банкой из-под краски. Когда-то Сесилия проводила у Марианны столько же времени, сколько и дома в Скотбю.
Она отперла входную дверь, и они проскользнули внутрь. Чтобы попасть в комнату Марианны, надо было пройти через гостиную. Сесилия зажгла бра на стенке. Ариэль шёл следом за ней, совсем как младший брат.
Сесилия осторожно повернула ручку двери и открыла её. Марианна спала, её длинные рыжие волосы рассыпались по подушке.
Всё это время Сесилия чувствовала себя свободной и счастливой, как птица, но когда она увидела Марианну, к глазам подступили слёзы. Может быть, из-за того, что Марианна спала, а может быть, из-за того, что они так давно не виделись.
— Ты плачешь? — прошептал Ариэль.
— Да, плачу…
Марианна повернулась в постели. Казалось, она может проснуться в любую минуту.
Ариэль потянул Сесилию за куртку.
— Сейчас тебе надо с ней попрощаться!
Сесилия расстегнула карман куртки и достала маленькую бабочку. Она осторожно наклонилась и положила её на пол перед кроватью Марианны.
— Зачем ты это сделала? — спросил Ариэль. — Это же она тебе подарила бабочку.
Сесилия пожала плечами:
— Да мне она всё равно не понадобится.
В следующее мгновение подруга села в кровати, но Сесилия и Ариэль уже двигались к выходу через гостиную. Они заперли за собой дверь, и Сесилия отнесла ключ обратно в сарай. Потом они сели на санки и съехали к реке.
Когда санки остановились, Ариэль выпрыгнул из них и закружился в воздухе вокруг Сесилии как невесомая кукла. Сесилия тоже чувствовала себя немного невесомой. Она сидела на санках и смотрела на звёздное небо.
— Это и есть вечность, — вздохнула девочка.
— Или небеса, — сказал ангел Ариэль. — Или мировое пространство.
— Или Вселенная, — продолжила Сесилия.
— Или космос, — произнес Ариэль, и они оба рассмеялись.
— Или мироздание!
— Или всё сущее!
— Или действительность!
— Или просто мир.
— Или Большая Загадка! — заключила Сесилия.
Ариэль торжественно кивнул:
— У дитяти без родителей бывает много имён.
— «У дитяти без родителей»?
Он вновь кивнул:
— Любимым детям не дают много имён. Много имён дают подкидышам. Тем, кого находят на лестнице. Тем, кто появился неизвестно откуда. Тем, кто витает в пустоте.
— Это и есть вечность, — повторила Сесилия.
Ангел Ариэль опустился на санки рядом с ней. И добавил:
— И лучше всего её видно посреди ночи.
Сесилия повернулась к нему и сказала то, что уже однажды говорила. В этот раз девочка произнесла это, делая ударение на каждом слоге:
— Я здесь всего лишь один раз. И я никогда не вернусь обратно.
Но ангел Ариэль покачал головой и возразил:
— Теперь ты находишься в вечности. А она возвращается целую вечность.
Они подошли к берегу реки и смотрели, как огромные льдины медленно перемещались вдоль долины. Река, которая была такой тихой и мирной всю зиму, начала издавать тревожные звуки. Они дошли по берегу до моста и стали переходить на другую сторону.
На середине моста Ариэль остановился и спросил, указывая на воду:
— Как точно называется эта река?
— «Как точно называется эта река?» — повторила она. — Я уже говорила тысячу раз. Она называется Лэира.
Он кивнул:
— Красивое название. И очень земное, потому что, слыша его, я всегда думаю о глине[5]. Но в небесном зеркале даже самое-пресамое земное становится немного небесным.
— Вообще-то я ничего не понимаю.
— Лэира… — повторил Ариэль. — Он загадочно улыбнулся: — Ты видишь всё сквозь тусклое зеркало, гадательно.
Сесилия пожала плечами. Тогда Ариэль спросил:
— Можешь прочитать «Лэира» в зеркальном отражении?
Через секунду она воскликнула:
— АРИЭЛЬ! Получается Ариэль!
Он с гордостью кивнул:
— Мне всегда нравилось в этой долине.
На Сесилию все это произвело глубокое впечатление.
Несколько раз по дороге в Скотбю она запрокидывала голову и всматривалась в небо.
Вдруг они заметили падающую звезду. Ариэль поднёс руку к губам и сказал:
— Звезда падает.
— «Звезда падает», — повторила Сесилия.
Она вспомнила о старой рождественской ёлочной звезде, которая внезапно пропала. Разве Ариэль не говорил как-то, что знает, где она?
Волоча за собой санки на последнем участке пути к красному амбару в Скотбю, Сесилия повернулась к своему спутнику и спросила:
— Помнишь, я рассказывала о старой рождественской ёлочной звезде, которая таинственным образом пропала?
У него на лице появилось загадочное выражение.
— Я не уверен, что она исчезла таким уж таинственным образом.
— Именно! — ответила Сесилия. — Потому что ты точно знаешь, где она.
Она почувствовала, что начинает замерзать. Что Ариэль имел в виду, когда сказал, что звезда исчезла не таким уж таинственным образом? И если он всё это время знал, где она, мог бы уже давным-давно рассказать Сесилии.
Они добрались до двора.
— Иди сюда, — велел ангел Ариэль, указывая за амбар.
В стену амбара упирались несколько веток засохшего дерева. Почти все иголки с них осыпались, оставшиеся были светло-коричневого цвета. Было понятно, что дерево пролежало под снегом всю зиму. Сейчас, когда он начал таять, дерево снова стало видно.
— Это же прошлогодняя ёлка! — воскликнула Сесилия.
Она вспомнила, что они с папой положили её именно сюда больше года назад.
Ариэль стряхнул с дерева снег и вытащил ёлку. И тогда Сесилия увидела старую ёлочную звезду. Она по-прежнему была прикреплена к верхушке дерева. Как же она не подумала об этом! Как же никому не пришло в голову, что они просто забыли снять звезду, когда убирали ёлку!
Высохшее деревце казалось грустным и безутешным. Глядя на него, Сесилия вспомнила чёрный пляж из лавы на острове Санторини. И только звезда была такой же, как раньше. Совершенно целой.
Ангел Ариэль нагнулся и дотронулся до звезды пальцем. Она начала светиться, словно была электрической.
Сесилия восхитилась:
— Как красиво!
Как только Ариэль отнял от звезды палец, она потухла.
— Сделай так ещё раз, — попросила девочка.
И он сделал. Стоило ему только прикоснуться к старой звезде, как она снова вспыхнула и осветила Сесилию и Ариэля, стену амбара и сугробы.
Ариэль помахал девочке. Она поняла, что им надо было войти в дом и добраться до спальни, прежде чем кто-нибудь проснётся.
Этой ночью он тоже помог Сесилии улечься в постель. Он прислонил санки к стене именно в том месте, где они и стояли. А потом подул, и в комнате исчезли все следы снега и грязи. Сесилия заснула, едва её голова коснулась подушки.
Когда она проснулась, у кровати сидели папа и бабушка.
— Ещё ночь? — спросила девочка.
Папа кивнул. Он взял её за руки, а бабушка смочила внучке водой губы.
— Я знаю, куда делась старая ёлочная звезда, — прошептала Сесилия.
Бабушка и папа переглянулись.
— Ёлочная звезда? — переспросил папа.
Она кивнула:
— Звезда лежит за амбаром. Мы забыли снять её, когда выбрасывали ёлку.
Перед тем как снова заснуть, Сесилия посмотрела на бабушку и сказала несколько слов, постаравшись произнести их как можно более громко и чётко. Она прочитала их так, словно это были строки стихотворения, зазубренного наизусть:
— «У любимых детей не бывает много имён. Много имён бывает у подкидышей. У тех, кого находят на лестнице. У тех, кто появился неизвестно откуда. У тех, кто витает в пустоте».
Сесилия проснулась и резко открыла глаза. Она повернулась к папе, сидевшему на стуле у её кровати. В руках у него была старая ёлочная звезда.
Сесилия и сама точно не знала почему, но то, что родные ей поверили, доставило ей огромную радость. Они на самом деле сходили за амбар и нашли звезду там, где накануне ночью Сесилия была вместе с ангелом Ариэлем.
— Вы нашли её там, где я сказала, — пробормотала девочка, с трудом выговаривая слова.
Папа положил звезду на одеяло.
— Откуда ты узнала, что она на ёлке? — прошептал он.
Сесилия попыталась улыбнуться.
— Мне сказал один из ангелов господних.
— Во всяком случае, мы нашли её именно там, где ты сказала.
— Но вы не можете заставить её сиять. Это под силу только Богу.
В комнату пришли мама и бабушка. Последним пришёл дедушка. Наверняка они сидели в коридоре и потянулись в комнату, услышав, как Сесилия рассказывает об ангеле, который ей помог.
Девочка посмотрела на них. Сегодня она ощущала поразительную ясность в голове, чего не бывало уже много дней. Если бы только не эта страшная слабость…
Перед кроватью стояло два стула. Мама села на свободный, а бабушка с дедушкой остались стоять, глядя на неё. Из всех четверых улыбалась только бабушка.
