Катерина Гейтс - Последняя игра
– Макс, – простонала я ему в ухо, – какой красивый! – и стиснула его руку изо всех сил.
Ян Кулешов правильно и не спеша говорил о содержании книги, упоминал друзей, которые ему помогли, я стояла, словно меня ударили, и не шевелилась. Максим взял меня под руку и отвел в сторону.
– Друга твоего тут нет?
– Вроде, – очнулась я, – а что?
– Выглядишь ужасно, рот раскрыла и на мужика красивого пялишься, была бы ты моя подруга – подошел бы и подзатыльник дал, очень некрасиво, Анастасия.
Я, насколько мне показалось, взяла себя в руки, стояла ровно, прилично и даже время от времени зевала. Все закончилось через час, Кулешов дал нескольким страждущим автографы, поблагодарил и пошел к выходу. «Нужно подойти», – подумала я и сделала шаг навстречу, уткнулась в чью-то спину, наступила еще кому-то на ногу и получила локтем в бок, тем временем Кулешов уже покинул магазин.
– Настя, – махнул у меня перед лицом ладонью Максим, – расстроилась, что не догнала? – и засмеялся.
– Да ладно, – вяло попыталась сопротивляться я, – Димке буду звонить.
– На, – Макс запихнул мне что-то похожее на карточку в задний карман джинсов, – в метро посмотришь, сейчас не смотри.
Я созвонилась с Димой, попрощалась с Максом и в вагоне вытащила из заднего кармана карточку, крайне удивившись.
Ян Евгеньевич Кулешов, название редакции и его номер телефона. Откуда Макс ее взял, оставалось только догадываться, я вздохнула и убрала визитку в кошелек.
* * *Вот тебе и Ян Евгеньевич Кулешов! Я так и жила бы с твоей племянницей, но мой бывший, или уже нынешний друг, нарушил все мои планы, или планы Кулешовой, своим неожиданным появлением. Никак не закончатся первые сутки моей новой жизни. Первое утро у Димки было странным.
– Насть, просыпайся, – кто-то теребит мое плечо.
– Димка, – улыбаюсь я, – вставать?
– Да, пора, – виновато улыбается Димка, обнимает меня.
Из ванной я плетусь на кухню, на столе стоит чашка, наполненная кофе, за столом сидит незнакомый мужик, я инстинктивно поправляю бретельки майки и покрываюсь румянцем, бретельки это мелочь, потому что на мне, помимо майки, только трусы. Сажусь на табурет и максимально придвигаюсь к столу, мужик дергается и расплывается в улыбке.
– Всё спрятала? Я Миша, – протягивает руку, я поднимаю свою в ответ.
– Настя, извините, мне очень неудобно, я не знала, что Дима живет не один.
– Дима живет один, я комнату снимаю, не волнуйся, – засмеялся Миша, я поежилась.
Молча потягиваю кофе и жду, когда или появится Дима и я попрошу штаны, или уйдет Миша и я сбегаю за штанами, но Дима не приходил, а Миша не собирался вставать из-за стола.
– Печенья дать? – неожиданно вскочил Димкин сосед.
– Давай, – я поняла, что выхода нет, и придется пить кофе с малознакомым мужиком прямо в трусах, – а есть какая-нибудь еда?
– Еда, – протянул Миша и нырнул с головой в холодильник, – Настюха, глянь сама, – высунул он голову из холодильника, – не стесняйся, трусы я твои видал.
Я встала и повторила движение Михаила, в холодильнике оказалась моя голова целиком, а вот ассортиментом он не баловал: яблоки, яйца, масло. Я достала масло, нашла в ящике стола нож, Миша тем временем открывал упаковку печенья «Юбилейное», и ему явно было приятно присутствие девушки в трусах на кухне. Я мазала маслом печенье, решила, намажу всю пачку и съем, сколько влезет, Миша курил и пил кофе, в кухню, тяжело дыша, ввалился Димка.
– Ого, – присвистнул он. – Пошли со мной, – кивнул мне, я пожала Михаилу плечами и пошла за Димкой.
– Дим, я думала, что ты живешь один, – начала, краснея объяснять я, пока Димка, держа за плечо, запихивал меня в комнату.
В комнате на кровати лежали, похоже свежевыглаженные, джинсы и белая роза, я закрыла лицо руками, то ли от смущения, то ли …
– Насть, в общем ты меня извини, – Димка отвернулся к окну, – я тебе штаны все-таки порвал, попробуй мои джинсы надеть, – он повернулся ко мне и начал смеяться, – я их погладил тебе и вон еще …
Он обнял меня, и мы смеялись вместе, это было нелепо и мило, а я думала, будет ругаться, что я на кухне в трусах… Да лучше в трусах, чем в порванных штанах.
В комнату просунулась голова Миши:
– Настюх, он тебя тут не бьет? – Миша поднял обе руки вверх. – Дим, я не приставал!
Дверь закрылась. Димка крепко обнимал меня, я положила голову ему на плечо. «Пойду в университет в мужских джинсах», – подумала я.
С трудом втиснувшись в его джинсы, которые мне к тому же были коротки (но, слава богу, я в сапогах), я допила холодный кофе, после чего мы долго и крепко целовались в прихожей. Я то порывалась снять с вешалки пальто, то бессильно опускала руки, после чего, прислонившись к стенке лифта, я шептала одними губами всякую ерунду, а спиной, идя по двору, чувствовала Димкин взгляд и боялась оглянуться, чтобы убедиться, смотрит или нет.
Билет мне мы покупали в последний момент, когда на вокзале Димка сообразил, что у него есть билет, а у меня – нет. В итоге он распрощался со своим замечательным купе, и вдвоем мы отправились в плацкарт другого поезда, уходящего на четыре часа позже нашего и из Сочи. Я молча несла маленький рюкзачок, пока он ворчал: «ищите женщин, все зло от них», покупал нам чай и лепешки, искал, куда меня усадить, чтобы я отдохнула. Я не спорила, молча сидела, ела лепешку и смотрела по сторонам, боясь, что встречу Киру.
– Анастасия, – Димка сел со мной рядом, – мы едем на одном поезде, но в разных вагонах, вам это подходит?
– Вполне, – улыбнулась я и обняла.
– Плацкарт, боковой, возле туалета.
– Правда? – удивилась я.
– Неправда, конечно, Насть, – Димка потрепал меня по плечу и пропал внутри вокзала.
И вот я сижу на Сочинском вокзале, одна, с маленьким рюкзаком и без паспорта. Прекрасный второй день новой жизни. Я сделала глубокий вздох и огляделась по сторонам.
– Семенова! – Димка бежал мне навстречу, – давай скорей, скоро отправление, у тебя четвертый вагон.
Он сунул мне в руку билет и паспорт и снова исчез. Я пошла к четвертому вагону, проводник с улыбкой поприветствовала меня, в вагоне стоял запах алкоголя и еды, я сразу же постелила и забралась на верхнюю полку. Если мой друг захочет, он придет ко мне сам, а пока что я буду отдыхать, в Москве нужно будет разбираться с делами, с которыми разбираться мне очень не хотелось бы. Мой мобильный по-прежнему молчал. Я лежала на спине, смотрела в потолок вагона, испорченный глупыми надписями, и погружалась в воспоминания.
* * *Я быстро собралась, добежала до вокзала, потом долго разглядывала вывеску с рекламой новой кофейни, опомнившись, полетела в метро, где поскользнулась в переходе, потратила время на расстройство и отряхивание колен, вытирание обиженных слёз. Итог – опоздание на двадцать минут. Когда я влетела в кафе, Кулешов уже ждал меня, небрежно откинув руку на спинку дивана и сосредоточенно глядя в окно. Внутри меня что-то оборвалось, и, внезапно пропавшим голосом, я прошептала: «Добрый день, извините за опоздание». Он кивнул и сделал усаживающий жест.
– Анастасия? – вопросительно начал Ян Евгеньевич, – у меня немного свободного времени, давайте вы зададите мне вопросы и, если останется время, побеседуем.
«Ага, не говорит, сколько именно времени, чтобы уйти быстрее, если ему будет неинтересно», – подумала я и достала папку.
– Ян Евгеньевич, вопросы у меня примерные, не знаю, как будет протекать наша беседа, буду ориентироваться по ходу, заранее прошу прощения.
– Не нужно, я всегда рад помочь молодым талантам, – вежливо ответил он, и мои щеки вспыхнули.
У меня был заранее заготовленный и выверенный, спасибо Ирине Викторовне, список вопросов, по которым Кулешов аккуратно и очень быстро прошелся. Я внимательно слушала, кивала и была в полнейшем восторге от своего интервьюируемого. Когда все вопросы были заданы, Ян взял чашку с чаем, сделал глоток и задал вопрос сам:
– Настя, мы с вами встречались уже?
– На презентации вашей книги мы были с другом, не думаю, что вы меня заметили.
– Значит заметил, – улыбнулся Кулешов, сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана, – Будут еще ко мне вопросы, Настя?
– Да, – собралась я с духом, – что можете посоветовать журналисту-студенту, который очень хочет писать?
– Писать, Настя, – улыбнулся он еще шире, и мое сердце заколотилось сильнее, – или вы имеете в виду не статьи? – я кивнула. – Всегда писать, чтобы не потерять навык. Например, один мой знакомый, вряд ли вы о нем слышали, Дмитрий Борисов, он редактор в издательстве, хороший молодой редактор, многим людям помогал перед получением литературных премий. Я ему всегда говорил: «Дим, написал бы что-нибудь сам, столько текстов мимо тебя проходит». А он отмахивался.