Джеймс Скадамор - Клиника «Амнезия»

Воображаемую клинику для больных амнезией я поместил в Педраскаду по нескольким причинам. Во-первых, само название показалось мне экзотическим и немного таинственным. Плюс слава этого местечка среди любителей серфинга. Какой-то уголок моего юношеского воображения воспаляла также возможность заняться поиском затонувших сокровищ Френсиса Дрейка. Четвертая, менее очевидная причина состояла вот в чем: несмотря на то что этот крошечный городок упоминался в энциклопедии, стоявшей в библиотеке Суареса, ни на одной географической карте Эквадора мне так и не удалось его отыскать. Что показалось мне идеальным решением проблемы: расположить несуществующую клинику в месте, которого нет в реальном мире. Я даже похвалил себя за несвойственную мне изобретательность. Мне еще предстояло узнать, что в Южной Америке имеется немало мест, не обозначенных на карте.

— Думаешь, нам следует отправиться в Педраскаду?

— А почему бы и нет? Зачем выбирать что-то наугад?

— Ну… пожалуй, верно. Но в атласе, похоже, такого названия нет.

— Я знаю, где это. Говорят, там прекрасный пляж, куда приезжают любители серфинга.

— Но…

— Ты хотя бы на секунду задумайся. Клиника, в которой полно людей, потерявших память, людей, которые не знают, кто они и откуда родом. Неужели тебе не хотелось бы заглянуть туда?

Моя растерянность, должно быть, не ускользнула от Фабиана. Он выхватил у меня атлас.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Но я не сумасшедший. Я знаю, что никакой клиники там может и не быть, если она вообще там когда-то была. И даже если она по-прежнему там, шансы найти в ней мою мать равны нулю. Но, согласись, все-таки стоит попытаться съездить туда. Что ты на это ответишь?

Фабиан явно проверял меня. Он хотел убедиться, что я не спасую перед первым же препятствием, чего я сам никак не мог допустить. Мой промах свел бы на нет все мои усилия.

— Наверное, стоит, — осторожно ответил я. — Иначе зачем я показал тебе вырезку?

— И правильно сделал. В общем, решено, едем в Педраскаду. Нужно же смотаться куда-нибудь, пока предки не сплавили тебя назад в Англию. И вообще, — добавил Фабиан, понизив голос, — мне здесь до смерти надоело. Суарес меня уже просто достал, все время подкалывает меня нашей тогдашней пирушкой. Спрашивает, всели со мной в порядке, не хочу ли я о чем-то поговорить. Этот старый извращенец даже предложил сходить с ним на корриду.

Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, и поспешил отвести взгляд в сторону. Фабиан же не обратил на это внимания и продолжал говорить. Он или никак не связывал предложение Суареса относительно корриды со мной, или ему известно о моем предательстве. Возможно, теперь он пытается вовлечь меня в какой-то неведомый мне замысел.

— Хочу немного отдохнуть от него, — добавил он в заключение. — Вот было бы здорово. Мыс тобой могли бы снять себе проституток.

Короче, увильнуть мне никак не удалось. Оставалось лишь надеяться, что подобно прочим планам, которые мы строили вместе, этот утратит свою свежесть по причине своей полной невыполнимости. Прогулять уроки это одно, а вот найти убедительное объяснение длительному отсутствию — совершенно иное дело. Что ж, придется что-то соврать Суаресу. Правда, искусный выдумщик моментально учует неладное, как тот гурман, которому повар подсунул кусок несвежего мяса. Памятуя об этом, я решил, что самым разумным с моей стороны будет подыграть Фабиану сейчас, не рискуя пасть в его глазах позднее, когда станет очевидной нежизнеспособность его намерений.

— Заметано. Едем. Вот только как мы туда доберемся?

— Я знаю как. Автобусом-поездом-автобусом. Или же автобусом-поездом-автобусом-автобусом-такси-лодкой. Об этом можешь не беспокоиться. Это не проблема, добраться можно куда угодно, были бы деньги. Материально-техническое снабжение я беру на себя.

Наш разговор прервал стук в дверь. Фабиан сунул атлас мне в руки. Я в спешном порядке убрал улику под покрывало, а сам поспешил занять небрежную позу перед экраном телевизора. В комнату вошел Суарес. Он явно заметил, что мы что-то поспешно прячем. Однако дал нам время принять более убедительные позы и только после этого заговорил:

— Я пришел предложить вам перемирие. Внизу есть две бутылки холодного пива. Можете взять их, если хотите. Но сначала хотя бы придите ко мне и расскажите, что за дьявольский план вы задумали.

Мы встали и отправились вслед за ним.

Тогда мне казалось, что нам лучше довериться Суаресу. Ему не меньше, чем нам с Фабианом, понравилась бы идея с клиникой для больных амнезией. Причем по тем же самым причинам: по притягательности замысла плюс по тому, что нечто такое непременно должно существовать где-нибудь в мире. Расскажи мы ему тогда о нашей задумке, он, возможно, не имел бы ничего против. Но Фабиан воспринимал своего дядюшку совсем иначе. Хотя именно я подсказал Фабиану идею клиники, теперь эта идея стала его исключительной собственностью. Он спрячет ее подальше от Суареса вместе с другими своими тайнами, придуманными, чтобы скрыть унылую, неприглядную истину. Несмотря на это, мне казалось, что общение с Суаресом вкупе с двумя бутылками холодного пива сильно осложнит Фабиану задачу, если тот задумал обмануть дядю. Я надеялся, что Фабиан, как обычно, пойдет расслабиться в библиотеку, столь дивно сочетающуюся с интересными историями, а его мысли тем временем перенесутся из Педраскады в другое место, как уже не однажды случалось. Увы, я в который раз недооценил его.

— Итак, молодые люди, — произнес Суарес, топая подошвами своих жукодавов по скользкому полу холла, а затем кухни, — что вы там такое задумали? Если что-то вроде военного переворота, то позвольте сообщить вам, что в этом деле есть свои правила, которые важно знать.

— Мы вообще-то не собирались тебе ничего рассказывать, — признался Фабиан, когда мы с ним вошли в кухню.

— Так о чем вы мне не собирались рассказывать? Да вы садитесь, — сказал Суарес и поставил на стол перед нами по бутылке пива.

— Мы… — начал Фабиан и с беспомощным видом посмотрел на меня. — В принципе мы могли бы ему рассказать… Как ты считаешь?

Я пожал плечами, восхитившись в душе актерскими способностями моего друга. Я не знал, что последует дальше.

— На следующей неделе мы всей школой отправляемся на экскурсию. Поедем смотреть развалины городов древних инков. Участвовать в индейском празднике. Короче, бессмысленная поездка, якобы имеющая целью пробудить в нас культурное самосознание. Мы всего лишь строили планы насчет того, как увильнуть от этой бодяги. Анти говорит, его родители ни за что не согласятся написать в школу записку, что он якобы болен. Но я ему сказал, что ты иногда делал мне липовые справки. Ты не поможешь нам в этом деле?

Даже по стандартам Фабиана это был высший пилотаж обмана. Ответ Суареса не оставил нам никакой надежды. Прежде всего он упрекнул племянника за то, что тот раскрыл их махинации с липовыми справками о болезни, после чего заявил, что в дальнейшем крепко подумает, прежде чем в очередной раз откликнуться на подобную просьбу. После он принялся мерить шагами комнату и, обращаясь к нам, каждый раз тыкал пухлым пальцем в нашу сторону, отчего в такт словам и выразительным жестам на пол каждый раз летел пепел его сигареты.

— Мой тебе совет: в следующий раз даже не пытайся просить меня о том, чтобы я пошел наперекор собственной совести лишь затем, чтобы ты остался дома и смотрел американские телепрограммы, вместо того чтобы знакомиться с богатейшей культурой мира. Культурой, которая по-прежнему определяет уклад жизни в твоей родной стране вопреки усилиям тех, кому это не по вкусу. Такое поведение двух одаренных богатым воображением юношей представляется мне просто недостойным. Я вам заявляю со всей серьезностью. Тебе нужно проявлять больше активности, Фабиан, в получении образования, иначе ты рискуешь вылететь из школы и угодить прямиком в какой-нибудь ресторан мойщиком посуды. Что касается тебя, Анти, то что ты ответишь, вернувшись в Англию, тем, кто спросит тебя: «Ну и как там было в Южной Америке?» Неужели ответишь, что самое интересное о тамошней жизни ты узнавал исключительно из передач канала Эйч-би-оу, который смотрел в Кито?

Под конец своей обличительной речи Суарес категорично заявил, что непременно поехал бы вместе с нашей школой на эту экскурсию и не сомневается, что лично ему она очень понравилась бы. Более того, когда мы вернемся, он ожидает от нас обоих полного отчета о поездке плюс выводов о полезности подобных мероприятий. Затем поинтересовался датой отъезда.

— В эту среду, а вернемся в воскресенье ночью, — ответил Фабиан, с трудом пытаясь скрыть улыбку. Он был доволен тем, что его уловка удалась. Дядюшка клюнул на наживку. Что касается меня, то надо было не подать виду, что я трушу. Разве мог я предполагать, какой непредсказуемый оборот примет моя затея с газетной вырезкой.