Даниэль Глаттауэр - Навеки твой
Крис казался совершенно сбитым с толку: не лучше ли будет, если ты сама… ты же здесь живешь. А может, просто проигнорируем? Юдит: пожалуйста, Крис, только спроси. Он: а если это твой приятель? Она: в это время ко мне приятели не ходят, по крайней мере, не стоят под дверью и не звонят, как на пожаре.
Юдит слышала скрип пола под его подошвами, закрылась с головой под покрывалом и ждала, что последует дальше.
— Там никого нет, — доложил Крис скучающим тоном. — Наверняка сосед. — Он снова залез под покрывало и прижался к Юдит.
Теперь Крис ощущал себя древнеримской бронзовой статуей. Ей стало холодно. Юдит задержала его скользящую ладонь на бедре и спросила, не хочет ли он в порядке исключения остаться на ночь. Это было сказано в таком горьком настроении, что в самой меньшей степени подразумевало эротическое приключение, и данное обстоятельство, естественно, от него не укрылось.
Он: Юдит, это будет непросто. Мне нужно рано встать. — Она: кто тебе помешает? Я поставлю будильник на шесть. Шесть — это не поздно? На пять? — Юдит, пойми меня правильно, мы знаем друг друга… — Я тебя понимаю. Но и ты, пожалуйста, меня пойми. Я сегодня не выдержу одна, я не в состоянии находиться одна! Крис озадаченно посмотрел на нее. В кино в подобных сценах похожие по характеру героини через минуту по логике сценария впадают в нервный срыв. Как ему описать этот феномен друзьям по рыболовному увлечению?
Починяясь больше охватившему ее смущению, нежели из корыстных соображений, Юдит начала его ласкать — сначала легко, потом сильнее и настойчивее. Она это умела делать, так что он скоро понял или ощутил теми частями своего тела, куда обрушиваются волевые решения настоящих мужчин, что было бы обидно прямо сейчас взять и уйти.
— Переместимся в спальную? — прошептала Юдит.
— О'кей, перемещаемся, — кивнул Крис.
3
Крис, как многие мужчины, имел свойство засыпать через три секунды после оргазма, а еще через несколько мгновений начинал храпеть. К счастью, взрывы храпа вскоре утихли и перешли в мирное посапывание. Юдит лежала на спине и поглаживала расслабленной рукой то грудь, то живот. Рука в этом действии выполняла функцию ремня безопасности, который должен быть беречь ее до раннего утра.
Она собрала все силы, стараясь не думать о Ханнесе, о человеке под дверью и сигнале будильника. Наступит момент, и ее глаза закроются. Когда она это осознала, то вновь услышала странный звук, напоминавший трущиеся друг о друга листы металла. После к нему добавилось шушуканье и шипение, как уже случалось несколько ночей назад. А затем голос, который она не смогла бы ни с кем спутать, принялся повторять слова, сказанные при их первой встрече в супермаркете, на сей раз очень тихо, так, чтобы их могла слышать только Юдит: «Эта давка, эта давка, эта давка». Юдит сохраняла спокойствие, старалась не двигаться и медленно дышать. Она уже знала, какие слова будут следующими. Ее переполняла гордость за то, что он ей ничего не мог ни сделать, ни навязать, и она видит его насквозь. Губы Юдит сложились в ироническую усмешку: «еще раз прошу прощения за то, что наступил, еще раз прошу прощения за то, что наступил… прощения за то, что наступил». Она почувствовала зуд в груди и заметила, что уголки рта сами собой поползли вверх. Еще чуть-чуть, и она бы рассмеялась, не в силах сдержаться. Разве это не смешная игра? Где Ханнес? Где он прятался? В какое жилье перебрался? Но каждый раз, едва он вставал перед глазами, картинка расплывалась и исчезала. Он никак не давал себя поймать.
Ей хотелось обхватить руками голову, вытереть пот со лба, но руки не слушались. Надо было встать. Но тут на нее навалилось другое тело и сковало будто мощным прессом. Ее мгновенно охватила паника. Ханнес рядом в кровати! Где они? В номере отеля? В Венеции? Они все еще пара? Может, он ни о чем не догадывается? Юдит попыталась напрячь живот и противодействовать прессу. Но чем сильнее она напрягалась, тем тяжелее становился лежащий на ней предмет, который сдавливал кишки и не давал вздохнуть. Она жадно ловила воздух, задыхалась, чувствовала, как горят виски. Надо было действовать сейчас, пока чужеродное тело ее окончательно не раздавило. Ханнес? Как он говорил? Какими были его следующие слова?
Это может доставить адскую боль. Это может доставить адскую боль… — То был ее собственный голос. Невероятно тяжелое тело, сдавливавшее живот, начало приподниматься. Юдит обеими руками схватила вражеское оружие и подтянула ко рту. Оно не поддавалось зубам, но на языке остался соленый привкус.
— Ай! Ты с ума сошла! — закричал он.
— Что ты здесь делаешь? — наконец пришла в себя Юдит. В течение одной секунды в ее голове произошла смена программ. Вот черт, — пробормотала она растерянно и включила свет.
На Крисе была кровь. Ее челюсти болели. Она выскочила из постели и бросилась в ванную, смочила полотенце и обмотала им руку Криса.
Он сидел на кровати, съежившись, с открытым ртом, его глаза были широко открыты. Он недоверчиво наблюдал за тем, что делает Юдит.
— Что ты за штучка, — произнес он себе под нос. Более страшного вопроса он не мог задать.
— Я, я, я… наверное, мне приснился ужасный сон, — попыталась оправдаться Юдит. — Очень жаль, что так получилось.
Крис спустил повязку из полотенца вниз и осмотрел рану. Его рука дрожала.
— Это ненормально, Юдит, это ненормально, — заключил он. — Ты сама-то понимаешь, что это ненормально?
Сейчас он выглядел по-настоящему рассерженным. Юдит тихонько всхлипывала.
— И часто с тобой такое? — продолжал наезжать на нее Крис.
— Мне, видимо, приснился плохой сон, — произнесла Юдит. — Очень, очень плохой.
Он резко встал, собрал свои вещи, забежал на минуту в ванную, быстро оделся и шагнул в прихожую.
— Последний добрый совет, — крикнул он напоследок, — никогда не засыпай с тяжелым и острым предметом в руке!
4
В магазине Бьянка встретила Юдит словами: не сказать, что макияж вам удался, начальница. У вас круги под глазами. Юдит упала в руки ученицы и заплакала. Не принимайте это близко к сердцу, — успокаивала Бьянка, — мы что-нибудь придумаем. У меня в сумочке пять разных теней для век.
Юдит рассказала ей о любовном приключении и о том, чем оно закончилось. Не так все плохо, как кажется, — рассудила Бьянка. — Некоторым мужчинам даже нравится, когда с ними обращаешься пожестче.
Юдит: я с ним не пожестче, я ему чуть руку не откусила. Бьянка рассмеялась. Без паники, госпожа начальница. Позвоните ему и скажите: «В следующий раз, когда мы решим переспать, я обещаю надеть намордник».
Юдит заметно полегчало.
Ее настоящую проблему Бьянка, разумеется, представит по-своему. Однако Юдит должна была сформулировать ее для себя. Фактически же выходило, что она не в состоянии выбросить Ханнеса из головы. Ей становилось все хуже. Она отдавала себе отчет, что ее преследовали бредовые идеи. Порой Юдит была уверена, что он все контролирует и преследует ее на каждом шагу. Порой она ощущала его так глубоко в себе, что у нее возникали сомнения: может ли такое быть в принципе, то есть может ли Ханнес присутствовать в ней как посторонняя личность? А вдруг это она все придумала?
— В общем, ты понимаешь?
Бьянка колебалась с ответом и внимательно изучала начальницу. Затем, наконец, сказала: на душевнобольную вы не похожи. Это совсем иные типы, которые расчленяют трупы, а затем части по отдельности…
— Хорошо, Бьянка, спасибо, что позволила сбросить эту тяжесть с плеч. — И Юдит проследовала в свое бюро.
Вскоре туда последовала и Бьянка. У нее горели щеки, и она была сильно взволнована: я придумала, госпожа начальница, как узнать, снаружи он или внутри. При этом Бьянка постучала пальцем по виску. — Нам надо его выследить. Подкараулим его в засаде, выследим и будем ждать, пока он не совершит ошибку. И у меня есть соображения, кто нам сможет помочь. Собственно, это будет логично — Басти!
Он уже ждал под дверью сигнала от Бьянки. Она подала ему знак войти.
— Начальница, позвольте представить: это Басти, мой постоянный друг, — произнесла она торжественно и проделала свой знаменитый трюк — описала круг зрачками. Басти на вид был лет двадцати, вдвое выше Бьянки, прямой, как флагшток, и не менее словоохотливый, чем она. Басти работал пожарным.
— Очень рада, — улыбнулась Юдит.
— Я тоже, — пробормотал он мрачным тоном и провел языком по пирсингу на верхней губе.
— Басти сейчас учится на детектива, — сообщила Бьянка. — Потом хочет специализироваться на тех, кто ворует мобильные телефоны. У него самого уже трижды крали мобильник. Думаю, небольшая практика ему не повредит.
Вся эта ситуация была Юдит чрезвычайно неприятна. Басти казался равнодушным к ее проблеме. Однако никакая сила уже не могла отвлечь Бьянку от своего плана. Ее другу поручили найти некоего Ханнеса Бергталера — его фотографии, к сожалению, у них не было, и пришлось ограничиться подробным словесным описанием — и разведать его пути, отмечая при этом необычность поведения. В качестве вознаграждения Бьянка пообещала Басти чаще провожать ее по вечерам и бонус — как минимум на полчаса задержаться на сиденье его автомобиля, если поблизости окажется уединенная стоянка.
