Саша Нерозина - Секретный дневник русского олигарха

В погребе, как и следовало ожидать, все гости стали расхваливать винную коллекцию Галинского, которая и на самом деле превзошла все ожидания. Галинскому явно нравились все эти похвалы; с довольной улыбкой на лице он с предельной осторожностью вынимал одну марочную бутылку за другой, гордо демонстрируя уникальные образцы многолетней выдержки. Удивительно, что этот взрослый человек, добившийся так многого в жизни, откровенно нуждался в комплиментах. И что странно, мне показалось, что он даже не догадывался, что многие ему просто льстят. От Ларисы я слышала, что Галинский, будучи великолепным стратегом в делах, в жизни довольно плохо разбирался в людях и часто не замечал элементарных человеческих пороков, отчего нередко пригревал на своей груди примазок-нахлебников – это было его слабым местом. Лариса была права; я без труда вычислила пару таких индивидуумов и среди гостей.

Около двенадцати ночи после церемонных прощаний все гости наконец разъехались. В целом я считала, что вечер прошёл удачно, и хотя пока я не стала ни на шаг ближе к разгадке тайн Галинского, я надеялась, что всё ещё впереди. Игра только набирала обороты.

Глава 14

Острые углы

Келли проверил время – 11:05. До допроса свидетелей из Рубинового имения оставалось чуть меньше часа. Он быстро прошёл в свой офис, закрыл дверь и сел за стол. На своём забитом бумагами столе он увидел записку, приклеенную скотчем к его зелёной настольной лампе, видимо, оставленную для него одним из его коллег. Всем было хорошо известно, что при своей аккуратности в ведении криминальных дел Келли был ужасно неряшлив на бытовом уровне. Единственный способ оставить для него какое-либо сообщение, в надежде, что оно будет замечено в груде документов, – это приклеить его прямо на лампу, чем в общем-то все и пользовались. Келли заглянул в записку; в ней говорилось, что его просит позвонить патологоанатом Нейл. Келли так или иначе собирался с ним связаться, но тот факт, что Нейл разыскивал его, означал, что у него были новости. Заинтригованный, Келли набрал его номер и сразу услышал ответ на другом конце.

– Доброе утро, – сказал Келли весёлым голосом. – Это твой любимейший сыщик беспокоит.

– Скорее мой самый занудный сыщик, но это только моё мнение. – Нейл захихикал с присвистом, характерным для многих полных людей. – У меня есть некоторые новости для тебя, мой дорогой, – объявил он торжественно.

– Чем обрадуешь?

– Во-первых, я уверен, что тело покойного принадлежит Галинскому, это подтвердили и снимки его зубов, присланные из стоматологической клиники. Также я могу подтвердить, что он действительно умер мгновенно во время взрыва.

– Ну, это я и ожидал услышать, – произнес Келли без особого интереса, так как предвидел подобный вердикт.

– Но это еще не самое главное, – продолжил Нейл многозначительно. – У Галинского был рак. А ещё точнее, он имел агрессивную форму рака, которая уже начала распространяться в большинство его органов.

– Вот это новость! – Келли был действительно удивлен услышанным. Ни в одной из сплетен, которые он читал о Галинском в прессе, рак никогда не упоминался.

– Галинский был смертельно болен; я предполагаю, что ему оставались считанные месяцы, если не недели, – добавил Нейл.

– Весьма странно. Никто из его работников ни разу не говорил об этом; его описывали как человека, полного жизни и находящегося в отличной форме. – Келли почесал лоб, раздумывая над тем, почему этой информацией с ним никто не поделился.

– Да, странно, ты прав, – ответил Нейл. – Особенно на фоне того, что о его болезни нет ни слова даже в его медицинской карте, а я ее проверил тщательно.

Келли был озадачен.

– А что если Галинский не знал о своей болезни? – предположил он после короткой паузы.

– Маловероятно, – ответил Нейл. – Что странно, из его медицинской карты видно, что он консультировался у своего доктора ежемесячно на протяжении многих лет, а затем около шести месяцев тому назад он вдруг прекратил с ним видеться и не навещал его с тех пор. Возможно, он стал обследоваться у другого доктора. Тогда единственное, что меня немного смущает в этом сценарии, это то, что когда пациент меняет одного врача на другого, то его медкарта отправляется новому врачу. Очевидно, старый доктор должен иметь информацию о новом докторе.

– Может быть, его доктор и сможет внести некоторую ясность. Нам стоит с ним поговорить, – сказал Келли.

– Почему бы тебе не позвонить ему, Келли? Дать тебе его номер?

– Да, пожалуйста. – Келли взял ручку и начеркал номер в блокноте. – Спасибо, дружище, я позвоню ему. Что-нибудь ещё интересное есть?

– А тебе что, ещё что-то надо? Ну, мой дорогой, тебя невозможно удовлетворить. Я тут стараюсь изо всех сил, а тебе еще подавай.

Нейл захохотал над своей собственной шуткой.

– Некоторые медицинские заключения потребуют времени, – произнес он более серьёзным тоном. – Часть анализов и тестов придется обрабатывать в лаборатории, но я могу пообещать, что, как только найду что-нибудь интересное, дам тебе знать. Хотя, откровенно говоря, я не думаю, что мы найдем много, но если обнаружим следы определённых химикатов, то узнаем наверняка, знал ли Галинский о своей болезни и лечился ли он.

– Спасибо, Нейл.

– Не за что, милочка. Пока! – Нейл повесил трубку.

Келли улыбнулся. Нейл, с его позитивным взглядом на жизнь, был одним из его любимчиков. Он был лёгок на подъём, всегда смеялся и травил шутки в любых жизненных ситуациях, какими бы сложными они не были. Нейл объяснял свою способность легко относиться к жизни наличием мудрости. Он любил повторять, что знает, из чего сделаны люди, в буквальном смысле, и поэтому воспринимал их такими, какие они есть. Келли вообще считал, что большинство докторов, с которыми он был знаком, в действительности жизнерадостные и счастливые люди, как будто они знали о жизни нечто такое, что обычным людям было невдомёк. Келли было любопытно узнать, относился ли к этой категории и личный доктор Галинского, профессор Уэллс.

Прищурившись, Келли с трудом разобрал свой собственный почерк на листе бумаге и, взяв трубку в руку, набрал номер доктора. На другом конце он услышал: «Здравствуйте», сказанное высоким писклявым голосом.

– Доброе утро. Вас беспокоит Дэвид Келли из Скотланд Ярда. Могу я поговорить с доктором Уэллсом?

– Да, конечно, минуточку, пожалуйста.

Келли услышал щелчок, за которым последовала тишина, и после этого еще один щелчок, и наконец раздался голос доктора Уэллса.

– Детектив Келли? Это доктор Уэллс. Чем могу вам помочь?

– Спасибо, что ответили, доктор. – Про себя Келли отметил, что если бы доктор Уэллс не представился, то он принял бы его за женщину, поскольку голос его был почти так же высок, как и у его секретарши.

– Вы, вероятно, расследуете смерть господина Галинского, не так ли?

– Совершенно верно, доктор.

– Его медицинскую карту ещё вчера забрали ваши люди, но я готов ответить на интересующие вас вопросы.

– Доктор Уэллс, я предполагаю, что вы знали о здоровье Галинского лучше, чем кто-либо другой, включая и все его серьезные болезни. Был ли Галинский откровенен с вами касательно вопросов здоровья?

– Да, безусловно, – ответил доктор Уэллс с уверенностью. – Господин Галинский вообще следил за своим здоровьем. Вы, наверное, должны были заметить из его медицинской карты, что он страдал высоким давлением и тахикардией. Мы держали обе эти болезни под контролем. К тому же господин Галинский пытался меньше курить и быть аккуратнее с алкоголем. А в последнее время стал правильнее питаться и даже увлёкся занятиями спортом. Всё это, конечно, говорит о том, что он весьма трепетно относился к своему здоровью.

– Да, – согласился Келли, хотя он и не имел ни малейшего представления об образе жизни Галинского. – Вам не известна причина, по которой Галинский перестал навещать вас в последние месяцы?

– Нет. Но ведь он очень много путешествовал.

– Доктор Уэллс, знали ли вы, что у Галинского был рак?

– Рак? – Удивление доктора было неподдельным. – Какой рак?

– Наши эксперты установили, что Галинский был смертельно болен раком. Вы что же, совершенно не были осведомлены об этом?

– Нет. По правде говоря, я шокирован этим известием. Рак – это такое серьёзное заболевание, и если он был смертельно больным, как вы говорите, он должен был знать об этом. Кстати, каким именно раком он страдал?

– Обстоятельства его смерти были таковыми, что нам не удалось выяснить первоначальный очаг рака, – Келли не хотел вдаваться в подробности насильственной смерти Галинского, – но, насколько я понимаю, он начал распространяться на большую часть его органов.

– Понимаю.