Полусвет. Страшный смешной роман - Котова Елена Викторовна elenakotova
– Wunschliste – это список желаний, к исполнению обязательных, – усмехнулся Борис Марков. – Моя бывшая жена, помнишь ее? После четырех лет развода я по-прежнему плачу за все, включая ее шопинг, который сам же и должен делать. Это, Игорь, тебе ответ на вопрос, как у меня дела.
Марков и Загревский обедали в ресторане Secconi’s – не в том, что в переулках Пикадилли, а в Сити. Марков завел разговор о куске земли, подаренном Горби. Шустов еще год назад сказал, что их банк в проект не пойдет, но Боре, человеку основательному до занудства, хотелось свериться и с Загревским.
– Проект сладкий, но нужен мощный административный ресурс, – сказал Загревский.
– Шустов так и сказал, что с приватизацией банк связываться не будет. Сегодня приватизация, а завтра, глядишь, и пересмотр ее итогов, – несмешно пошутил Марков.
– Я тем более пас. Мне сейчас подставляться нельзя, надо до гражданства досидеть.
– На том основании, что ты пять лет в Британии с рабочей визой?
– Ну да. Осталось год продержаться, никуда не высовываясь.
– Жениться еще не собрался? – поинтересовался Борис.
– Есть серьезные отношения, но она замужем. Пока менять ничего не могу опять же из-за паспорта. Откуда мне знать, какие козни начнет строить ее муж? – Загревский умолчал, что муж и есть тот самый Глеб Шустов. – К тому же у нее испанский паспорт, за такую жену в нынешнее время могут сходу попереть.
Разговор потек дальше, Марков рассказывал, что в Мюнхене он из недвижки потихоньку выходит, город переоценен. Зря русские не смотрят в сторону Берлина, у них клише: Марбелья, Тоскана, Лондон, а в Берлине ситуация, как в Майами начала нулевых, – купил, через пять лет сделал флип, получил два конца. Лондонский проект жаль, конечно, но Дунин и пассажир крайне тяжелый, и еще со своим партнером из верхов разосрался.
– Что за партнер? – поинтересовался Игорь, собиравший любую информацию про людей из правительства, депутатов, бизнесменов. В Москве в верхах такая кадриль под грушей, из Лондона за раскладами уследить невозможно.
– Антон Клячин, московская мэрия. Москва – это деньги, у него все схвачено до самого верха.
– Что-то слышал, – на самом деле Загревский прекрасно помнил ужин в Тель-Авиве, а уж историю войны Фокс и Клячина ему Наташа в красках пересказывала не раз. – Даже вроде встречал его бывшую жену, у нее еще такая непростая фамилия…
Маркова не настолько интересовал Клячин, чтоб обсуждать его бывшую жену с простой или непростой фамилией, ему пора было на шоппинг. Чай – это понятно, сыну худи Disquared2 – все тинэйджеры помешались на этом дисквареде… Он листал наставления своей бывшей жены, сидящей в Мюнхене:
«Шаль Lorо Pianа покупай на Sloan street, я проверила, там эта расцветка есть, а на Bond street нет».
Зачем ей Lorо Piana, у нее три шали Hermès? Нет, Hermès у нее две, третья – Louis Vuitton, он сам покупал.
Тем временем Жукова рассекала по Москве. Как проезжалась на ее счет Наташа Поленова – искала, кому бы еще организовать факап за его деньги. Маруся сочла, что теперь у нее огромный опыт работы на берлинском рынке недвижимости, и ехала на встречу с Глебом Шустовым – в его банке вполне могут найтись клиенты. Берлин – очень удобное место, лету всего два часа, Германия в вопросе вида на жительство расслаблена, а русским на новом рынке без коуча никак, – за ланчем рассказывала она Глебу. Риелторы шлют веселые картинки, а объекты на поверку оказываются говном. А Маруся все лично осмотрит, оценит и район, и вид из окон, и документы, проведет переговоры, покупатель будет представлен в самом лучшем свете, на высоколитературном Hochdeutsch. И ремонт прокурирует, если надо, с ее-то опытом дизайнера. А как у Глеба дела?
– Отлично! – сообщил Глеб. – Такое чувство, будто я бился в закрытые ворота, и вдруг рядом, где и не подозревал, открылись новые, именно те, которые нужны. Берлин – это интересно, я сам думаю, не купить ли мне там квартиру. У нашего банка там тоже офис, можно и работу не менять.
– А семья в Москве? – в лоб спросила Маруся.
– Поначалу челноком, а там видно будет… Думал, мелких учиться отправить в Штаты, но далеко и дорого. Немецкое образование, пожалуй, и не хуже.
– Ничем не хуже. Если дети будут жить в Европе, смысла нет учить их в Штатах. Тамошние Ivy League стоят космос, только потому что на том рынке они открывают все двери. А в Европе их дипломы мало что добавляют, – у Маруси аж глаза загорелись. – В этом у меня огромный опыт, когда жила в Вашингтоне я помимо всего прочего натаскивала старшеклассников к поступлению в универы.
Хороший колледж – дело крайне непростое. Родители думают, что все дело в отметках, а университеты рассматривают под микроскопом массу факторов, – Маруся сейчас не будет углубляться, чтоб не грузить. Родители наседают, а ребенка лишить мотивации очень легко. Поэтому семьи, которые серьезно относятся к вопросу, года за два до поступления берут коучей детям. Хотя, на самом деле, приходится фиксить и самих родителей.
Если Глеб раскачается на квартиру в Берлине, будет блеск. После покупки надо будет интерьер сделать, потом понадобится вид на жительство, а это – компанию регистрировать, квартиру на нее перевешивать с умом, чтоб второй раз налог на покупку не платить, тут без коуча точно не обойтись. Потом они с Наташкой станут тянуть детей в разные стороны – где им все же учиться…
Детей Жукова не обожала и никаким коучем при детях Глеба сидеть, конечно, не собиралась. Но об этом рассказывать необязательно, а вот о преимуществах немецких колледжей рассказать надо будет со знанием дела. Потому что Глеб захочет слышать именно это и заплатит любые деньги за аргументы в спорах с Наташкой о том, где детям учиться и с кем жить.
Но это еще когда будет, aсейчас Марусе надо накопать Глебу варианты квартир, от которых он не сможет отказаться. Русские ничего в Берлине не знают, кроме районов Митте, Шарлоттенбург и Кройцберг, а есть истинные жемчужины, озерный юго-запад, там и качество жизни лучше, и цены растут быстрее. Глеб за меньшие деньги будет жить круче, чем на Рубле. На Рубле цены будут падать, а в Берлине им еще расти и расти.
– Скоро лечу в Берлин в командировку, – в пандан ее мыслям произнес Глеб. – Найди мне десяток квартир, самых разных, чтоб я понял, чего хочу. Время я тебе конечно оплачу.
– Не вопрос! Не надо даже говорить про деньги. Пока… Решишь покупать, я начну искать уже предметно, тогда и включим счетчик. А может, ты еще дом захочешь. Лично я вижу тебя только в доме.
– Тогда после каждого просмотра буду тебя ланчевать в твоих любимых ресторанах. Ты Бориса Маркова знаешь? Большой спец по немецкой недвижимости, может вас скооперировать?
– Спасибо, это лишнее. Я принципиально работаю одна, мне чужих факапов не нужно, – с важным видом ответила Жукова.
А Марков еще после первой встречи заинтересовал Глеба, и тогда же, года полтора назад, он написал Корнелии:
«Знаешь Бориса Маркова?»
«Можешь пробить и узнать?
Бюджет две штуки евро, срок неделя».
Вопрос ерундовый, а деньги достойные, – сидя на очередном экспертном совете, Куки под столом строчила специально обученным знакомцам. А наутро, останавливаясь у светофоров, читала, что те сообщали про Маркова.
Работает на чувака из списка Forbes, рулит дочерними компаниями его группы в Европе. В разводе, бывшей жене и сыну купил нежлобскую квартиру в Мюнхене. Упоминался в сводках специально обученных и проект в Лондоне, но этот вопрос на контроле на Старой площади… Корнелия так и отписала Шустову: «Чувак адекватен, а лондонский проект забудь, туда не пустят». Вечером она накатает ему справку на все две тысячи.
