Маша Царева - Жиголо для блондинки
Она, не спросив его мнения, запарковалась у какого-то небольшого итальянского ресторанчика, как впоследствии выяснилось, довольно дорогого. Аппетит у Вероники был замечательный – ела она не как субтильная фотомодель, а как бригадир стройотряда. А вот он в тот вечер не мог ни кусочка проглотить, хотя лазанью им подали отменную.
У вечера с таким волшебным началом было весьма классическое окончание – расслабленный итальянским розовым вином Арсений позволил ей отвести себя в квартирку, которую Вероника снимала в непрестижном окраинном районе. Утром она приготовила для него омлет – он пригорел, и Арсений понял, что нечасто ей приходится хозяйничать. А значит, она относится к нему как-то по-особенному.
Так начался их роман. Арсений чувствовал себя счастливым, он воспринимал Веронику как талисман. Он своего добился, капризная красавица влюбилась, первая московская мечта сбылась. Значит, сбудутся и остальные.
Дела его и правда шли превосходно. Он позировал для обложки мужской версии журнала «Вог». Это был успех! Гонорары росли с каждым месяцем. В светских хрониках его называли не иначе как «открытие года», «самый красивый мужчина Москвы».
Зимой он прошел кастинг на участие в московской неделе прет-а-порте. Его выбрали восемь модельеров, а Вероника не приглянулась никому. В тот вечер она впервые легла отдельно, на кухонном диванчике. Арсений понял, что Вероника одновременно гордится им и завидует ему. Если бы он знал, чем обернется для него эта неделя, может, сказался бы больным. Он так много зарабатывал, что вполне мог позволить себе иногда отказываться от выгодных заказов. Конечно, не миллионер, но все-таки…
На неделе прет-а-порте Арсений блистал – у него было девять выходов. А после одного из показов к нему подошел улыбчивый мужчина с каким-то пустым взглядом.
– Я секретарь продюсера Марка Коннорса, – представился он, вручая Арсению визитную карточку, не свою, а вышеупомянутого продюсера.
– Очень рад.
– Вы очень понравились мистеру Коннорсу. Он считает, что вы могли бы подойти для одного из его фильмов. Мы как раз искали мужчину вашего типажа.
– Я… Я был бы рад. – Арсений постарался говорить небрежно, но сердце его забилось сильнее. Кино – это совсем другой уровень. Подиум – фабрика звездочек-однодневок, и только пробившись на большой экран, ты можешь доказать, что что-то стоишь как личность.
– Вот и замечательно. Вы позвоните мистеру Коннорсу, впрочем, он велел передать, что свободен прямо сегодня. Если у вас ничего не запланировано, вы могли бы поужинать в «люксе» мистера Коннорса.
Арсений знал, что Вероника приготовила для него ужин – готовить она не умела, но время от времени примеряла на себя роль хозяйки. Его это умиляло, и он делал вид, что ему безумно нравятся склеившиеся в липкую массу макароны и толстоватые подгорелые блинчики. Тем не менее он сказал:
– Ничего не запланировано. Я принимаю приглашение. А… а что это за фильм? И когда съемки?
– Об этом вам расскажет мистер Коннорс, – снисходительно улыбнулся секретарь, – но в любом случае надо проверить, любит ли вас камера. Кинопроба.
– Камера меня любит. Можно сказать, она в меня влюблена. Я же модель, умею позировать.
– Одно дело позировать, другое – уметь жить перед камерой. Вы говорите по-английски?
– Да. Но вообще-то не очень хорошо. А что, это обязательно?
– Там мало слов, к тому же ваш герой иностранец, так что акцент допустим. Да, я же не сказал, съемки будут проходить в Голливуде, на одной из студий мистера Коннорса.
Голливуд… Голливуд… Слово это прозвучало для него как магическое заклинание. Неужели все это происходит с ним? Неужели он заслужил такой быстрый успех? Сначала – покорение Москвы. А потом – Голливуд!
Откуда ему было знать, что Марк Коннорс всегда начинает знакомство с молоденькими юношами и девушками именно так? Тем более что студия у него действительно была, так что не очень-то сильно он и врал. Тогда Арсений и подозревать не мог, что его просто-напросто покупают. Прямо с подиума, точно эксклюзивный наряд.
Петр Бойко считал свою секретаршу Юленьку тупоголовой клушей – именно так он ее, не вслух, конечно, называл. У Юленьки обе руки были, что называется, левые. Она даже кофе не могла до его кабинета донести так, чтобы добрая половина содержимого не выплеснулась на светло-бежевый ковролин. Она забывала сообщать ему о телефонных звонках, теряла важные документы, заливала лаком для ногтей свежие фотографии, она томилась от скуки на рабочем месте, тайком почитывая «Космополитэн».
Он с некоторым сожалением думал, что придется от нее избавляться. И где ему найти новую Юленьку? Так уж повелось, что секретарем в модельном агентстве должна быть бывшая звезда подиума, на худой конец просто великолепная красавица. Но действительно шикарные красотки, оставившие модельную карьеру, повыскакивали замуж, а связываться с бывшей вешалкой, чья карьера не задалась, Петру не хотелось. Юленька-то при всей ее тупости была одной из финалисток конкурса «Мисс Москва» и участницей престижного конкурса «Модель мира».
– Петр Вадимович, здесь еще девочки пришли, – по громкой связи сообщила Юленька.
– И как? – равнодушно спросил он.
В базе агентства «КАСТ» числилось около трех сотен моделей – на любой капризный вкус. Блондинки, брюнетки, мулатки, темнокожие, лысые.
Иногда у Петра складывалось впечатление, что каждая девушка в возрасте от четырнадцати до двадцати (а иногда и до тридцати) лет видит себя будущей Клаудией Шиффер. Девчонки, желающие стать моделями, ежедневно обивали пороги агентства, и большинство из них были никакими.
– Ну… – Юленька замялась, ей было неловко критиковать новеньких в их присутствии, она так и не привыкла к циничной стервозности, присущей тем, кто воротит модельным бизнесом, – ну, хорошенькие вроде бы… Одной шестнадцать, другой семнадцать лет. Может быть, посмотрите?
– Ладно, пусть зайдут.
В его кабинет робко вдвинулись две девочки. С первого взгляда Петр понял: не то. Одна из них была невысокая, к тому же с легкой полнинкой. У нее было миловидное лицо со вздернутым носиком и губами бантиком – она могла претендовать на роль школьной королевы красоты, но никак не фотомодели. А другая была высокой, но она скорее напоминала профессиональную баскетболистку. Слишком мускулистая, слишком мелкие черты лица.
– Спасибо, девочки. Вы свободны.
– А когда нам сделают портфолио? – спросила хорошенькая. Она была побойчее.
– Попробуйте другое агентство, – равнодушно посоветовал Петр. – Мы берем девушек определенного типажа.
– То есть я не подхожу? – уточнила курносая капризным тоном избалованной красавицы.
– То есть не подходите. До свидания.
– А может быть… Ася, выйди.
Долговязая послушно покинула кабинет. Она была в этой паре ведомой, у нее был такой испуганный вид, что она была рада исполнить просьбу своей нахальной приятельницы. Наверное, ее вообще прихватили за компанию, чтобы выгодно оттенить красоту курносой прелестницы.
– Петр Вадимович, мне говорили, что я похожа на Шарлиз Терон.
– Что-то есть.
– Но Шарлиз Терон известная модель.
– Она высокая.
– Так вот в чем дело… Есть каблуки.
– Девочка, Юля проводит тебя до двери. Не надо унижаться, тебе это не идет.
– Козел! – внятно и зло сказала она, перед тем как выйти.
Петр плотно прикрыл за ней дверь и налил себе коньяку. Он знал, что, выйдя на улицу, девочка, похожая на Шарлиз Терон, расплачется. И будет жаловаться своей долговязой подруге, может быть, даже придумает какую-нибудь несуществующую деталь, чтобы реабилитировать перед нею свое достоинство. Например, скажет, что он, Петр, приставал к ней в своем кабинете, когда долговязая вышла.
Петр Бойко никогда (ну или почти никогда) с моделями не спал. Известные девочки, те единицы, которые время от времени работали на показах в Европе, позировали для журналов, а в России считались топ-моделями, на него и сами не смотрели. У них был другой размах крыла. А остальные… Они были ничуть не менее красивы пробившихся наверх, но Петр не мог преодолеть брезгливости – ему-то не понаслышке было известно, каким местом зарабатывают себе на жизнь модельки, которым повезло чуть меньше. Некоторые подрабатывали всем известным нехитрым способом прямо под крылом агентства. Иные сами где-то находили себе богатых поклонников. На долговязых ухоженных девушек спрос велик.
Еще в середине девяностых, когда модельный бизнес в России только набирал обороты, Бойко создал при агентстве полуофициальную эскорт-службу. В принципе клиент, не ограниченный в средствах, мог заказать для приятного досуга любую девушку или юношу из каталога «КАСТ» – даже так называемый первый состав, наиболее востребованных моделей, звезд. Звезды обходились дороже, посредственные манекенщицы – дешевле.
В основном агентство существовало отнюдь не за счет показов и съемок. А что поделаешь – аналогичная ситуация наблюдается почти во всех модельных агентствах мира.
