Olga Koreneva - Долгое завтра, потерянное вчера...
Через неделю Катю выписали. Забирать ее приехали все друзья – Настя, Сашка, Олег, Валя. Олег был за рулем своей новенькой «мазды», он вел ее с нескрываемым удовольствием и весело рассказывал:
- Когда-то у меня была ящерица жилатье, красавица оранжево-желтая, большая, шестьдесят сантиметров, приятель таможенник подарил. Я ее Дунькой назвал. Забавная такая, я с ней играл, кормил, а потом она меня за палец цапнула. Ну, ладно, думаю, бывает, она нечаянно. Моя ящерка и сама расстроилась, смотрит на меня с такой преданной грустью, таскается за мной по всему дому, в глаза заглядывает: прости, мол, хозяин. Утром я просыпаюсь, а Дунька рядом сидит, смотрит печально так. Я аж расчувствовался. Однако рука у меня опухла. Я – Дуньку в охапку, и к доктору. Там и выяснилось, что этот вид экзотических ящериц ядовит, только яд у них довольно слабый, поэтому они сначала кусают, а потом тупо таскаются за жертвой, ждут, когда подохнет. Дунька оказалась родом из Мексики, в полупустынях Аризоны такие водятся. Правда, для человека укус подобной ящерки не всегда смертелен, порой бывает лишь сильнейший отек. Но я ее не бросил, свою Дуньку. Просто стал осторожнее.
- Очень любопытно, - отозвалась Настя. – Как они иногда похожи на людей. Есть такой человечий тип, ядовитый.
Катя слушала рассеянно. Мысли ее возвращались к Вадиму. «Да, он поступил мудро, - думалось ей. – Его врагам наверняка уже известно, что флэшку Вадим носил на шее. Значит, она тоже уничтожена. Теперь они от нас отстанут, надо только выждать, на всякий случай».
Запах родного дома, ощущение уюта, радость охватили Катю, едва она переступила порог. Неслышное дыхание сплит-системы, нежный дух ароматических палочек, как же она по всему этому соскучилась! В гостиной был сервирован стол. Катю привлекли лишь многослойные пирожные, украшенные бордовыми клубничинами, словно плавающими в волнах розоватого крема. Ничего другого ей не хотелось, хотя стол ломился от изобилия яств и был весьма разнообразен. Все старались ее развлекать занятными житейскими историями, анекдотами, разговорами о кинофильмах, наперебой ухаживали за ней, особенно усердствовали мужчины, и Кате даже показалось, что оба они неравнодушны к ней. Это ее слегка смутило, но в то же время было приятно. Олег то и дело поглядывал на нее, и в его сияющих серо-голубых глазах, казалось, скакали солнечные зайчики. Сашка счастливо улыбался – он сидел рядом, и словно случайно иногда прикасался к ее руке.
К концу ужина Катю сморило, и она пошла спать. Забралась под одеяло, и мгновенно провалилась в сон. Среди ночи вдруг проснулась, и ей почудилось чье-то присутствие рядом. Она открыла глаза, и увидела какую-то фигуру, человек сидел на краю ее постели и смотрел на нее. Она вскрикнула. Мужчина поднялся, и тихо, ласково произнес:
- Не бойся, это я, зашел проведать, все ли в порядке. Я же все-таки телохранитель, отвечаю за твою безопасность.
- Олег? – изумилась она. – Ты?
- Да, конечно, кто же еще? Пока я здесь, ни одна муха не проникнет.
- Ты давно здесь?
- Нет, только вот заглянул. Ты спи, спи. Хочешь, сказку тебе на ночь расскажу, или стихи?
- Давай стихи, - пробормотала Катя, зевая, и уже покачиваясь на волнах сна, услышала, словно издали, его тихий печальный голос:
Я тебя завоюю нежностью.
Заслужу любовью и ласкою.
Буду берегом, неизбежностью,
Тихой радостью, доброй сказкою.
Стану утром твоим, и вечером,
Происшествием и пророчеством.
Без тебя мне и жить то незачем.
Не живут орлы в одиночестве.
«Это его стихи, - подумала она во сне, - он еще и поэт, надо же», - и тут же мысли ее растворились, смешались с розовыми облаками, подсвеченными солнцем, и она лежала на этих теплых облаках, нежась и вдыхая их тонкий цветочный запах …
Проснулась Катя довольно поздно. День был ослепительный. Сквозь тонкие шторы просвечивало солнце. Она долго, с наслаждением принимала ванну. В гостиной уже был накрыт стол, и друзья, в полном составе, пили кофе с пирожными.
- Всем привет, и приятного аппетита, - весело сказала Катя.
- Ну, наконец-то, явилось красно солнышко, садись уж, - отозвалась Настя.
- Сколько можно спать, Кать, ты рекордсмен по снам, - подмигнул Сашка.
Катя уселась рядом с Олегом. Он сконфуженно глянул на нее, и тихо попросил прощения за ночное вторжение в ее спальню. Катя уже забыла об этом, и с недоумением воззрилась на него.
- Ах, да, что-то припоминаю, ты, вроде, охранял меня и читал стихи, - ответила она.
Настя попросила Валю принести еще кофе, и продолжила прерванный разговор:
- Ну, вот так я и проторчала полдня в пробке. Олег, а ты что делал?
- Я-то? – усмехнулся он. – Тоже в пробку попал, но в небольшую. На Садовом. Купил там, по пути, две бутылочки лимонада в стекле. Вышел из магазина, залез в машину, пью холодненький напиток, от скуки сдираю этикетки с бутылок. Потихоньку начинаю трогаться, но не успел проехать и тридцати метров, как меня тормознули два ДПС-ника... Видела бы ты, как горели их глаза, когда они узрели стеклянную бутылку с "пивом" у меня в руке. Останавливают меня, бегом несутся, на лицах такая радость! Говорят, мол, распитие алкоголя за рулем карается огромным штрафом, то да се... Я им отвечаю, что это не пиво вовсе, а лимонад. Один из ДПС-ников берет открытую бутылку и отпивает, тут напиток отбирает его напарник, и тоже делает глоток… Черт меня дернул пошутить: "Мне пиво нельзя - у меня туберкулёз"... Что тут началось!!! Они метали гром и молнию!!!
- Вот идиоты! – засмеялась Настя.
- Бог любит идиотов. Иначе для чего он их столько создал?
- Ха-ха-ха!
- Хо-хо-хо!
Какой-то шум послышался в соседней комнате.
- Что это? – насторожилась Катя.
- Да это Валя, она решила мебель передвинуть по фэн-шую, - ответил Сашка.
- Фэн-шуй придумали китайские воры, чтобы легче было ориентироваться в домах, - сострил Олег. –Там, как мне помнится, есть угол, где хозяева должны хранить деньги.
- А я, было, подумала, что это крысы брейк танцуют, - пошутила Настя. - Ой, кстати о крысах, мне как-то игрушку подарили - крысу с рюкзаком, в котором лежат конфеты. Сама крыса внушительная: полуметровая такая, на батарейках, и в красном бархатном костюме. Если на неё нажать — крутит задом, шагает уверенно и поёт какую-то страшилку. Правда, изначально это была веселый рождественский мотивчик, но за год батарейки сели, и песня стала напоминать завывание оборотня. Я ее на книжную полку кое-как пристроила. И вот, ночью, сплю тревожно, кошмары вижу. А мой кот разыгрался, распрыгался, и скинул на пол эту игрушку, видимо. Потом схватил ее зубами, и приволок в мою комнату. Не знаю уж, что он с ней там выделывал, прыгал на нее, что ли, в общем, крыса эта, психоделично извиваясь и выкрикивая страшным голосом проклятия на незнакомом языке, подошла к моей кровати и отчётливо сказала: "Всё-о-о-о-о-о!!! "
У меня нет врагов, которых я бы ненавидела до кровавых мальчиков. Но будь они у меня - я бы им эту крысу не подкинула.
- Ха-ха-ха!
- Хо-хо-хо-хо!
- Ну, насмешила! – заулыбалась, наконец, Катя. Ей стало тепло и уютно, когда она поняла, что друзья изо всех сил стараются развеселить ее.
К вечеру компания разбежалась по домам, остались они вдвоем с Олегом. Кате взгрустнулось. Она сидела на диване, рассеянно листая модный журнал, и думала о Вадиме. Будь он сейчас рядом, сказал бы ласково: «Ну, ты чего, Ёжик? Все о’кей», и нежно прикоснулся бы губами к ее волосам, притянул бы ее к себе и принялся целовать в уголки губ, а потом... Как же его сейчас не хватает!
Кажется, Олег понял ее состояние. Взглянув на нее, он сказал:
- А не съездить ли нам на боулинг? Нет, правда, а что?
Катя нехотя согласилась.
Они мчались по вечерней Москве, сверкающей разноцветными огнями реклам, и Катя чувствовала, как от Олега, широкоплечего, мускулистого, исходит какой-то особый запах, как он исподволь бросает на нее неравнодушные взгляды. Ей он тоже начинал нравиться, конечно, не так, как Вадим, но все-таки.
Они долго кидали тяжелые шары, и Катя несколько раз выиграла. Потом они сидели в баре, пили «мартини» и говорили, говорили – о друзьях, о Вадиме, о себе. Олег задушевным, нежным, глуховатым тоном рассказывал, но казалось, что под оболочкой простых и неказистых порой фраз скрывается что-то совсем другое, очень сокровенное и интимное:
- В армии, ну, мы с Сашкой вместе служили, и вот однажды наш полк специального назначения разведки ВДВ получил приказ перебазироваться в Моздок. По этому поводу была быстро сформирована передовая команда, которая должна была на пару дней раньше прибыть в Моздок и подготовить все для развертывания полка… - Олег так чувственно глянул на Катю, что у нее внутри поднялась горячая волна. - Старшим этой команды был назначен Сашка. Ну, устроили мы ему пышные проводы аж до пяти утра, а в семь ему уже надо было быть на аэродроме. Где-то около трех часов ночи Сашка, обведя нас мутным взглядом, жалобно простонал: - «Мне бы собраться еще! Мешок...ик! - сложить!..» Ну, мы, ясное дело, пообещали, что мешок его утром будет ждать в полностью собранном виде. – Глаза Олега светились и испускали лучи, опутывающие сознание Кати. - Что было дальше, Сашка нам потом так рассказал: «Как летели - не помню, но как выходил, помню хорошо. Подхватил свой мешок, кинул на плечо, и… чуть не рухнул на спину. Ну, думаю, что-то ослабел совсем в полете или еще не протрезвел... Для ночевки нам временно отвели угол казармы, где собрали «спецназы». – Олег закурил, и продолжил: – Пока мы шли примерно полкилометра до городка, почему-то оторвались лямки спальника, и его пришлось забросить на плечо, а каркас рюкзака непонятно отчего выгнулся в обратную сторону и начал упираться углом в поясницу. Я ухандокался так, что пот лил градом. Бойцы впереди бодро пылят, а я сзади еле тянусь. Не могу понять, что со мной. – Олег притушил сигарету, и продолжал: – Наконец, пришли в казарму. Надо сказать, что в эту казарму тогда стащили все имеющиеся на тот момент «спецназы». «Вымпел», «Альфу», «Вегу», какую-то коржаковскую команду. И так получилось, что мы прилетели последними. У каждого был свой угол в казарме. И, естественно, все друг перед другом слегка понтуются и ревниво наблюдают, у кого что есть. «Вымпел» какие-то чумовые китайские «спальники» раскручивает. «Вега» «тушняк» на каких-то навороченных мини-горелках греет. У «альфонсов» неврубенные радиостанции на зарядке стоят. В общем – выставка достижений народного хозяйства. И тут вваливаемся мы. Понятное дело - все глаза в нашу сторону. Все же наслышаны о том, что ГДЕ-ТО ТАМ есть целый супер-пупер спецназ ВДВ. Всем интересно, а чем мы народ удивим. Когда я, обливаясь потом, обрушил свой рюкзак на пол, что-то там грохнуло так, что народ кругом напряженно вывернул шеи. Развязываю спальник, и из него под ноги со звоном вываливается и раскатывается по полу штук десять пустых бутылок. Немой вопрос в глазах соседей я гордо проигнорировал, собирая в кучу раскатившуюся тару. Пусть думают, что я культурный человек и мусор по дороге не разбрасываю. Из горлышка одной бутылки торчала свернутый трубкой листок: «Если на бутылку не хватит, то сдашь эту тару!», внизу кривая подпись «Друзья». Гады!!!
