Диана Петерфройнд - Доброе утро
— Спасибо, Колин! — искренне поблагодарил он. — Прежде всего мне бы тоже хотелось поздравить Майка с первым выходом в эфир в нашей программе. Знаете, есть анекдот. Встречаются два урагана, и один другому говорит: «Глаза с тебя не спущу».
Уверена, поклонники Эрни улыбнулись. У Майка же лицо осталось непроницаемым, как у истукана с острова Пасхи.
Эрни будто и не заметил, какой неприветливый у нас сегодня ведущий.
— Если взглянуть на карту погоды, — сказал он, показывая на зеленый экран позади себя, — на Среднем Западе увидим циклоны, которые принесут дожди…
Пока Эрни рассказывал о погоде, я отчаянно пыталась привлечь внимание Майка. Я размахивала руками. Прыгала. И уже всерьез подумывала, не подать ли ему сигнал, включая и выключая свет в операторской, потому что он не обращал на меня никакого внимания.
Оставаясь за кадром, Колин раздраженно повернулась к Майку. Ну ладно, ее он ни в грош не ставит, но наш метеоролог Эрни заслуженно пользуется всеобщим уважением.
— У нас утро, — сказала она, — а не похороны. Так что соизволь улыбнуться, а то сидишь тут, изображаешь из себя пик Печали.
— Да пошла ты! Тоже мне, Мафусаил в юбке! — не остался в долгу Майк.
Так, ладно, хватит! Я выскочила в студию с такой притворной улыбкой, что мне могла бы позавидовать сама Колин. Может, это ее костюм так на меня подействовал, но даже голос у меня звучал куда беззаботнее, чем я ожидала:
— Так, народ, скажите мне, пожалуйста, нельзя ли чуточку пожизнерадостнее?
Майк тупо уставился на меня.
— Да если я буду хоть чуточку жизнерадостнее, я просто взлечу! — Колин даже языком прищелкнула.
— Колин как раз молодец, — сказала я, и мы обе уставились на Майка.
— Кыш отсюда! — сказал он мне. — Через три секунды включение.
Я потащилась обратно в операторскую. Ленни вручил мне кружку кофе.
— Может, тебе чего покрепче? — спросил он.
— Они только разогреваются, — сказала я с мрачной уверенностью.
К счастью, дальше шли серьезные новости, и тут Майк развернулся. Оператор не сводил с него камеры. Сверкающие глаза. Модуляции низкого властного голоса. Все, кто был в студии, внимали ему, не в силах оторваться.
— … по всей видимости, он работает в одиночку, — вещал Майк в камеру, — пробираясь в дома через незапертые окна и двери.
По команде Мерва на экранах у зрителей появился фоторобот. Даже на картинке парень выглядел жутко. Под конец рассказа Майка внизу экрана появилась подпись «Подозревается в многократных изнасилованиях».
— Полиция Милуоки обращается ко всем, кто узнал этого человека, с просьбой немедленно сообщить всю известную информацию.
Я торжествующе улыбнулась Ленни. Вот. Отлично сработано.
— Переходим к другим новостям, — продолжил Майк через мгновение. — На этой неделе экс-президент Джимми Картер продолжил в Пекине свою кампанию по защите прав человека.
Мерв показал фотографию Картера.
— Он встречается с участниками акций политического протеста и призывает к возобновлению диалога между…
Я глянула на монитор. На экране все еще красовалась подпись «Подозревается в многократных изнасилованиях».
Ой!
— Ленни! — зашипела я.
Ленни, позабыв обо всем, слушал Майка.
— Мерв! — шикнула я чуть громче.
То же самое.
Я бросилась к пульту и удалила подпись.
— Парни, да вы что! — я плюхнулась на ближайший стул. Вы представляете, какой шквал звонков нас ждет, а? Небось, и Джерри позвонит!
Ленни встал, посмотрел на меня и покачал головой.
— Так, я пошел за бурбоном.
У меня не было сил отвечать.
— Бекки…
— По крайней мере… — едва пролепетала я, — по крайней мере, хуже уже просто быть не может, да?
В студии Колин лучезарно улыбалась в камеру. Майк же демонстрировал зрителям свое фирменное сверхсерьезное выражение лица. Они смотрелись, как театральные маски: комедия и трагедия.
Я зарылась лицом в ладони.
Ленни принес мне кофе с бурбоном. К кружке я не притронулась. Эфир продолжался.
— Смотрите завтра в программе «Доброе утро», — искусственно бодрым тоном объявила Колин. — Вы даже представить себе не могли, что еще можно сделать с обыкновенной картошкой. Да и я не знала. Похоже, будет интересно.
— А также, — пророкотал Майк, — мы побеседуем с сотрудниками гуманитарных миссий, по словам которых международное сообщество намерено свернуть их деятельность по защите жертв природных катаклизмов.
Я подняла голову и в оцепенении уставилась на картинку из студии.
— Их тщетные вопли о помощи, — продолжил он, — так и не достигли ничьих ушей.
Колин на секунду опешила, но тут же взяла себя в руки и постаралась разрядить атмосферу:
— …А потом вы узнаете, что может рассказать о вас ваша зубная щетка.
Я обернулась к Ленни с искаженным от злости лицом:
— Я не ослышалась, он правда сейчас говорил такие слова: «свернуть деятельность», «катаклизмы»?
— Угу. И еще «тщетные вопли», — кивнул он.
Мне не хватало воздуха. Я схватила принесенную Ленни кружку и залпом выпила кофе с виски.
— Такое чувство, будто из меня дух вышибли!
— Может, это еще было бы не самое худшее, — сказал Ленни, продолжая созерцать этот кошмар.
Настал черед последней реплики Колин. Она уже улыбалась с большим трудом.
— Это все на сегодня. Позволь еще раз поприветствовать тебя в составе коллектива «Доброго утра», Майк. И спасибо за…
— Спасибо всем, — перебил Майк. — До свиданья.
Я затаила дыхание. Слава богу, эфир подошел к концу.
Колин поджала губы:
— До свиданья.
Майк кивнул в камеру:
— До свиданья.
Колин свирепо на него зыркнула.
— До свиданья.
— Сколько раз они уже попрощались? — спросила я у Ленни.
— Каждый по два. — И без того несчастное выражение лица Ленни стало еще более жалким.
— Господи! — воззвала я.
— Аминь, — сказал Ленни и снова перекрестился. Если так будет продолжаться и дальше, я напишу донос его раввину.
В студии продолжалось прощание.
— До завтра, — сказала Колин.
— До завтра, — сказал Майк.
— До завтра, — сказала Колин.
— До завтра! — повысил голос Майк.
— Гаси камеру! — крикнула я и повернула рубильник.
В операторской воцарилась тишина. Мы все будто приходили в себя после кровопролитного боя. В студии вновь зажегся свет. Майк поправил галстук, встал и, насвистывая, вышел.
А вот Колин была буквально вне себя. Я выбежала из операторской.
— Послушай, детка! — Колин навела на меня палец, будто стреляя из пистолета. — Либо ты приструнишь этого мерзавца, либо я ухожу!
— Я с ним поговорю! — неуверенно пообещала я, примиряюще протянув вперед руки. Никуда она не уйдет. Не сможет. Она как-никак лицо «Доброго утра», а значит, мы ей нужны ничуть не меньше, чем она нам. Передаче необходимы ее надежность и чувство юмора (я уж молчу о том, какая она находка для нашего бюджета). А ей нужна наша передача. Максимум, на что Колин могла рассчитывать, это на то, что ее возьмут на какой-нибудь местный канал в Аризоне, читать новости. Что-то мне подсказывало, что ей не очень хотелось переезжать с Манхэттена.
— Да ты только и делаешь, что с ним говоришь! — возмутилась Колин. — И еще сторожишь его у него на диване! И что из всего этого получается?
— Я тебя понимаю, — покачала я головой. — Но я постараюсь что-то сделать…
— Хватит! — не унималась Колин. — Ты уже много чего наобещала, а в результате все равно ничего не меняется. Так дальше нельзя! Я выкладываюсь по полной, а Майк устраивает из передачи балаган.
— Ну да, конечно, — повторила я, быстро хлопнув в ладоши, чтобы Колин сбавила тон. — Мы все понимаем, что это безобразие не должно повториться. Нужно что-то придумать.
— Да он просто не воспринимает всерьез нашу передачу! — сказала Колин. — Хватит, это просто невозможно терпеть!
— Колин! — разозлилась я. — Ты что, в самом деле думаешь, что то, что здесь происходит, волнует меня меньше, чем тебя? Не надо меня ни в чем убеждать! Я же сказала, что пойду сейчас к Майку и постараюсь все уладить.
Она окинула меня долгим взглядом.
— Верю, — сказала она. — Ты к нему пойдешь… Вот только сомневаюсь, что ты сумеешь от него чего-то добиться.
Я злобно на нее посмотрела. Она не осталась в долгу. Стоя перед Колин в ее костюме, я поклялась себе, что ни ей, ни кому другому в этой студии больше не дам повода во мне усомниться.
Ну, держись, Майк Померой!
13
В гримерке я Майка уже не застала — ушел. Ни на кухне, ни в мужском туалете его тоже не было. Я проверяла. Не появлялся он ни на других этажах, ни в архиве, ни даже в баре «Элейнс», чтобы пропустить с утра стаканчик. Я отыскала его в будке чистильщика обуви неподалеку от нашего здания.
