Рэй Дуглас Брэдбери - Маски (сборник)
И так каждый день, всякий раз с новой маской от Серды – та же история. Вот маска готова. Лак высох. Коробка. Поезд. Наступил конец июля, и его обуяла непреодолимая страсть – заполучить лицо, новое мощное творение!
А вдруг Серда умер? Он представил длинную похоронную процессию на кладбищенском холме. Ваятелю суждено было попасть под резцы несметного множества резчиков-насекомых в земле Пацукаро. Он услышал высокий глухой перезвон, который бывает, когда язык-скалка разминает бронзовые бедра колоколам. Он увидел, как на распростертого Серду сыплются комья земли.
Последний день ожидания. Непрерывное курение. Безудержные возлияния. Затворничество. Он совершенствуется…
И тут!
Звонок в дверь. Слуга отворяет.
Коробка прибыла.
Непринужденно вскрывается коробка, словно это обычное дело. Стакан и сигарета отложены в сторону. Он смотрит на слугу, кивком приглашая его выйти. Затем поддевается крышка ящика, рассыпаются безумные конфетти, папиросная бумага, опилки…
Явление новой маски!
Иногда провозвестником новой маски становился сам сеньор Серда. Бывало, с изысканным испанским наклоном он писал: «Сеньор Американец! Я задумал и изготавливаю новую маску, о которой Вы и помыслить бы не могли. Сие Вам неведомо. Настанет день, и я ее Вам пришлю. Ждите!»
Уильям Латтинг разражался хохотом и выпивал за здоровье Серды. Старый добрый Серда! Он качал головой и гадал, какой же будет маска? На удивление вдохновляющая! Добротная, чистая. Приятно получить новую маску вот так – вдруг, ниоткуда. Перед ним открывались новые горизонты. Восхитительно! Никакой нервозности. Одно чистое ликование. Никакой напряженности, никаких ожиданий или треволнений. Все будет прекрасно, по-новому. Он получит новую пищу для ума. Он будет ждать прибытия новой бесподобной маски от сеньора Серды словно старинного вина, в предвкушении приятного события. Он заранее обзвонит друзей и обо всем расскажет:
– Ждите же, ждите! И узреете!
Его свободный ум отплясывал под музыку Серды, а не наоборот. Он должен был подлаживаться к маске. Вот прекрасный вызов, ни разу не оставленный без внимания, ни разу не оставшийся безответным! В противном случае маской должен был быть он – собственной персоной! Когда он извлекал из коробки заранее задуманную маску, он впадал в некий эротический экстаз, и как только маска касалась его лица, его щеки заливались краской и возгорались. Он прерывисто дышал и натягивал маску туго-натуго, его глаза вспыхивали в прорезях, ротовое отверстие спирало дыхание, а из ноздрей сквозь носовые отдушины сыпались искры! Маска и Латтинг дышали, сочетанные, пригнанные друг к другу, сцепленные, впечатанные, неразрывные.
Но с масками-сюрпризами от Серды все было иначе.
Маски-сюрпризы обдавали холодом, как инструмент – флейта, труба, на которой предстояло сыграть, испытать на разные лады голоса, жесты, настроения, отношения и оттенки. Они дразнили, доставляли наслаждение, изумление, подобно зажженной в темноте спичке перед зеркалом, лицу, новому потрясению. Они были холодны, холодны! Требовалась смекалка, чтобы раскусить их загадку. Он вскрывал коробку со смехом, сгорая от любопытства и радуясь тому, что беспроблемная жизнь подбросила ему хоть какую-то новую проблему, дабы на время подвергнуть его испытаниям.
Он составил инструкции этому сеньору Серде, живущему в приозерном городе Пацукаро, в захолустной мексиканской глубинке, по изготовлению маски к определенному сроку. И сеньор Серда трудился ночами напролет при свете коптилки, а порою при свете доброй, почти тропической луны, плавающей среди слоистых облаков и десятка миллиардов звезд. В Соединенных Штатах такого не увидишь.
Жил да был в Соединенных Штатах Кристофер при своих обедах и винах. За бокалом вина, бывало, его одолевали сомнения, и он задумывался: «Вот в этот самый момент сеньор Серда работает на меня. В трех тысячах милях отсюда, на мощеном дворике, под плеск фонтана, в компании птицы, что скачет и скребется в клетке на столбе – вот он сеньор Серда, с ножом и древесиной. Мы двое, находясь вдалеке друг от друга, заняты одним делом. Он отвечает за внешность, а я – за костяк и мышцы под ней. Я отвечаю за разум, который оживит и одушевит эту заготовку. Это еще вопрос, кто и что для кого готовит? Может, я – вдохновитель? Нет, не всегда. Но в данном случае – да».
Такова действительность. Однажды в мае он написал сеньору Серде пространное подробное послание:
«Сеньор Серда, во мне бродят некие силы, которые созреют к 1 августа или около того; я умоляю Вас; нет, поскольку я щедро плачу Вам, то я требую от Вас; нет, так тоже не годится; так как Вы мой добрый друг, я прошу Вас, будьте добры, вырежьте, изготовьте и доставьте мне к этому сроку маску следующей формы и содержания!»
После чего стремительными росчерками грифельного карандаша он наносил лицо, его размеры и какие чувства и настроения следует на нем изваять.
«Сеньор Серда, маска, безусловно, должна быть у меня к этому дню. Прошу, не подведите меня, ибо в противном случае Вы даже не представляете, что со мной станется!»
Маски
– Могу ли я когда-нибудь увидеть ваше лицо?
– Нет.
– Почему нет?
– Для этого есть веские основания личного характера.
– Вы все время в маске?
– Даже во сне.
– А когда вы влюблены?
– На этот случай тоже есть маска. Ироничная.
– Где вы раздобыли эти маски?
– В Индии, в Перу, в Мексике, в Боливии и в Зоне Панамского канала. На Гаити и в Суахили-ленде. Некоторые я заказал вырезать людям с хорошо развитым чувством ненависти, которые носили маски в долгие периоды великого гнева и негодования. Их пот въелся в маску и тем самым придал ей подлинности.
– Вы же не хотите сказать, что от пота маски становятся лучше?
– Во всяком случае, уже хорошо, что он там наличествует, даже если не веришь в такие вещи. Хотя бы об одной переменной величине не нужно заботиться.
Это мой второй роман, неоконченный,
но в кратком изложении…
МАСКИ
Мистер Уильям Латтинг въехал в новую квартиру около семи вечера и все сразу же наперебой засудачили о его лице.
– Оно неподвижное, – говорили они.
– Оно ледяное, – твердили они.
– Оно очень необычное, – удивлялись они.
Каковым оно, вне сомнения, и являлось.
Ибо оно было вовсе не лицом, а маской.
Если бы вы присмотрелись, то приметили бы тоненькие медные проволочки, которыми маска крепилась за ушами. На вас пялился холодный оценивающий взгляд широких серых глаз. И губы у маски оставались неподвижными, когда он принимал ключ от хозяйки, выслушивал ее наставления об отоплении квартиры, о том, что вентили горячей и холодной воды в ванной комнате барахлят и что одно окно туго открывается, и требуется усилие, чтобы его поднять. Он молча выслушал ее, выразительно, с легким поклоном кивнул и поднялся по лестнице в сопровождении ватаги друзей, обремененных бутылками шампанского.
Хозяйка была не в восторге от того, что ее постоялец, едва вселившись, в первый же вечер закатил пирушку. Но что она могла поделать? Его подпись просыхала на заверенном контракте, и часть арендной платы была внесена – зелененькими купюрами, хрустевшими в ее цыплячьих пальчиках.
Дом был старый и шаткий, населенный вздохами, пылью и пауками. Тараканы выползали побродить по кухонному линолеуму.
Наверху в комнате Уильяма Латтинга горел свет и раздавались топотание ног от ходьбы взад-вперед и временами – грохот опрокинутой бутылки или всплески…
Короткие рассказы
Примечание к коротким рассказам
В начале семидесятых Билл Нолан опубликовал книгу «The Ray Bradbury Companion» («Путеводитель по творчеству Рэя Брэдбери»). Меня очаровали факсимильные титульные листы «Масок» – типичный Брэдбери сороковых годов.
В 1977 году, во время моего первого спуска в подвал Рэя и посещения его гаража и кабинета, я нашел разрозненные страницы «Масок». За последующие два с половиной десятилетия я накопил без малого восемьдесят страниц из этого неопубликованного романа. С помощью Джонатана Эллера мы выстроили весь материал в логической последовательности.
