Николь Бернье - Незавершенное дело Элизабет Д.
«Все, никаких моих кусочков нигде больше не разбросано. Я согнала в стадо всех овечек. Все, что хранилось у отца, он передал мне, переезжая в Лос-Анджелес. Я перевезла остальные картины из подвала маминого дома. Теперь они устроились здесь, за телевизором. Взяла ее антикварный сундучок и собираюсь хранить в нем свои дневники. Это, наверно, самая красивая из всех моих вещей».
По вечерам Элизабет отправлялась на пробежку, миля за милей по улицам Стэмфорда. Потом ела готовый ужин из кафе перед телевизором. Коллеги по работе оставались единственными друзьями, которых она упоминала. Но, по-видимому, девушки не встречались вне работы. Элизабет вспоминала слова матери, укорявшей ее за то, что она не умеет быть восприимчивой и располагать к себе людей. Может, Амелия была права. Даже в детстве, когда Элизабет просили улыбнуться, она не могла сделать этого без усилия над собой. Элизабет знала, что должна измениться. «Я не вхожу ни в какие группы, не завязываю отношений на стороне, не стремлюсь ни в какие сообщества, кроме художественного объединения. Я могла бы сгнить здесь, и никто бы не заметил».
Кейт остановилась. Элизабет была сердцем их детсадовской группы, быстро вникала во все, что намечалось и планировалось. От того времени, что они знали друг дружку, осталось ощущение постоянной улыбки. Если умение быть в центре группы не было врожденным, то Элизабет должна была научиться этому где-то. Или уметь хорошо скрывать свои чувства. Тут Кейт одернула себя. Человек не притворяется среди друзей.
Когда Элизабет объявила подругам на работе, что продала дом матери, Джоди и Пег из ее отдела предложили отметить это дело, выехав куда-нибудь на выходные. В расписании одного клиента спланировали четырехдневный уик-энд, пришедшийся на окончание турнира по гольфу, и заказали билеты на самолет, чтобы побывать на фолк-фестивале в Колорадо.
«Пешие походы и спа. Девчоночья компания. Танцы под живую музыку с кружкой пива. Боюсь, придется их разочаровать. Я не умею зажигать и болтать так же непринужденно, как зажигают и болтают другие. Но все равно рада, что они мне предложили».
Поездка удалась, и они стали говорить, что надо бы почаще так собираться. Но в течение следующего года Джоди успела выйти замуж, а вскоре ее примеру последовала Пег.
Большую часть выходных Элизабет проводила, просматривая фильмы. «Это совсем не то, где мне хотелось бы остаться через десять лет. Одна в гостиной, готовая еда из тайского ресторана, старый аквариум Анны с рыбками – и ничего больше».
1 февраля 1989 года
Первая ночь на новом месте: я снова в Нью-Йорке! Здесь меня могут пять раз ограбить еще до того, как я внесу плату за этот месяц. Чертова дыра на третьем этаже в доме без лифта. Но мне здесь нравится. Я так устала от пригородов. Мне нужен свежий воздух, нужна хорошая «аэрация» (Малкольм мог бы гордиться – ему нравится, когда к месту употребляют термины из гольфа. Если бы только не злился так из-за того, что я стала работать у его конкурентов в самом центре Мэдисон-авеню).
29 апреля 1989 года
Они называют ее Бегунья из Сентрал-парка. Так можно было бы назвать любую из нас, кто бегает вокруг водохранилища по вечерам, втайне опасаясь, что с ней может приключиться нечто подобное. Я была на том самом месте, может, за двадцать минут до того, как все произошло. Если бы я бежала чуть медленнее или задержалась, чтобы ответить на телефонный звонок перед тем, как выйти за дверь, то оказалась бы на месте как раз в то самое время. Часто ли в жизни бывает такое? Каждый день состоит из этих крошечных выборов с 57 тысячами возможных вариантов. Ты выбираешь не ту линию метро и оказываешься рядом с человеком, больным менингитом; или встречаешься взглядом с тем, в кого влюбишься; или покупаешь лотерейный билет в этом винном погребке вместо того погребка и срываешь банк; или опаздываешь на поезд, который срывается с рельсов. Все в этой жизни чертовски обусловлено. Любое сделанное движение и миллион несделанных приводят к сложным последствиям, означающим жизнь или смерть, любовь или крах надежд, или что-нибудь еще. Только попробуй дать слабину, и это тебя парализует. Но ты должен прожить свою жизнь. Альтернативы ведь нет?
Температура на чердаке понизилась градусов на десять. Кейт обняла плечи руками и подтянула под себя ноги. Элизабет выбрала тот рейс только потому, что он отправлялся на один час позже. Вот и вся причина. В емейле она пошутила над этим: «Заплатила лишних 50 долларов за возможность поспать в самолете». Так проявляет себя случайность.
Большую часть года, выходя за порог дома, Кейт спрашивала себя, когда это должно произойти. Скопление пара, которое вызовет последующее разрушение. Подозрительный рюкзак, забытый в торговом центре. Отравляющая таблетка, подброшенная в водохранилище Макмиллан, – нет, целый флакон. Вещество проникнет в водопроводную систему, просочится ядом в водопровод на ее кухне, попадет в еду ее семье, если она откроет кран, прежде чем воду успеют обезвредить. Бывают случайные катастрофы, как это произошло с Элизабет, а бывает преступный замысел. Но конечный результат тот же – все непредсказуемо.
Глава 11
В кухне бунгало звонко, словно лязгнула пустая оловянная посуда, зазвонил телефон. Номер Кейт дала немногим, да и то потому лишь, что ее сотовый не отличался надежностью – то разряжался, то просто ничего не принимал. В общем, по домашнему звонили так редко, что они почти забыли о его существовании, и теперь настойчивое дребезжанье разорвало утреннюю тишину, как вой сирены.
Кейт застыла над бассейном со шлангом в руке, слушая и надеясь, что трубку возьмет Крис. Телефон замолчал на середине третьего звонка. Негромкий и недолгий разговор… тишина…
Отец, подумала Кейт. Что-то с отцом. Он работал допоздна в университете и частенько забывал принять сердечные капли.
Крис, выйдя на крыльцо, посмотрел на нее с непонятным выражением.
– Мои родители?
– Нет. Дейв.
Кейт удивленно вскинула брови, и Крис пожал плечами. Она бросила шланг в бассейн, и он завертелся на мелководье, как выскользнувшая на свободу змея.
Ей бы и в голову не пришло, что Дейв позвонит сюда. Сказать по правде, она бы не удивилась, если бы он вообще не стал возобновлять связь. «Береги себя», – только и сказал Дейв, ставя сундучок в машину, и это прозвучало как прощание.
Кейт взяла лежавшую на кухонном столе трубку:
– Привет. Как дела?
– Все хорошо. У нас здесь чертовски жарко. А как там вы, островитяне? – легкий, шутливый тон. За последний год Кейт, пожалуй, впервые слышала его таким.
– Отлично. Пляж да мороженое, мороженое да пляж. Хотя дети все равно постоянно ссорятся.
– Джона завел старую песню: «Лучше б у меня был брат, а не сестра».
– Каждый получает то, что получает, и нечего хныкать. Элизабет постоянно это повторяла.
Во дворе запищали Джеймс и Пайпер – Крис надел разбрызгиватель и окатил обоих колючей струей. Они отскочили, спасаясь от брызг, но тут же вернулись за новой порцией.
– Детвора, похоже, веселится вовсю. – До Кейт донеслось тоненькое хныканье Эмили – малышка, наверное, ползала где-то рядом.
– Ладно, Эми, ладно. Тебе нужно сменить подгузник, – сказал дочери Дейв. – Кейт, я просто хотел узнать, как вы там и что, и убедиться, что сундучок не рассыпался по дороге.
– С ним все в порядке. Я уже убрала его в надежное место. Это настоящий антиквариат. – Она услышала свой бодрый голос и поморщилась – за наигранно живым тоном проступала очевидная нервозность.
– Достался Элизабет от матери или от тети, что-то такое, – безразлично пояснил Дейв. Сундучок его не интересовал. – Да… ну ладно. Я только хотел узнать, все ли с ним в порядке. Уж и не знаю, что ты с этими дневниками делать собираешься, но, уверен, у тебя все под контролем.
Так вот что ему надо. Поняв это, Кейт немного смешалась и перевела взгляд на побеленные балки потолка. «Что бы такое сказать, чтобы ничего не сказать?»
– Знаешь, я и не думала, но чтение дневника, оказывается, дело долгое. Я сейчас дошла до ее первых после колледжа лет.
Он помолчал, то ли удивленный чем-то, то ли делая вид, что удивлен.
– Так ты решила их прочесть?
– Разве она не этого хотела?
Дейв вздохнул, как будто ему на плечи водрузили еще одну ношу, а когда заговорил, никакого оптимизма в голосе уже не осталось.
– Думал, ты возьмешь их просто так, на хранение.
Кейт собрала в кучку крошки на столе.
– Если бы Элизабет хотела их просто сохранить, положила бы в банковский сейф и обошлась без меня.
– Ну, не знаю. Трудно сказать, – мучительно медленно протянул он. – Иногда люди сами не знают толком, чего хотят. В таких случаях всегда лучше подождать, пока все устоится.
Кейт покрутила телефонный провод. За десятилетия резина посерела от трогавших ее беспокойных пальцев и сам шнур спутался, не позволяя отойти от кухонного стола и удерживая Кейт на коротком поводке. Можно было бы напомнить о записке от адвоката с прямым указанием относительно того, что делать с дневниками. Начать «сначала». Но это прозвучало бы слишком грубо – напомнить Дейву, что Элизабет выбрала не его. Крис взялся делать сэндвичи для ланча на пляже, и теперь перед Кейт лежали ореховое масло, хлеб и джем. Может, извиниться и закончить разговор, сославшись на дела?
