Эдуард Хруцкий - Истина
Каждый день был аккуратно занесен в книгу происшествий. Разные люди заполняли эти страницы. Это была печальная книга. В ней собиралось все то невидимое другим, изнанка жизни огромного куска одного из центральных районов Москвы. И не было дня, чтобы очередной дежурный не занес сюда новое происшествие.
Раньше Лене как-то не приходилось сталкиваться с этой сферой работы милиции. После окончания школы милиции он сразу попал в ГУВД Мособлисполкома и, как говорили его коллеги, «на земле» не работал.
Конечно, он знал о существовании этих книг и даже заглядывал в них, приезжая в те районы, которые курировал. Но так плотно, так надолго он никогда не погружался в обыденность милицейской службы.
Через час они с Сергеем сделали перерыв. Закурили.
— Может, в «Молодежное» сходим поедим? — как гостеприимный хозяин спросил Проханов.
— Давай еще посмотрим.
— Давай, время у нас есть.
Сергей раскрыл новую книгу, перевернул страницу и сказал радостно:
— Как говорят нынче, с тебя соковый коктейль.
— Нашел?
— Вроде. Значит, Бурмин и Чернов?
— Да.
— Вот смотри.
Аккуратным почерком было написано, что такого-то числа в такое-то время дежурная группа доставила таких-то граждан за драку у ресторана «София».
Разобравшись, они выяснили, что Алексей Семенович Бобаков, Евгений Петрович Федоров и Илья Дарханович Нурамбеков напали на гражданина Бурмина Игоря Александровича.
— Ты этих людей знаешь? — спросил Леня.
— Бобакова Лешку по кличке «Бобак» у нас знают все. Вреднейший тип. Освободился, нигде не работает, связан с ворьем.
— За что сидел?
— За квартирную кражу. Да что тут разговаривать, пошли, он рядом живет. Ты мне так и не сказал, почему его ищешь?
— По подозрению в убийстве.
Сережа присвистнул, открыл сейф, вынул пистолет и сунул его в карман.
— Зачем? У меня есть оружие.
— Ты, Леня, этого Бобака плохо знаешь. Псих. Если пьяный, всего ожидать можно.
Дом, где проживал Бобаков, был действительно в десяти минутах ходьбы от отделения. Они шли по залитой солнцем улице Готвальда, по-субботнему пустой и поэтому кажущейся особенно тихой. Машин не было, и ощутимее стали звуки города: обрывки музыки, доносящейся из окон, приглушенный расстоянием шум Новослободской, детские голоса из сквера.
Вместо вывески «Бар-ритм» висела другая: «Десертный бар».
— Видишь, — сказал Сережа, — ликвидирована самая горячая точка района.
— А я сюда раза два заходил, все было очень пристойно. И обслуживали хорошо, и кофе чудесный делали.
— Ты днем заходил?
— Да.
— Один?
— С девушкой.
— А ты бы вечером попробовал там покрутиться.
— Хулиганы?
— Да нет, сюда, как магнитом, всякую шпану притягивало. Причем у них все четко обозначено было. До девятнадцати они сюда ни ногой.
— А теперь тихо?
— Теперь здесь молодежь собирается. Коктейли пьют, танцуют. Я забегаю вечерком чашечку кофе выпить, так просто удовольствие получаю. Ну вот и пришли. В этом доме и проживает гражданин Бобаков.
Сытин и Проханов свернули под арку, миновали перекопанный двор.
Видимо, здесь когда-то собирались менять коммуникации, но так и не собрались. Траншеи вырыли и оставили до лучших времен.
— Здесь ночью лучше не ходить, — усмехнулся Леня.
— На территории, контролируемой гражданином Бобаковым, лучше не ходить и днем.
— Неужели управы нет?
— Боятся. Говорят, посадите, а он через два года выйдет, житья не даст.
И Леня задумался об излишней, на его взгляд, гуманности закона по отношению к таким, как этот Бобаков. Видимо, воров и хулиганов не надо вообще прописывать в Москве. Надо очищать столицу от них. Правда, невольно возникал вопрос, а куда их девать, но об этом Леня думать не хотел.
Они вошли в грязный, заваленный окурками подъезд. Подошли к лифту.
Кабина беспомощно висела между первым и вторым этажами.
— Кадр из фильма «Мир Бобакова», — зло сказал Сережа. — Пошли. Он на третьем этаже живет.
Даже если бы Леня не знал номера квартиры, он безошибочно определил бы дверь Бобакова. Она была под стать подъезду. Обивка оборвана, и грязные доски открывались глазу со всей ветхой неприглядностью. Вместо звонка торчали два оборванных провода.
— Вот так и живет, — зло сказал Сергей.
Они постояли, прислушались, из глубины квартиры доносились мужские голоса. Видимо, там кто-то крепко спорил.
Сергей соединил провода, и звонок за дверью заголосил пронзительно и длинно.
— Ты что! Кто?
— Открывайте, Бобаков! Милиция.
В квартире послышались быстрые шаги, потом все стихло. Леня ударил по дверям ногой.
— Ты чего! Иди отсюда! — истерически закричал Бобаков. — Я тебя не вызывал.
— Ничего, я сам пришел! — крикнул Сергей.
— Слушай меня, иди к себе, я к тебе через полчаса приду.
Бобаков явно не хотел открывать дверь. Значит, в квартире было что-то, чего милиции видеть не надо.
Сергей шепнул Лене:
— Молчи, пусть думает, что я один.
Он затряс дверь.
— Открывайте, Бобаков! Иначе вызову наряд! Сломаем дверь.
— Не открою, гад! Слышишь? Не открою! Уйди лучше, а то пристрелю!
Леня поднялся на две ступеньки наверх, прижался к стене и вынул пистолет.
— Хорошо, Бобаков, я пошел за нарядом.
Сергей нарочно, стуча ногами, опустился по лестнице. Потом тихо поднялся и, вынув оружие, стал, прижавшись к перилам.
Леня слышал, как за дверью спорили двое мужчин, потом заскрипел замок и дверь приоткрылась. И в эту щель сначала выглянули стволы охотничьего ружья. Дверь раскрылась шире, и на площадку медленно начал выходить человек. Леня прыгнул и ударил его рукой по шее. Человек дернулся, нажал на спуск. От грохота двустволки на секунду заложило уши. Крупная дробь стеганула по потолку и стенам. Человек, выронив ружье, начал медленно оседать на пол.
Сытин рванул дверь и вскочил в квартиру. В полумраке коридора стоял второй. Высокий, крепко сколоченный, в руке у него блестел нож.
— Уйди от греха, мусор, — выдавил он, — уйди!
— Дернешься — застрелю, — Сытин повел стволом пистолета.
В квартиру ворвался Сережа.
— Ну, — твердо сказал Леня, — брось нож, — и спрятал пистолет. А человек медленно пятился к дверям комнаты.
И тогда Сытин прыгнул ему навстречу.
— Леня! — услышал он крик Сергея, увидел руку с ножом. И блеск его увидел, безжалостно яркий в этом полумраке. И чужую руку почувствовал в захвате, и мышцы предельно напряженные, и свою молодую силу, помноженную на злость, ощутил.
Нож упал на пол. Стал тусклым и нестрашным, а человек закричал от боли и ослаб.
Сытин оттолкнул его.
— К стене!
А по лестнице топот ног. Вбежали в квартиру трое милиционеров.
Бобакову дали понюхать нашатырь. И когда он закрутил головой, кашляя, надели наручники.
— Так, граждане уголовники, — Сергей посмотрел на Бобакова и того, второго, стоящего у стены, шевелящего за спиной скованными руками. — Так. Зови понятых, Ступин.
Сержант вышел, а они прошли в комнату.
Чего здесь только не было. Два магнитофона японских, несколько хрустальных ваз, две дубленки — мужская и женская, раскрытые чемоданы с вещами.
— Ты только, Бобаков, не уверяй меня, что все это тебе подарили.
Бобаков молчал. Второй, коротко стриженный, в кожаной, чуть тесноватой куртке, в джинсах совсем новых и необмятых, но в черных стоптанных ботинках, не вязавшихся с этой модной курткой и отличными джинсами, стоял в углу.
— Вот, — милиционер протянул Сереже пачку денег и бумажку.
— Так, гражданин Лосев, — присвистнул Сергей, — справка об освобождении. Здесь же проставлено место жительства: Псковская область. И освободились вы всего месяц назад. Значит, решили красиво пожить в столице?
***Наумов приехал в отделение, когда задержанных и вещи доставили туда.
И кого здесь только не было! И начальник, и его заместитель, и два работника МУРа.
Леня сидел в кабинете заместителя и пил кофе. Увидев Олега, он встал.
— Товарищ майор, подозреваемый Бобаков задержан.
— Сиди, пей кофе.
Заместитель по оперативной части, совсем молодой, худенький капитан подошел, протянул руку.
— Ковалев.
— Наумов.
— Мы хотим вашему руководству письмо направить о мужественном поведении лейтенанта Сытина.
— Хорошее дело. А у вас сегодня столько начальства, — усмехнулся Наумов, — прямо народные гулянья.
— Что поделаешь, у победы много родителей, а поражение — всегда сирота.
— Весьма афористично объяснили.
Леня не слушал их, он пил кофе, переживая заново все случившееся. Вот об этом он мечтал, когда шел в школу милиции. Так почему же у него нет радостного ощущения победы, которое испытывают герои увиденных им фильмов, а есть только усталость и гулкая пустота?
В машине Олег сказал:
— Поздравляю с боевым крещением. Но в следующий раз подобные операции рекомендую проводить в полном соответствии с инструкцией.
