Татьяна Веденская - Как женить слона
– Так скоро? – выдохнула я. И когда он только все успел.
– Твоя радость прямо бросается в глаза, – усмехнулся Гриша. – Но ведь ты должна согласиться, что это лучшее решение.
С этим я согласиться категорически не могла, но и возразить мне было нечего. Так что я обреченно кивнула, поцеловала мужа на прощание и проводила его взглядом, проследив, как его стройная фигура в темном костюме исчезает в толпе людей, стекающихся со всех сторон света ко входу в метро. Начинался новый день.
Глава 8,
в которой появляется «Великий Мотиватор»
Я стою на остановке в ожидании хоть какого-нибудь общественного транспорта. Гриша уехал встречать маму на вокзал и забрал машину. Март не должен считаться весенним месяцем, мне кажется, что в Думе давно должны были поднять этот вопрос. На термометре – плюс три, а ветрище такой, что пробирает до костей. Невозможно даже вдох сделать. Нужно было надеть дубленку, привезенную мне Людкой из Турции. Ей она тогда не подошла, и, не без сожалений и горьких рыданий, подруга перепродала дубленку мне за полцены. Если бы не этот архиважный аргумент, не видать мне дубленочки как своих ушей. Впрочем, ушей я скоро тоже лишусь, стоя на остановке без шапки.
За последний год я так привыкла к автомобилю, что он стал и моей шапкой, и дубленкой, и теплыми носками.
Когда только села за «баранку этого пылесоса», я еще отслеживала погоду за бортом, но затем поняла, что внутри, в салоне, всегда царит вечное лето. И перестала всерьез вслушиваться в бормотание радио, сообщающего тебе о столкновении двух циклонов, шквальном ветре, снеге с ледяным дождем и сосульках на крышах, которые могут представлять угрозу. Ведь теперь нужно было только от машины до работы добежать или с подземной парковки торгового центра до входа в теплое, празднично подсвеченное здание «Меги». Я бы назвала ее вообще – «Нега». Гуляешь по просторным холлам, декорированным, как настоящие улицы, и чувствуешь, как блаженство разбегается по венам, наполняя тебя теплотой и нежностью.
Если, конечно, не нужно идти в «Ашан» и бороться там за хлеб насущный в толпе таких же, как ты.
Люблю я торговые центры. Они похожи на отели, не хватает только моря и шезлонга. Я бы даже сказала, что не хватает только моря, потому что, собственно, с шезлонгами нет перебоев. И ресторанный дворик, если хорошенько прищуриться, можно принять за шведский стол отеля.
Как же я сильно хочу в отпуск.
Я поежилась и с тоской проводила вдаль еще один автобус, идущий мимо. Около моего банка останавливалось только два автобуса. Не так уж и мало, но когда ветер пронизывает тебя насквозь, их ожидание становится мучительным. Видимо, такая уж пошла полоса. Мучений и неприятностей хватает.
Когда я доберусь до дома, Алевтина Ильинична уже будет там. И этот факт нарушал мое душевное равновесие, я с трудом справлялась с желанием перейти по подземному переходу на другую сторону Ленинградского шоссе, сесть в первый же автобус и отчалить в неизвестном направлении. Останавливало только то, что это вряд ли мне поможет. Мои проблемы связаны с дочерью, а не со свекровью.
Автобус подъехал как раз за минуту до того, как я чуть было не впала в анабиоз. Март, определенно, никак не может называться весенним месяцем.
Когда я попала вечером домой, за окном уже совсем стемнело. Дочка сидела в кухне, как всегда погруженная в омут интернета на своем телефоне. Я попыталась заглянуть ей через плечо, но она дернулась, словно я ей в бок всадила иголку, и отскочила к окну, пряча от меня экран телефона, чтобы я НИ ЗА ЧТО не прочитала и одной буковки. Варя посмотрела на меня так, словно я совершила преступление века. Я отвела взгляд, уважаю ее личное пространство, хотя и убить готова за то, чтобы узнать, что именно пишет ей там рыжий хмырь.
Та-там! Пришло новое сообщение дочери.
Она прочитала его, улыбнулась и застрочила что-то в ответ. Алевтина Ильинична вышла из ванной комнаты, свеженькая, румяная, круглая, крепкая телом и духом, как настоящая северянка. В Мурманске ты либо все проблемы решаешь «по-боевому», либо из депрессий тебе не вылезти никогда.
– Ирочка, здравствуй, дорогая! – свекровь распахнула передо мной свои объятия, а также – немножко – мой халат, который был ей, мягко говоря, маловат. Я ойкнула, она ухмыльнулась и запахнула его обратно. Затем мы перешли к церемониям. Мы со свекровью отлично умеем улыбаться друг другу. Взрослые же люди. Да, я полностью понимаю вопрос из анекдота, тот самый «что, даже чаю не попьете?»[3]. Да, она считает, что женщина персонально отвечает за жизнь, здоровье и моральное благополучие указанного в ее паспорте мужчины. Это своего рода добровольное обременение она почитает смыслом жизни и искренне удивляется, отчего я не разделяю эту позицию.
Наверное, потому что у меня не сын, а дочка.
Мы обнялись и расцеловались, она прижала меня к себе так крепко, что я почувствовала запах шампуня и капли, летящие с ее влажных волос.
– Алевтина Ильинична! Как вы себя чувствуете? – спросила я со всем возможным вниманием, выразительно глядя в глаза. Тут свекровь опомнилась – согнула спину, согнала улыбку с лица и бросила короткий, полный опасений взгляд на Варьку. Не заметила ли? Не заподозрит ли чего? Но нет, Варвара-краса по-прежнему не видела ничего вокруг, кроме светящегося экрана своего мобильника.
– Ой, давление. Я таблетку-то выпила, но все равно голова кружится. И немного звенит, знаешь, в ушах! – свекровь села на стульчик рядом с кухонным столом, а я побежала налила больной женщине водички. Такова была легенда. Не говорить же нашей деточке, что мы вызвали мурманский десант, чтобы приглядывать за ней. Конечно, если бы Варя потрудилась задуматься, ее бы удивило, что женщина с давлением, которая приехала в Москву на обследование и лечение, принимает ванну такой температуры, что пар до сих пор еще не сошел с зеркал в прихожей после того, как Алевтина Ильинична открыла дверь в свою «парилку».
– Спасибо, Ирочка, – «простонала» бабушка. – Я на завтра записалась к кардиологу.
– А что, в Мурманске кардиологов нет? – проснулась вдруг Варвара. Бабушка аж поморщилась, так грубо прозвучал вопрос любимой внучки.
– Да, от такой Красной Шапочки пирожков не дождешься, – пробормотала она. – Нет, Варечка, они там есть. Там этих – магнитно-резонансных томографов нету и контрастных сканеров.
– А-а! – протянула Варя. – Я просто так спросила.
– А я просто так ответила, – бодро кивнула бабуля. Я посмотрела на нее с уважением. Вот, сразу видно, человек приехал подготовленным, выучил «матчасть». Я бы такого не выдала ни за что на свете. Все-таки это не самая плохая идея – пригласить свекровь. Хоть и сложно мне принять это сердцем. Я вздохнула и принялась накрывать на стол.
Раз свекровь «больна», так ей и делать ничего нельзя. Для моей свекрови нет худшего наказания, чем лежать на кухонной софе и стонать каждую минуту, когда там появлялась Варя. Впрочем, стонать было необязательно. А вот делать ничего было нельзя – могли появиться подозрения. Ведь плита, жар, копоть, воздуха мало.
– Это что, тефтельки? – спросила Алевтина Ильинична, осторожно оглядывая субстанцию, положенную мною ей на тарелку. – А у них что? – и она кивнула в сторону Вари и Гришки. Я еле сдержала улыбку.
– Вам я специально сделала биточки на пару, рыбные. Мясо может быть жирным, да и антибиотики туда колют. А вам нужна диета. И овощи, – и с этими словами я резво подложила ей отварной цветной капусты, названной так исключительно ради смеха, ибо была она обычного белого цвета. Свекровь ненавидела ее, а я страдала из-за того, что теперь мне придется соответствовать ее высоким стандартам. Так что я могла позволить себе маленькое удовольствие. Алевтина Ильинична растерянно посмотрела на Гришку, потом на Варю, потом на меня. Я кивнула.
– Вот завтра доктор выдаст вам рекомендации, и мы будем знать наверняка, что можно есть, а что нельзя. Вы только держитесь! В вашем возрасте надо быть осторожнее! – и выразительно кивнула на Варю. Что ж, кое-чему и я научилась у моего умного, местами даже коварного мужа. Я тоже могу решать вопросы «по-боевому».
– Конечно, Ирочка. Спасибо, – прошипела она и принялась ковыряться в капусте. Вот тут ее лицо приобрело действительно правильное выражение – отвращения, безысходности и покорности судьбе.
– Варвара, ты не могла бы положить свой телефон хотя бы на время ужина. Бабушка не видела тебя целый год! – процедил Григорий и протянул руку, намереваясь забрать у дочери мобильник. Ха! Наивный. Варя ловким, почти неуловимым движением руки запихнула телефон куда-то в глубь своего мешковатого облачения, и ладонь Григория схватила только воздух на том месте, где только что был телефон.
