М Курилкин - Сын лекаря
Но первородные, видимо, подумали, что ловушки приготовлены для того, чтобы замедлить их продвижение и дать нам время убежать. Или посчитали ниже своего достоинства принимать серьезные меры безопасности против всего двух человек. Подозреваю, что за время войны особого уважения к людям, как к противнику мы не заработали. Что ж, в любом случае, нам сейчас это было на руку. Перед нами появилась группа противника - я насчитал семь первородных. Что ж, все верно, их было восемь, плюс тот, за кем мы охотимся, и двое сейчас передвигаться не могут, хотя и живы наверняка. Ямы-ловушки, которые мы накопали не отличались глубиной, и провалиться в них можно было только одной ногой. Зато и вылезти без посторонней помощи не получится - края ямы были утыканы острозаточенными колышками, с насаженными на них наконечниками стрел, острия которых смотрели в центр и были наклонены ко дну, так что внутрь нога проваливалась легко, а вот когда несчастная жертва пыталась выдернуть ногу, то просто насаживала ее на острия. Я порадовался, что мы их столько заготовили, этих колышков, хотя комендант ворчал, что дороговато использовать наконечники стрел для ловушек, которые еще может и не сработают.
Мы с Хамелеоном не двигались. Ждали, когда первородные подойдут поближе, чтобы привести в действие нашу главную ловушку. Тоже ничего оригинального - два дерева, растущие по краям оврага, были очищены от веток, и согнуты до упора. На стволах мы укрепили те же колья. Труднее всего было замаскировать эту конструкцию листьями, ветвями кустарников и сухими ветками, да еще так, чтобы она не потеряла своей работоспособности. Обычно такие ловушки срабатывают после того, как жертва заденет натянутую веревку. Однако мы не сомневались, что после того, как первородные познакомятся с предыдущими ловушками, они будут осторожнее, и уж натянутую веревку не пропустят. Так что мы должны были дождаться, когда эльфы поравняются с примеченным кустарником, и самостоятельно выдернуть стопоры.
К сожалению, эльфы шли не одной группой, а хоть и нерастянутой, но все-таки цепочкой. Смести их всех одним ударом никак не получится. Мы это предвидели, хотя и надеялись на лучшее. Хорошо хоть наш будущий пленник шел последним! Мы дождались когда первые два преследователя пройдут мимо ловушки, и дружно дернули веревки, после чего, не глядя на результат я подскочил к одному из первородных и ударил его кинжалом в живот, стараясь при этом стоять так, чтобы он закрывал меня своим телом от идущих сзади. С другой стороны ручья, чуть ли не раньше, чем я, выскочил Хамелеон, и напал на второго миновавшего ловушку противника. Оставив кинжал в ране я достал уже взведенный арбалет, и стал судорожно искать взглядом противника. Выстрелил в первого, кто попался мне на глаза, и чуть не застонал от разочарования - это был попавший под распрямляющееся деревце первородный, который теперь висел на нем с пропоротым в нескольких местах животом. Я зря потратил выстрел! Еще один солдат лежал, отброшенный распрямившимся стволом и пока не подавал признаков жизни, а впереди были видны трое других первородных. В числе которых был и богато одетый командир, который сейчас держался за плечо, из которого у него торчал арбалетный болт - Хамелеон в отличие от меня не потерял хладнокровия, и даже сумел выстрелить так, чтобы обезвредить необходимого нам пленника, но не убить его. Двое оставшихся уже натягивали свои луки, и все, что я мог сделать - это поспешно отскочить под защиту своего недавнего противника, который так и стоял, с удивлением глядя на мой кинжал, торчащий у него из живота, и роняя из открытого рта капли крови. Это спасло мне жизнь - стрела с широким наконечником всего лишь резанула меня по ноге, я сначала даже не почувствовал боли. Но стрелок уже снова натягивал лук, а моя, такая ненадежная защита через секунду осознает, что мертва и упадет.
Я расслышал щелчок тетивы, и короткий вскрик, бросил взгляд налево, но Хамелеон был жив - лежал в своей мокрой яме, укрывшись за телом своего противника. Значит, стрелял Беар, а кричал кто-то из эльфов. Думать было некогда, поэтому я изо всех сил рванулся вперед, выдернув кинжал из тела так до сих пор и не упавшего первородного, и бросился в сторону врага, ожидая, что вот сейчас меня в грудь ударит стрела, и на этом все закончится. Меня спасло то, что стрелок отвлекся на крик своего товарища, и, развернувшись в сторону Беара, отскочил куда-то вбок. Жаль только, что в противоположную от меня сторону. Теперь нас разделяло не менее дюжины шагов, и я никак не успевал добежать до стрелка раньше, чем он развернется в мою сторону - он уже разворачивался в мою сторону, и я видел, как жало стрелы неумолимо поворачивается ко мне.
Нас разделяло всего четыре шага, когда раненая нога подвела меня, подломилась, и я упал на колени, откидываясь назад и скользя по руслу ручья и разбрызгивая воду. Именно в этот момент стрела сорвалась с тетивы, но вместо того, чтобы воткнуться мне в грудь всего лишь резанула мне лоб, уходя куда-то дальше, а я, так и не выпустив кинжала врезался в теперь уже безоружного эльфа, подбив ему ноги, так что он свалился на меня и вдавил своим весом в дно ручья. Я, слегка оглушенный и дезориентированный ударом стрелы, даже думать забыл о том, чтобы воспользоваться кинжалом, вместо этого судорожно задергавшись, попытался сбросить с себя перекрывшего доступ к воздуху врага. Руки и ноги скользили, и я никак не мог вывернуться, перед глазами уже плавали цветные круги, когда внезапно тяжесть исчезла, и я, надрывно кашляя, выскочил из-под воды. Несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в себя и оценить обстановку.
Рядом со мной вниз лицом лежало тело моего противника, а Хамелеон обтирал об него свой кинжал. В нескольких шагах стоял Беар, наставив арбалет на раненого предводителя эльфов, который сжимал в здоровой руке уруми. Беар не решался подойти поближе, опасаясь коварного оружия, но держал эльфа на прицеле.
Я с трудом поднялся на ноги. Хмелеон, закончив очищать кинжал, тоже зарядил арбалет и наставил его на врага.
- Брось свою железку, или пристрелю. - Предложил Беар, и проиллюстрировал свою угрозу, наставив арбалет в лицо первородному. Я не понял, знает ли первородный человеческий язык, но в любом случае, просьбу он понял. Поколебавшись немного, он выпустил уруми. Мы с Хамелеоном подскочили к нему, и начали сковывать. Еще в городе, зная, что нам, вероятно, придется брать пленника, мы запаслись двумя парами кандалов, обмотали и даже обшили их материей, чтобы не звенели. Заставив эльфа опустить руки и наклониться, мы сковали их, пропустив цепь между ног. Потом вывели его на сухое место, и сковали ноги. У нас был готов даже кляп, так что вся процедура не заняла и минуты. Цепь у кандалов на ногах была не слишком длинная, но шагать все-таки было можно. На этот раз мы не стали обирать трупы - времени не было. Только собрали их оружие и проверили, что все они мертвы. Того эльфа, который висел на распрямившемся дереве пришлось добивать - и в данном случае это был скорее акт милосердия. С такими ранами смерть обычно долгая и мучительная. Нам нужно было срочно возвращаться назад, к лодкам. Нужно было успеть до того, как вернутся восьмерки противника, отправленные по ложному следу. Так что нам пришлось бежать, а Беару с Хамелеоном еще и волочить за собой пленника, который бежать из-за кандалов не мог. Я задумался было о том, чтобы на время бега не заковывать ему ноги, но не решился. Слишком опасно, эльф, даже раненый и со скованными руками мог сильно осложнить нам жизнь. Он ее и так здорово нам осложнил, а ведь ему еще нужно было обработать раненую руку, из которой сейчас торчал болт. И когда он задевал за ветви кустов, первородный мучительно стонал сквозь кляп. А ведь ему и без того было ужасно больно, не шевелить раненой рукой, когда она так скована было невозможно. Я, в отличие от моих товарищей бежал налегке, и все равно не отставать было трудно. Рана на ноге, на которую я вначале не обратил внимания, давала о себе знать. Я наскоро перевязал ее, но тут требовалось зашивать, а на это времени не было. Да и с распоротого лба постоянно сочилась кровь. Выйдя на берег, мне пришлось спешно заравнивать за нами многочисленные следы, ведущие к ручью. На этом мы потеряли еще минут пять, так что в общей сложности с того времени, как восьмерки ушли, прошло уже более четверти часа.
Мы быстро добежали до стоянки, и загрузились в лодку. Идти на веслах, с привязанной за кормой притопленной посудиной было тяжело, и я, подтянув ее за веревку к борту начал спешно вычерпывать воду. К тому времени, как мы добрались до противоположного берега, работа была закончена едва ли наполовину. Оставив ту лодку, на которой плыли, мы окончательно освободили от воды вторую, и перебрались в нее. Мы надеялись, что вернувшиеся не солоно хлебавши первородные первым делом обратят внимание на приставшую к берегу посудину, и решат, что их пропавшие товарищи уже перебрались. Возможно, тогда они не сразу найдут следы драки и трупы товарищей, и это даст нам лишние несколько минут времени. Теперь нужно было замаскировать оставшуюся лодку. Мы обмазали ее грязью, забросали водорослями, вывесили на борта ветви и коряги. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но я очень надеялся, что вся эта конструкция походила на оторвавшуюся от берега кучу валежника. Уложив пленника, мы отогнали лодку поближе к середине реки, и сами тоже улеглись на дно, также обмазавшись грязью. Теперь предстояло плыть по течению несколько часов, в надежде убраться из района поисков.
